— А она вернулась?
— Да, часа через полтора. Мы уже ели шашлыки.
— И что? Неужели никто не заметил ее отсутствия? Она все-таки очень яркая женщина.
— Не знаю. Потом спрашивали — куда это она пропала, но она только отшучивалась и смеялась по поводу того, что ей даже по лесу побродить нельзя в одиночестве. Везде, мол, ее желают видеть на людях.
В этот момент Лариса неожиданно обнаружила руку Влада у нее на коленке. Круговыми движениями он продвигал ее вверх. От такой наглости она чуть не подскочила. В конце концов, тоже мне Аполлон нашелся!
Она не резко, но в то же время решительно отодвинулась от него.
— Так вы познакомите меня с Горецкой? — улыбнулась она.
— Это будет зависеть от того, как сложится наше с вами общение, — глядя маслеными глазами на нее, сказал Влад.
— Хорошо, я сейчас отлучусь в кабинет и вернусь к вам, — не переставая улыбаться, сказала Лариса и кокетливо подмигнула Владу.
Она встала со стула и вскоре удалилась в служебное помещение. Естественно, возвращаться к нему она не стала — то, что хотела узнать о Горецкой, она уже узнала.
Вечером Ларисе позвонил Карташов и сообщил о результатах экспертизы по делу Амбесси.
— У него в крови был найден наркотик, который вызывает галлюцинации, — сказал он.
— И что это доказывает?
— По крайней мере, это доказывает мою версию о наркоте, — почему-то зло ответил Олег.
— У тебя какие-то проблемы? — услышав тон его голоса, поинтересовалась Лариса.
— Главная проблема в том, что в дело никак не вписывается твоя Горецкая.
— Почему?
— Завтра объясню, если хочешь, подъезжай в управление.
— Хорошо, — согласилась она. — Советую тебе, Олег, хорошо выспаться.
— Тебе что, любовники уже домой звонят? — неожиданно раздался из-за спины голос Котова.
— Да, представь себе, — равнодушно ответила Лариса. — А тебе-то, собственно говоря, какое до этого дело? Ты можешь вообще отсюда отваливать. Мы же договорились…
Евгений, который был в этот вечер на удивление трезв, обиженно насупился и ретировался на третий этаж, где он в последнее время оккупировал одну комнату и практически не выходил оттуда…
…Утро началось как обычно, только Котов не стал готовить себе завтрак. Когда Лариса вошла в кухню, он молча, с обиженным видом сидел в кресле.
«Как будто и не спал», — усмехнулась про себя она, но промолчала. Она вообще сделала вид, что его не заметила. Она быстро приготовила себе и дочери немецкий салат.
— Сколько раз я тебе говорила, что нужно соблюдать дисциплину! — раздраженно произнесла Лариса, видя, как нехотя дочь приближается к столу.
— Я беру пример с папы и отказываюсь есть.
— Что? — вытаращила глаза Лариса.
— Он объявил голодовку…
— Но это глупо…
— А не глупо вести себя так, как будто мы чужие люди? — подал голос Евгений. — Нам давно уже надо поговорить о будущем.
— Мы уже столько раз это обсуждали! — вздохнула Лариса.
— Ну, может быть, еще раз обсудим?
— А толк-то какой?
— Лара, я снова собираюсь в Москву, там затевается большое дело…
— Прекрасно, — просияла Лариса. — Как хорошо день начинается!
Котов раздраженно бросил зажигалку, которую он вертел в руках, на стол и вышел из кухни.
— Мама, ну зачем ты так? — с укоризной посмотрела Настя на мать.
— Настя, мне некогда с тобой сейчас обсуждать этот вопрос. Сегодня вечером, я думаю, мы все соберемся и спокойно поговорим… По крайней мере, я надеюсь, что это будет возможно…
Лариса чувствовала, что в деле наступил решающий момент. Нужно было разоблачать Горецкую. Но пока она этого не сделает, к семейным проблемам она не притронется. А именно к ним относился серьезный разговор с Евгением, который действительно назрел. Особенно в свете его последних заявлений о перемещении в Москву.
Раньше Евгений несколько лет жил в столице, навещая семью лишь раз в два месяца. Такая жизнь Ларису сначала не очень устраивала, но потом она привыкла. Да к тому же и отношения с мужем эмоционально явно, что называется, подсохли. Терпела она его только из-за Насти.
Что ж, она явно не против, если Евгений уедет снова в Москву на ПМЖ. По крайней мере, дома будет поспокойнее. Да и вообще: меньше народу — больше кислороду! Завершив свои циничные рассуждения по поводу мужа, Лариса начала думать о Горецкой.
Вот эта проблема покруче — придется весьма серьезно постараться… В том смысле, чтобы она призналась, что совершила два преступления. И как это сделать, Лариса пока не имела никакого представления.
