– Как где?! В нашем офисе. Ты что, забыла?! – зашлась она.
– О чем?
Я и в самом деле не могла припомнить, почему именно сегодня должна вскакивать ни свет ни заря из теплой постели и мчаться сломя голову в офис.
– Мы же с тобой договаривались… – чуть не плакала Аленка, – у нас сегодня кастинг…
– Кастинг? – с трудом соображала я. – Какой еще кастинг?
– Шпионов, – серьезно напомнила соратница.
Да, действительно… Как я могла забыть? Вот уж точно – ошибка резидента.
– Хорошо, – энергично ответила я, – через час буду. Без меня не начинайте.
Доверить Аленке такое серьезное дело, как набор секретных агентов, я не могла. Мало ли кого она там навербует на скорую руку.
– Есть! – обрадовалась Алена.
Поцеловав дремавшего мужа и сообщив ему, не вдаваясь в подробности, о неотложных делах, я помчалась в «Кошкин дом».
Мы арендовали для нашей фирмы небольшую вокальную студию в Доме культуры. Директор поставил одно условие – назначение помещения не менять. Видно, надеялся дожить до лучших времен, когда здесь, как прежде, будут голосить самодеятельные певцы. Мы легко согласились. Не менять так не менять. Народный хор сменили не менее голосистые кошачьи концерты. Сцена стала подиумом, там мы проводили свои кастинги.
Отбор кисок у нас был не менее жесткий, чем смотрины девушек в модельных агентствах. Одно отличие – мы еще хвост принимали во внимание. Выбирали кошек, учитывая пожелания заказчиков, а они желали котов больших, добрых и красивых, как ожидаемое счастье. На кастинг кошки, за исключением дворовых, приходили со своими хозяевами.
В просмотровом зале Аленка расцеловалась со мной и мы степенно уселись в первый ряд – ни дать ни взять Станиславский с Немировичем перед просмотром дебютантов.
– Начали! – хлопнула Аленка в ладоши.
Первой на сцену вышла русая круглолицая девушка с клеткой в руках. Соискателем на место секретного агента был черный кот с белой грудкой и белыми лапами по кличке Шанс. Окрас фрачный, хоть к королеве на прием. Ничего себе котик, нарядный. Но я его сразу забраковала – что за шпион в белых перчатках? Это грязная работенка, скромнее надо быть, неприметнее. А вот кличка его мне глянулась, она вселяла надежду.
– Может, к новоселам его? Будем предлагать тем, кто ипотеку брал. Как намек, что есть шанс расплатиться.
Аленка согласно кивнула.
– Решено, – вынесла я свой вердикт. – Следующий!
На сцену мелкой трусцой выбежал кот, как сказала бы моя бабушка, из недорогих, в полоску. Этот нам годился. Его неброский окрас вполне подходил для бойца невидимого фронта, как я их себе представляла. Котик был совсем молоденький, не старше года – кошачий подросток. Кличка – Жулик. Мы с Аленкой переглянулись – странное прозвище. Оказалось, неспроста. У кота были явно выраженные криминальные наклонности. Не успела я отвернуться, как он вытащил свежий носовой платок из моей сумки, стоявшей у кресла, и стал весело елозить им по совсем не стерильному полу.
– Это «щипач» какой-то, а не шпион! – возмутилась я порчей своего имущества.
– Все, паршивец, прет, что под лапы попадет, – пришла в негодование и его хозяйка. – Совсем зарвался негодяй! Хоть мента в доме поселяй.
Я посмотрела на нее сочувственно – до крайности довел кот женщину. Стала, как акын, стихами выражаться. Чем опорный пункт на дому открывать, лучше бы сразу выходила замуж за участкового. Если, конечно, найдется такой, кто возьмет ее с котом-рецидивистом. Над головой страдалицы явно просматривался «венец безбрачия». Похоже, гражданка хотела решить свои проблемы за наш счет.
– В Интернете наткнулась на вашу фирму и прикинула, – откровенничала она, – у вас тут не больно забалуешь. Может, и моего к порядку призовете?
Я разочаровала ее: у нас не исправительная колония для несовершеннолетних котов. Пусть в органы опеки обращается.
В общем, Жулика мы не приняли. Признали профнепригодным. Папку с секретными документами ему, хилому, не унести, а если бутерброд с колбасой сопрет, все дело завалит. И к новоселам его нельзя – хороша фирма с вороватыми котами!
После того как разобрались с вороватым котишкой, Аленка встала, ушла за сцену и торжественно внесла белую клетку. Сквозь светлые прутья хорошо была видна очаровательная маленькая киска. Окрас необычный – вся в коричнево-желто-серых разводах. Как будто ее одели в камуфляж.
