Дмитрий снова с тревогой посмотрел в сторону моря, откуда вот-вот должны были появиться Сергей и Титов. Теперь он боялся не успеть рассказать Василию Терентьевичу всего того, что могло оправдать его в глазах капитана.
– Потом я испугался. Когда убили Алексея, понял, что в его смерти косвенно виноват я, поэтому не стал вам во всем признаваться и не принес деньги. Я надеялся, что убийца надолго не останется с нами и сбежит.
– Ты надеялся, что он сбежит, а деньги останутся тебе?
– Нет! Я не ради денег ничего не говорил! Я боялся, что меня обвинят в смерти Алексея!
Капитан промолчал. В этот момент у него не было ни времени, ни желания, чтобы копаться в темных уголках заблудшей души.
– Когда нашли труп Ильи, – продолжал Дмитрий, – только тогда мне стало понятно, что он убивает всех нас поодиночке. Но не просто убивает. Он пытается найти того, кто забрал его деньги. Вот и от Ильи он, видимо, требовал признания и, когда ничего не добился, убил его.
– Почему ты не сказал об этом раньше?!
– Но я узнал о том, что задумал убийца, только вчера! Когда он убил Алексея, мне казалось, что все этим и обойдется! Только после смерти Ильи стало ясно, что именно он задумал!
– Если кто-то из них убийца, – произнес капитан, имея в виду ушедших за носилками Сергея и Виктора, – а, судя по всему, об этом уже можно говорить с уверенностью, тогда преступник наверняка поступит так, как вчера поступил с Ильей. Он может напасть на невиновного и заставить его сознаться, брал он деньги или нет и где их спрятал! Сейчас для этого очень подходящий случай.
Дмитрий посмотрел в ту сторону, где давно должны были появиться Сергей и Титов. Однако по выражению его лица можно было догадаться, что собственная судьба его интересовала больше, чем жизнь того, кто оказался в этот момент в одной компании с убийцей.
– Надо спешить, – решительно сказал капитан. – Может быть, мы уже опоздали. – Он вытащил из кармана ракетницу и собрался побежать, но матрос его остановил.
– Подождите, Василий Терентьевич! Вон они идут.
Молодые и более зоркие глаза Крачкова заметили в лесной чаще две человеческие фигуры. Капитан спрятал ракетницу в карман и, присмотревшись, тоже увидел вдали Сергея и Титова. Старший механик нес в руках носилки.
– Договорим позже в лагере, – негромко произнес Седов и выпрямился, словно гора свалилась с его плеч. – Держи себя в руках. Если преступник поймет, что о его планах знает несколько человек, он может поменять тактику. Хорошо хоть пистолет у тебя. Где он?
– Там же, где и деньги, в новом тайнике.
– Ладно, потом расскажешь. Пойдем.
Капитан и матрос не стали дожидаться, пока Виктор и Сергей к ним подойдут, и быстрым шагом направились к скале.
У ее подножья все в той же надломленной позе лежал покойник. Жулик разлегся неподалеку, раздирая лапами и зубами снятую с ноги кока кроссовку.
Василий Терентьевич оглянулся, увидел, что моряки немного отстали, и, пользуясь тем, что они по-прежнему могли говорить с глазу на глаз, спросил:
– Где тайник-то?
Дмитрий показал рукой в расщелину, по которой Сергей поднимался на вершину скалы, и ответил:
– Метров в двухстах отсюда находится осыпавшийся склон. Он совсем без земли, одни камни и глина. Сумка завалена камнями. Я воткнул возле нее сухую ветку, чтобы легко было найти.
Василий Терентьевич уже был в том месте, которое очень точно описал матрос. Он запомнил лишенный дерна и растительности склон, где во время своих поисков чуть было не наступил на щитомордника, который выполз погреться на солнышке. Там совсем не было деревьев, поэтому камни быстро нагревались и притягивали к себе холоднокровных рептилий.
Дмитрий практически не отлучался из лагеря, к тому же он хорошо знал это достаточно удаленное от берега место. В какой-то мере это доказывало, что матрос говорил правду. Впрочем, капитану не требовалось доказательств, потому что он верил Дмитрию.
Вскоре к ним подошли старпом и старший механик. Они были спокойны. Убийца, которым, по принципу исключения, был кто-то из них двоих, пока что не стал ничего предпринимать. Если он действительно решил убирать моряков по очереди, то на этот раз не воспользовался выпавшим ему шансом, может быть, из-за недостатка времени, а возможно, в силу каких-то других причин. Например, он мог наметить своей следующей жертвой Дмитрия или Седова.
Сергей положил самодельные носилки возле покойника. Поперечные палки, на которых вчера лежал Илья, были испачканы кровью.