Она поспешила в «Чайку». Там она в течение полутора часов занималась хозяйственными делами. Она напряженно думала о том, как же вывести Горецкую на чистую воду. Зацепок, прямо скажем, было не очень много. Показания Влада о том, что она отлучалась с дачи — и практически все. Что же касается случая с конголезцем, то тут вообще никаких свидетельств того, что Горецкая к этому причастна.
Постепенно зал заполнялся, и Лариса, случайно бросив взгляд на стоявший у нее в кабинете монитор, заметила Горецкую. Прямо-таки на ловца и зверь бежит… Похоже, ей очень нравится «Чайка».
Лариса вспомнила все разговоры с актрисой — в театре и в кабинете Карташова — и пришла к выводу, что Анастасия Николаевна не в курсе, что директором этого ресторана является именно она. Потому что сама Лариса ей об этом, кажется, ни разу не говорила. Иначе Горецкая вряд ли посещала бы этот ресторан.
Сейчас актриса была не одна. Когда стоявший рядом с ней мужчина обернулся и попал в поле камеры, Лариса узнала в нем своего попутчика по спальному вагону — Юрия. Они стояли рядом, чуть прислонившись друг к другу, и выжидательно оглядывались по сторонам.
— Степаныч, — обратилась Лариса к своему заму, — по-моему, этой паре нужна помощь. Спроси, что они хотят. А лучше всего постарайся сделать так, чтобы они сели в отдельную кабину.
Степаныч тут же понимающе кивнул, и через минуту Лариса увидела его уже на экране. Он был сама любезность. Они скрылись с экрана, но по направлению движения Лариса поняла, куда они пошли. Быстро переключив монитор, она убедилась, что не ошиблась. Степаныч, посадив их в кабину для конфиденциальных встреч — у Ларисы в ресторане имелся и такой вид услуг, уже раскланивался, вероятно, принимая заказ.
Лариса, переключив камеру на звук и на всякий случай включив запись, уставилась на монитор. О том, что подглядывать нехорошо, она знала еще с детского сада, но другого выхода у нее не было. А вдруг Горецкая о чем-нибудь да проговорится.
Лариса заметила, как рука «друга Юрки» накрыла руку актрисы, и невольно подалась вперед. Горецкая просто млела от счастья и придвинулась к нему ближе. Другая его рука опустилась под стол. Что она там делала, Ларисе не было видно, но для того, чтобы догадаться, не нужно было обладать какой-то небывалой фантазией.
Внезапно Лариса поняла, что именно она сейчас сделает. Да простит ее за это бог. Она набрала домашний номер Клубнева и стала ждать.
После пятого гудка трубку взяли, и Лариса услышала голос хозяина квартиры.
«Бог на моей стороне», — подумала она между делом.
— Клубнев слушает, — по-армейски четко прозвучал голос отставного полковника.
— Добрый день, Иван Сергеевич, — слегка изменив голос, начала Лариса. — Вы не могли бы сейчас подъехать в ресторан «Чайка»?
— Кто это говорит? — недовольно буркнул Клубнев. — Для чего я туда должен ехать?
— Вы увидите свою жену с любовником, — резко сказала она. — Они находятся в кабине для конфиденциальных встреч.
И бросила трубку. После этого она вызвала к себе верного заместителя Степаныча.
— Помнишь, у нас тут была вечеринка одного депутата?
— Клубнева, что ли? — сразу же уточнил Степаныч.
— Да. Ты его помнишь?
— Конечно.
— Ну, вот и прекрасно. Как только он появится здесь, проведи его, пожалуйста, ко мне.
— Хорошо, — пожал плечами Степаныч и удалился в зал.
Монитор тем временем бесстрастно отражал все, что происходило в кабинке, где заперлись Горецкая и Юрий. Им только что принесли заказ, и они пили «Кровавую Мэри» на брудершафт.
Отлично! Жалко вот только супруга еще нет. Такой кадр пропадает зря!
И в это время к Ларисе влетел возмущенный Клубнев в сопровождении Степаныча.
— Я не понимаю, что вы себе позволяете, — начал он с порога.
Увидев Ларису, он, однако, удивился еще больше.
— Это вы? Вы что, не в милиции работаете?
— Нет, — спокойно ответила Лариса. — Я бы посоветовала вам успокоиться и посмотреть вот сюда.
И она показала ему на экран, где застыли два человека в долгом поцелуе. Клубнев без труда узнал свою жену.
— О боже! — прошептал он, садясь на стул. — Что это?
«Вот чудак, — усмехнулась мысленно Лариса, — неужели он никогда не думал, что его жена может ему изменять? Учитывая к тому же, что она актриса».