– Кличка? – спросила я.
– Бастинда, – отрапортовала Аленка.
Припомнилась спасительница честного частного ветврача.
– Та самая?
– Она.
– Хороша! Но вот кличка… Не слишком ли зловещая? – засомневалась я. – Так, помнится, ведьму звали в «Волшебнике Изумрудного города».
Аленка молча открыла дверцу. Кошка вышла наружу и… пропала. Испарилась! Может, телепортировала? Или ушла в параллельное пространство?
– И правда, ведьма! – терла я глаза, как Хома Брут з переляку [10]. – Перекинулась, что ли?
– Вон она сидит… – ткнула пальцем Аленка в ту сторону, где кошка являла чудеса маскировки.
Я посмотрела туда, куда она тыкала, но никого не увидела. Аленка подвела меня ближе. Приглядевшись, между небольшим коричневым занавесом и стулом я с трудом различила свернувшуюся Бастинду. Кошечка подняла изящную головку и победно улыбнулась уголками губ – ну как?
– Супер! – восхитилась я. – ФСБ, ЦРУ, МОССАД и МИ-5 локти будут кусать от зависти.
Обернулась к Аленке:
– Ценный кадр. Любому Штирлицу фору даст. Если провалится, постараемся обменять ее на американского резидента.
Бастинда грациозно выгнулась и вкрадчиво замурлыкала.
– И заметь, – поддакнула Аленка, – такая безмятежная. Характер «нордический, выдержанный».
Я хотела погладить кошку по шелковой спинке, но решила поостеречься. Осведомилась:
– Связей, порочащих ее, не имела?
– Каких еще связей? – округлила глаза Аленка.
– Блох нет? – перевела я.
По словам Аленки, кошка с первого задания вернулась чистой, невредимой.
– Берем!
Я без опаски взяла киску на руки, почесала за ухом – пусть расценивает как первое поощрение от командования.
Так Бастинда стала у нас шпионом номер один. Первым и последним. Нам хватит. И так шпионов больше, чем котов.
Вера сразу узнала – Агния! Та, что вместе с ней сидела в приемной их офиса. «Ее ведь тоже приняли…» – вспомнила Вера и обрадованно вскинула голову. Но Агния шла навстречу с непроницаемой физиономией, хотя, судя по вздрогнувшим ресницам, тоже ее признала. Вера опустила глаза: «Тоже мне, фифа… Не хочет общаться, не надо». Проходя мимо, Агния неожиданно шепнула, почти не разжимая губ:
– Ты где остановилась?
– В «Радже», сорок пятый номер… – машинально ответила Вера и спросила: – А ты?
Вопрос повис в воздухе. Агния, не повернув головы, прошла мимо. «Чего это она? – пожала плечами Вера, подходя к Центру. – Чудная какая-то».
Она взбежала на прохладную террасу, скрытую в тени неизменно цветущих азалий. Здесь еще никого не было, видно, не стоило приходить раньше. Но не возвращаться же обратно. Вера присела к столу, стала перелистывать цветные проспекты Из головы не выходила Агния. «Зачем ей мой номер, если не хочет общаться? Как странно…»
– Вы давно ждете? – прервала ее мысли незаметно подошедшая директриса.
– Только что подошла, – соврала Вера. Зачем ставить человека в неудобное положение, мол, пришла, сидит, ждет.
– Пойдемте.
И все повторилось: расслабляющий массаж с благовониями, чай, гинекологическое кресло… Только бы все обошлось на этот раз.
Вера прождала весь вечер, но Агния к ней так и не зашла. Утром, перед самым отъездом в аэропорт, в ее номер постучали. Агния? Это был уборщик. Вера удивилась. Обычно служащие отеля старались приходить, когда постояльцев не было в комнате. Но особого значения не придала, может, сегодня заезд, решил убраться пораньше. Она приветливо улыбнулась индусу, пропуская в дверях. Но он оставил ведро и щетку в коридоре между ее номером и соседним. Зашел в комнату, опасливо оглянулся по сторонам, прикрыл за собой дверь. Вера смотрела непонимающе – что это он?
– На! – уборщик вынул из кармана куртки какую-то картинку и протянул ей.
Она взяла. Недоуменно повертела в руках. Это была карта. Таро, кажется. Вера не сильна в гадании, но эти карты с картинками видела в каждой лавке – что в Москве, что в Берлине, что на Гоа. Обычный ширпотреб. Служащий не уходил, терпеливо ожидая бакшиш.
