Я должна быть права. Потому что если я ошиблась, других идей у меня нет.
Компьютер стоял у него на столе в окружении фотографий Деви, в основном вырезанных из старых журналов и помещенных в рамку, и с каждой фотографии смотрели на него ее чудесные глаза. Он до сих пор не понимал, почему она его оттолкнула. Почему связывалась с другими мужчинами, вместо того чтобы прийти к нему.
Ну и ладно.
В конце концов она будет принадлежать ему, полностью и безоговорочно. Он знал, что конец приближается.
Он откинулся на спинку компьютерного кресла, сосредоточившись на мониторе компьютера. Игра прислала ему программное обеспечение, и, установив его, он увидел карту города. И больше ничего. Но после внимательного изучения программы он понял, что это такое: система слежения.
Вскоре он получил подтверждение своей догадки по электронной почте. Как только Деви решит квалификационную подсказку, следящее устройство будет активировано. Он не сумеет сразу выйти на нее, просто следуя за мигающей красной точкой, — это было бы слишком просто и неинтересно. Но ее местоположение (в пределах широкого радиуса), время от времени появляющееся на экране, обязательно поможет отыскать ее.
Пока же оставалось одно — ждать.
До сих пор мигающая точка не появлялась.
Не важно; природа наградила его терпением, и он множество раз доказал, что это так.
Он будет ждать столько, сколько необходимо.
Он уже собирался встать и поменять диск с одним из старых фильмов Деви на подборку снятых скрытой камерой материалов, собранных им за десять лет, когда компьютер загудел, сообщая о поступлении электронной почты.
Не в силах подавить возбуждение, он быстро подъехал на кресле ближе к столу и открыл почту. Послание от ИВП:
Вам пришло новое сообщение в Центр сообщений.
Заинтригованный, он запустил браузер, щелкнул по письму и с восторгом прочитал сообщение, содержащее подробные инструкции. Ему показалось, что слова, появившиеся на экране, обрели голос и кричат:
Правила нарушены! Со всеми вытекающими последствиями! Нарушителя ждет наказание!
Он прочитал сообщение несколько раз, чтобы убедиться, что не ошибся.
Затем он откинулся назад, наклонив кресло так, чтобы видеть потолок.
И только после этого Янус улыбнулся.
Так уж получилось, что особняк Грейстоун — одно из моих самых любимых мест в Беверли-Хиллз. Я посещала его множество раз за последние несколько лет, и даже в период затворничества мне не всегда удавалось справиться с желанием там побывать. Я надевала спортивный костюм и бейсболку с какой-нибудь эмблемой, брала книгу и бутылку воды и отправлялась на прогулку в один из парков, окружающих особняк.
Из-за того что это место меня завораживает, я много о нем знаю. Например, где находится пруд с декоративными японскими рыбками (персонал называет его Ивовым прудом). Мне известна история особняка. Я знаю, какие фильмы в нем снимались.
А еще я знаю, что вся его территория окружена забором и что летом он закрывается ровно в шесть вечера.
Иными словами, я понимаю, что в ближайшее время нам туда не попасть. По крайней мере, через официальный вход.
— Ты хочешь сказать, что нужно ждать до утра? — спрашивает Энди, когда я объясняю ему ситуацию.
Именно это я и хочу сказать. Дело в том, что какая-то часть меня готова ждать вечно. Но я знаю, что это невозможно, потому что в голове у меня постоянно вертится сообщение о том, что яд доставлен. Я по-прежнему не могу до конца в это поверить, но я не настолько глупа, чтобы игнорировать предупреждение.
А главное, в глубине души я знаю, что это правда.
Меня слегка поташнивает, и мне хотелось бы знать почему: оттого, что я нервничаю, или начал действовать яд? В любом случае нам остается только одно, и я говорю:
— Пойдем сегодня.
Энди с уважением смотрит на меня, потом встает.
— Пошли.
Мы берем мою машину. В конце концов, я так часто ездила по этому маршруту, что мой «порше», наверное, найдет дорогу и самостоятельно. Я оставила его перед домом, и сейчас рядом с ним стоит машина Энди. «Ягуар». К своему стыду, я несколько мгновений не могу отвести от него глаз. Энди всегда представлялся мне повзрослевшим школьником-отличником. Сложите это с известным мне фактом, что раньше он жил в Нью-Йорке, и вы поймете, почему я считала, что ему больше всего подходит «хонда сивик».
Очевидно, я не настолько хорошо разбираюсь в людях, как думала.
— Фондовый опцион[18],— говорит Энди.
