Внезапно, посреди всего этого коленопреклонения, Услада подняла голову.
– В этом зале присутствует тот, кто мешает Чуду свершиться! – произнесла она, не открывая глаз. Две женщины мгновенно вскочили на ноги и, подбежав к Лиле, схватили ее за руки и поволокли туда, где стояла на коленях Надежда. Девушка была так ошарашена, что даже не пыталась сопротивляться и позволила теткам в белых сарафанах опустить себя на колени.
– Повторяй за нами! – скомандовала одна из них, с рябым лицом и ярко-рыжими волосами.
Не видя ни малейшего смысла в произносимых словах, Лиля тем не менее зашевелила губами, краем глаза уловив улыбку удовлетворения на лице Услады. Теперь весь зал, наполненный дымом кадящих свечей, гудел в едином гипнотическом ритме. Лиля в жизни не видела столь глубокого единения сообщества людей, сливших свои голоса в странном, режущем ухо своей безграмотной текстовкой речитативе. Ей показалось, что все вместе они исполняют песню в стиле рэп, и вот-вот Надежда или кто-то из ее «прихожан» вскочит и начнет отплясывать.
* * *
– Этого просто быть не может! – воскликнула Агния, таращась на Карпухина. Они встретились в парке возле ее больницы во время обеденного перерыва, где она в ожидании майора примостилась на скамеечке, кормя флегматичных голубей и наглых воробьев остатками бутерброда. Он появился с опозданием в десять минут, и Агния уже успела поесть. И вот теперь Карпухин говорил ей, что Кай, судя по всему, был взяточником и вымогателем, как и утверждал Вакуленко!
– Как видите, может, – пожал плечами майор. – Факты не лгут: на банковском счете вашего подопечного обнаружено около двух миллионов рублей – он, оказывается, богатый человек!
– Я уверена, всему этому есть разумное объяснение! Кстати, а как вам удалось проверить его счет?
Агния готова была поклясться, что майор покраснел – несмотря на возраст и на то, что в жизни ему не раз приходилось врать.
– Ну, в получении ордера мне, конечно же, отказали... – начал он.
– Разумеется. Неужели Вика? Ну конечно, как я сразу не догадалась-то!
Вика выполняла в ОМР сразу несколько функций, включая секретарскую. Девушка-вундеркинд окончила биофак университета в двадцать лет, получив степень магистра, но больше всего в жизни ее интересовали компьютеры, а не биология, поэтому она, по настоянию Лицкявичуса, поступила в аспирантуру, продолжая работать в отделе. Андрей полагал, что все в нашей жизни настолько быстро меняется, что Вике, рано или поздно, может захотеться чего-то еще, а кандидатская степень еще никому не помешала – тем более что девушка обладала более чем просто хорошими мозгами – она была настоящим гением в том, что касалось «железа», и имела за спиной солидное хакерское прошлое. Интересно, Андрей в курсе того, что майор попросил Вику об одолжении, которое, мягко говоря, шло вразрез с правилами честного ведения расследования?
– А как еще мне узнать правду? – попытался оправдаться Карпухин. – Я же не для себя стараюсь, а в интересах дела...
– Да уж, в интересах дела! – сердито перебила Агния. – А потом мы ужасаемся беспределу, который творят ваши коллеги, Артем Иванович! Вы влезли в личные дела Кая, прошерстили его счет – что еще вы накопали на него, какой компромат?
– А вот тут вы абсолютно правы, Агния Кирилловна, я действительно выяснил много интересного о нашем загадочном онкологе!
Глаза следователя блестели, и Агния поняла, что ему не терпится поделиться с ней информацией.
– Но, – тут же сказал он, – мне нужно знать, занимается ли ОМР этим делом: вы же понимаете, что вам, как лицу частному, я не имею права рассказывать о ходе дела?
– У вас, Артем Иванович, очень избирательное понятие о правах, – пробурчала Агния, и майор снова залился краской, словно несовершеннолетняя девица. Андрей до сих пор не дал своего согласия на то, чтобы взять дело Кая, и ей не хотелось признаваться в этом Карпухину, но майор, к ее облегчению, чувствовал себя виноватым.
– Ладно, – вздохнул майор, – чего уж там – расскажу, пожалуй! Дело в том, что Вакуленко – не единственная пациентка вашего Кана Кая Хо, умершая за последнее время...
– Но это и неудивительно, – перебила Агния, – ведь он, в конце концов, не дантист и не окулист, а нейроонколог!
– Да, но: а) пациенты умерли не во время лечения или операции, и б) вторая дама не просто скончалась, а покончила с собой при помощи сильнодействующих препаратов, которые, скорее всего, прописал все тот же ваш протеже.