– Грузим? – спросил старпом.
– Да, – разрешил капитан.
Титов и Сергей подошли к коку и взяли его за плечи и за ноги. Дмитрий хотел им помочь, на что стармех зло буркнул ему «не мешай».
Когда моряки подняли покойника и перенесли на носилки, Седов наклонился, чтобы рассмотреть спину Олега. Тельняшка матроса пропиталась кровью. Ткань не была порвана или как-то иначе повреждена. Это подтверждало версию, согласно которой кок упал со скалы, а не умер подобно Илье от удара ножом в спину.
На всякий случай он ощупал карманы покойного. В них ничего не было. Видимо, все свои вещи кок положил в сумку.
Четверо моряков подняли носилки и отправились в лагерь. Жулик с кроссовкой в зубах побежал сзади. Капитан и Дмитрий несли носилки сзади, Титов и Сергей шли впереди. Моряки молчали. Капитану это было на руку, поскольку его голова была занята восстановлением событий, понимание которых пришло только после откровенного разговора с Дмитрием.
Благодаря полученным от матроса недостающим сведениям Василию Терентьевичу стало понятно практически все. Не знал он только имя убийцы и некоторые важные детали, без которых, впрочем, картина происшедшего не становилась менее ясной.
Капитан пришел к выводу, что события последних дней развивались приблизительно так.
Преступник как-то узнал о полученной радиограмме, убил вахтенного и выбросил судно на берег.
Это могли сделать и Сергей, и Титов. Старпом узнал о радиограмме от капитана, старший механик мог узнать о ней от своего друга Алексея. Оба они имели возможность незаметно убить второго помощника, поскольку у Титова была отдельная каюта, а Сергей в ночь кораблекрушения дежурил в машинном отделении.
Седов исключил Дмитрия из числа подозреваемых. Хотя он пока не увидел ни денег, ни пистолета, признание матроса поставило наконец все с головы на ноги, и это было еще одной важной, может быть, основной причиной, по которой капитан верил словам Дмитрия.
Василий Терентьевич в большей мере был склонен подозревать старшего механика. Титову не было смысла убивать Алексея, поскольку он узнал о радиограмме не от второго механика, а от Седова. Впрочем, Василий Терентьевич допускал и то, что Титов мог убить Алексея именно для того, чтобы подозревали не только тех людей, которые с самого начала знали о радиограмме, а абсолютно всех.
В куче с продуктами и вещами преступник перевез на берег сумку с деньгами и пистолетом, затем выкрал паспорта и тем же утром спрятал сумку в лесу. Вероятно, продукты он выкрал позднее, раз, по словам Дмитрия, их не было в сумке.
Еще до того, как Илья нашел труп второго помощника, или сразу после этого преступник попытался сбежать, но обнаружил, что его тайник разграблен. Это обстоятельство заставило его вернуться. После того как всем стало известно о деньгах, убийца привез с балкера яд и отравил Алексея.
Когда Илья убежал из лагеря, преступник получил свободу передвижений. Он попытался найти матроса, поскольку знал, что Илья не убийца, а значит, ушел из лагеря ненадолго. Нервозное поведение Ильи навело его на мысль, что именно Илья обнаружил в лесу тайник. Убийца взял украденный с кухни нож и пошел туда, где рассчитывал его найти. Встретив Илью на лесной тропинке, он не стал играть с ним в прятки, раскрыл свои карты и заставил его отвечать так же прямо. Илье не в чем было сознаваться, и он попытался убежать, но получил удар ножом в спину.
Убийца спрятал труп в лесу, но благодаря Жулику тело Ильи нашли, и убийца снова потерял возможность беспрепятственно вести свой кровавый самосуд.
Прошлым вечером многие догадались, что кок задумал побег. Для преступника это было доказательством того, что именно Олег украл его деньги. Ночью он не спал, услышал, как кок уходил из лагеря, и пошел за ним следом, выжидая момент, когда кок отыщет тайник. Видимо, Олег заметил преследование, бросил свою сумку и стал убегать. Убийца преследовал его. Когда перед коком возникла стена, он попытался на нее взобраться, но упал и разбился насмерть. Преступник выпотрошил его сумку, но ничего в ней не нашел.
«Что после этого он должен был подумать? – размышлял капитан. – Если деньги забрал кок, тогда убийца никогда уже не узнает, где спрятан тайник. Если кок сбежал из лагеря просто из страха, тогда, судя по предыдущим поступкам преступника, он скоро возьмется за тех, кто остался в живых».
Эти неприятные мысли отвлекли Седова от его ноши, и он даже не заметил, как они дошли до берега моря. Правая рука капитана одеревенела и стала ныть в плече, напоминая о травме, полученной пятнадцать лет назад.