Я краснею, сообразив, что с самым глупым видом продолжаю пялиться на его машину.
— Извини. Я не…
Он машет рукой.
— Все удивляются. — У него такая заразительная улыбка. — Ну что тут сказать? Я люблю скорость.
Я кивком показываю на «порше».
— Я тоже.
Это приятный, легкий момент, и я улыбаюсь, когда мы садимся в машину. Но как только я машу Лукасу и выезжаю за ворота, у меня начинают сдавать нервы. Я верчусь на сиденье, не способная контролировать что-либо, кроме скорости и маршрута, по которому мы едем. Очень неприятное, унизительное чувство, и оно мне совсем не нравится.
Дома мне представлялось, как мы доберемся до особняка, решим загадку и покончим с этим делом. Теперь же я вынуждена посмотреть правде в глаза: кошмар будет продолжаться и продолжаться. Разгадка первой подсказки отнюдь не конец испытаний, а только начало. И что хуже всего, как только я разберусь с этой проклятой загадкой, тут-то за мной и придут. По крайней мере, сейчас Убийца еще не сидит на крыше, нацелив на меня «узи». То есть я так думаю, что не сидит. Ведь это же против правил.
Но как только я разберусь с квалификационной подсказкой, сезон охоты на Деви Тейлор откроется. В тот самый момент, когда Жертва разгадывает первую подсказку, которая называется квалификационной, ставки сделаны. До этого получается что-то вроде гандикапа в спорте: у Жертвы есть фора. Однако после квалификационной подсказки мосты сожжены.
От одной этой мысли внутри у меня все сжимается.
— Энди, я…
— Расскажи мне, за что ты так любишь это место, — просит он, прервав на полуслове мою жалобную тираду.
Я поворачиваю голову, заметив, что проехала мимо знака «Стоп», но Энди только улыбается.
— Я действительно хочу знать, — настаивает он. — Если особняк является частью подсказки, каждая мелочь может иметь значение.
Я понимаю, что он пытается отвлечь меня от мрачных мыслей, и благодарна ему за это, но, с другой стороны, он совершенно прав.
— Больше всего мне нравится, что это не дом кинозвезды, — начинаю я. — Ты был там хотя бы раз?
Он качает головой.
— Я впервые в Лос-Анджелесе так надолго и все еще пытаюсь понять, что тут стоит посмотреть.
— Ну, тогда держись рядом со мной. Либо тебя убьют, либо с моей помощью ты увидишь самые замечательные места.
— Я бы предпочел посмотреть замечательные места, если ты не возражаешь, — говорит он совершенно серьезно.
— Ммм.
Я корчу гримасу, но не теряю самообладания. Отличный знак, по моему мнению. Что там насчет стадий восприятия смерти? Я видела фильм «Вся эта суета»[19] столько раз, что могла бы запомнить их наизусть. Гнев — это уже было. Отрицание — тоже было. Попытка договориться — возможно. Приятие… Ага! Именно на этой стадии я сейчас нахожусь.
— Во всяком случае, — говорю я, отбрасывая эти мысли, — особняк похож на замок. В нем более пятидесяти комнат, так что дом Тома Круза по сравнению с ним — просто развалюха.
— Ты видела его дом?
— Один раз. Во времена до Кейти. Но мне кажется, он его снимал. — Я хмурюсь, потому что какое это имеет значение на самом деле? — Итак, должна тебе сказать, что Грейстоун изумителен. На его строительство ушло четыре миллиона долларов, и это по ценам двадцатых годов прошлого века.
Краем глаза я вижу, как он стучит пальцами по ладони, словно считает в уме. Видимо, так оно и есть, потому что он говорит:
— Получается, что сейчас он стоит около сорока пяти миллионов, если основывать расчеты на индексе потребительских цен.
— Ты это посчитал? В уме?
— Ну что тебе сказать? Я ведь чокнутый компьютерщик.
— Ты чертов гений. Это я в самом лучшем смысле.
— В таком случае я принимаю твой великодушный комплимент.
Я улыбаюсь и качаю головой, думая, что мне очень нравится Энди. Нет, не в смысле отношений мальчик — девочка, как ему, наверное, хотелось бы, а в смысле как друг.
А еще мне становится немножко стыдно за свои вчерашние жалобы Линди. Я ведь сомневалась, правильно ли поступила, пригласив Энди к себе домой. Но он умеет заставить меня улыбаться, несмотря ни на что. И ему выпала роль моего Защитника.
— Значит, ты можешь провести экскурсию по особняку? — говорит он, возвращая меня к реальности.