– И из чего следует такой вывод?
– Да из того, что эти лекарства в аптеках не продаются, Агния Кирилловна, это не аспирин и не анальгин, а сильные опиаты и седативные средства, которые принимаются исключительно по предписанию лечащего врача! А лечащим врачом, как мы оба помним, являлся Кан.
– Эта пациентка в чем-нибудь обвиняла Кая? – задала вопрос Агния.
– Об этом мне не известно. Но вы же понимаете, что больные не слишком часто жалуются на врачей, боясь последствий.
– Интересно, какие последствия могут быть хуже смерти?
– Я смотрю, вас ничто не убедит в том, что Кай мог сделать то, в чем его обвиняют, да? – задумчиво констатировал майор.
– Если бы вы, Артем Иванович, знали его так же хорошо, как и я, то тоже не поверили бы.
– Что ж, ему повезло иметь такую защитницу!
– Как вы узнали о смерти этой пациентки?
– От вашего приятеля Никодима: Кану Каю Хо, естественно, пришлось отразить это в документах. Потом я поговорил и с ним самим: он напрочь отрицает тот факт, что прописывал покойнице сильнодействующие медикаменты и якобы понятия не имеет, где она их раздобыла!
– А вы, конечно же, ему не верите? – подняла тонко очерченную бровь Агния. Майор подумал, что она сейчас здорово напоминает ему грузинскую княжну – такая же надменная и критичная. Если бы у Кана Кая Хо на суде оказался такой адвокат, вопреки очевидному доверяющий своему подзащитному и прилагающий столько усилий для его оправдания, присяжные определенно вынесли бы вердикт в пользу подсудимого. К счастью, квалификация врача-анестезиолога не позволяет Агнии выступать в суде.
– Знаете, почему я ему не верю, Агния? – ответил он на ее вопрос тоже вопросом.
– Да уж, хотелось бы!
– В онкоцентре, где работает ваш приятель, на днях ограблен склад медикаментов. Учитывая специфику учреждения, вы должны осознавать, что за лекарства похищены!
– Я не понимаю, Артем Иванович, вы предполагаете, что Кай грабанул склад в собственной больнице? Это же чушь!
– Погодите рубить сплеча, – покачал головой майор. – Ваш доктор Кан, конечно, на взломщика не похож, но обстоятельства ограбления уж очень странные. Во-первых, заведующий складом, мужик здоровый и явно не робкого десятка, почему-то потерпел поражение в «схватке» с нападающими – он, кстати, не помнит, было ли их больше одного, так как, по его же собственным словам, получил удар по голове и тут же вырубился.
– Разве это невозможно?
– Ну почему невозможно? В нашей жизни, Агния Кирилловна, возможно все, однако врачи констатировали состояние завскладом как легкой степени тяжести.
– Значит, его не били?
– Били, но как-то без энтузиазма – вряд ли такой конь отключился бы после не очень сильного удара.
– Вы намекаете, что он мог являться сообщником вора?
– Вот именно!
– А зачем ему это надо? Если они втихаря «доили» склад, то зачем устраивать шум?
– Да из-за грядущей проверки, вот зачем! Главврач сказал, что у них на носу был приход комиссии, которая непременно принялась бы открывать все ящики и сейфы в кабинетах врачей, не говоря уже о складе.
– То есть если вы правы, то проверка обязательно выявила бы недостачу? – пробормотала Агния. – Но почему вы считаете, что именно Кай имеет к этому отношение? Любой врач в онкоцентре соприкасается с сильнодействующими препаратами!
– Верно, но пока только у его пациентки Ольги Жихаревой дома обнаружено огромное их количество – и ни одного рецепта!
– Так вы и домой ходили к покойной?
– А как же? С сестрицей ее пообщался, между прочим.
– И что, она тоже Кая ругала, как Вакуленко?
– Да нет, не ругала. У меня сложилось впечатление, что сестры не были близки. Оно и понятно: одна, покойная-то, вышла замуж за богатого мужика, да и забыла о сестре на долгие годы. Потом муж помер. Детей они не нажили, а позже Ольге диагноз этот страшный поставили, вот она вроде бы и решила восстановить отношения с сестрой.
– Что ж, желание понятное, – согласилась Агния. – А про Кая-то сестра что-нибудь говорила?
– Полина-то? Да только то, что он лечил Ольгу, но безуспешно. Кан делал ей операцию, но полностью опухоль удалить не удалось, получился рецидив. В общем, он Ольгу, в отличие от Вакуленко, не бросал, но не будем забывать, что Жихарева была баба состоятельная и одинокая, а значит, могла регулярно удовлетворять финансовые потребности доктора и ни перед кем не отчитываться за свои траты.
