Тогда она сосредоточилась на слухе. Рядом звучат какие-то голоса, это точно! Однако они словно приглушены – либо они далеко, либо ее слух работает немногим лучше зрения. Да еще и голоса эти звучали на немецком. Чтобы вспомнить значение слов, потребовалась дополнительная концентрация.
– Как?
– Никакого результата.
– Но этого не может быть!
– Не может, но есть! По всем пробам отрицательный результат.
– Машина может ошибаться?
– Делать машине больше нечего! Да и потом… машина могла ошибиться с первым образцом. И со вторым. Но не со всеми же, да еще и подряд!
– Но почему так?
– Откуда я знаю!
– Спроси у него!
И вдруг – русская речь! Сначала с акцентом:
– Эй, ты! Почему не получается?!
Затем – невозмутимо, без акцента:
– Потому что там нет ничего. Можно пытаться и дальше, конечно, взять еще больше…
– Это же убьет ее!
– Она уже не выживет. Да и не должна была с самого начала, если бы все пошло по плану. Сами знаете – расходный материал. Мы сейчас не в том положении, чтобы о ней думать!
– Ты о себе думай! Твои дружки нас обманули!
– Нет. Обман исключен. Недоразумения возможны, но никогда – обман.
Они снова переключились на немецкий:
– Ему можно вообще верить?
– Придется.
– Но что делать сейчас?
– Возьмем дополнительные пробы. Будем пытаться до конца!
До конца – это значит, что ее судьба предрешена. Они не отпустят ее живой. Новость, кощунственная по своей природе, почему-то не произвела на Нику серьезного впечатления.
Другие умирают. А она – нет. Да и зачем думать об этом, если гораздо проще расслабиться и остаться здесь, в невесомости?
– Прости, что втянул тебя в это, – виновато покосился на нее Марк.
Вика, до этого погруженная в свои мысли, нахмурилась:
– Во что?
– В неприятности. Понятно же, что они теперь будут – после того, что случилось с Анастасией. Даже если это напрямую тебя не коснется, мне очень жаль. Если бы не я, ты бы вообще не участвовала в этом.
– Я нормально к этому отношусь. Не моя вина, но и не твоя. Не придумывай лишнего.
– Я ведь вижу, что ты расстроена…
«Если бы ты только знал, насколько», – подумала девушка.
Правда, истинной причиной ее расстройства было вовсе не несчастье с Анастасией. К своему стыду, Вика это признавала. У нее хватало проблем поважнее, связанных с ней лично.
Она прекрасно знала, что Ева не шутила и не блефовала. Этот «ребеночек» достаточно безумен, чтобы претворить свои угрозы в жизнь. Она похожа на собаку, которая впервые поняла, что любимого хозяина придется с кем-то делить – и ей это не нравится.
Поэтому Вика пришла к выводу, что лучше и правда отступить. Если ее убьют, она все равно потеряет Марка, вообще все потеряет! А так они не будут вместе, зато она останется жить, и жизнь ее войдет в привычную колею.
Она шла в его дом с твердым намерением объявить о своем решении. Никаких больше встреч, она устала, вспомнила о муже и решила, что пора становиться благовоспитанной женой! Он бы вряд ли поверил, но он гордый, хвостом за ней волочиться не будет.
Вика была уверена, что все получится, до того момента, как заглянула в его глаза, увидела его перед собой. Нечестно это! Ей уже пришлось смириться с тем фактом, что она привязалась к нему гораздо больше, чем ко всем предыдущим мужчинам, – пока она старалась называть это так, не связываясь с более драматичными словами. Он доказал, что она ему нужна. А теперь придется все это разрушить, потому что ею манипулируют!
Она четко осознала: это хуже, чем риск. Она не только потеряет его, но и перестанет уважать себя. Поэтому прощание отложилось само собой, Вика сделала вид, что ничего не случилось. Если Марк и заметил какой-то подвох, то предпочел дипломатично промолчать. А потом уже было не до того: закружилась вся эта история с Анастасией.
Девушка отвлеклась, но о непосредственной опасности не забыла. Раз уж она выбрала такую дорогу, что-то делать придется. Проще всего сказать Марку, но… простой вариант – не всегда хороший. Во-первых, это причинит ему боль, он только поверил, что племянница начинает поправляться. Во-вторых, Еву он все равно не бросит, а чтобы обезопасить Вику, сам разорвет с ней отношения.
План Б и вовсе не придумывался, поэтому пока Вика решила занять выжидательную позицию. Она старалась не оставаться надолго одна. Ночевала с Марком, и родное тепло позволяло спокойно спать. Прогуливалась в компании невест, успокаивала их – за Анастасию переживали все. Если приходилось куда-то идти в одиночестве, она выбирала дорожки, окруженные обозримым пространством. Ева уже доказала, что умеет виртуозно выбираться из своего коттеджа, так, что дядя об этом и не догадывается. Но разгуливать посреди бела дня она точно не решится!
Иногда они пересекались в доме Марка. Не общались, а просто оказывались в одном помещении. Ева даже не смотрела на нее, делала вид, что вновь замкнулась в своем мире. Вика чувствовала: это дурной знак.
Хуже становилось не с каждым днем – с каждым часом! Страх отступил, зато появилась злость, дополненная раздражением. Она бегает от подростка! Шарахается от каждой тени! Боится ночью в туалет выйти, потому что в коридоре ее собственного дома может притаиться эта психота!
В один прекрасный момент Вика поняла, что так продолжаться не может. Чем больше времени будет проходить, тем больше страх переплетется с этими отношениями, отравляя их изнутри. Все равно Ева добьется своего, только другим способом! Нужно не бегать, а поговорить с ней, решить этот вопрос раз и навсегда…
Удобный случай представился неожиданно и раньше, чем планировала Вика. Когда она пришла в его дом, Марк как раз собирался уходить.
– Мне нужно обсудить с Мати детали сегодняшнего мероприятия, – пояснил он. – Ну, знаешь, вечеринка эта в тропическом стиле.
– Я могу пойти с тобой!
– Да смысла нет, там без глобальных изменений, просто технические моменты. Я бы скорее предпочел, чтобы ты тут осталась. Просто Хельга ненадолго выехала за продуктами, а мне не хочется оставлять Еву одну. Она к тебе, кажется, привыкла, а сейчас и вовсе спит. Поэтому я попрошу тебя последить, чтобы ее никто не беспокоил. Я быстро! Поможешь?
Вот, значит, как… Они с Евой останутся наедине, не будет даже гувернантки. Подобного раньше не случалось. Страх вдруг вспыхнул, как костер, в который плеснули бензина, однако Вика постаралась погасить его.
Нужно делать это сейчас. Даже если исход непредсказуем.
– Помогу, конечно. Я здесь посижу.
– Да, к ней ходить не надо, – обрадовался Марк. – Просто побудь здесь на случай, если кто-то придет. Я буквально через полчаса вернусь, а то и раньше!
– Да не спеши, все будет хорошо!
Ей и самой хотелось в это верить.
Вика проводила его и еще некоторое время смотрела в окно, из которого открывался вид на дорожку. Убедившись, что Марк ничего не забыл и в ближайшие пару минут точно не вернется, она направилась на второй этаж.
Ощущение было такое, словно она поднималась на эшафот. На каждый шаг приходилось по два удара сердца. Она ведь и правда не знала, чем это кончится…
Ева, естественно, не спала. Она сидела на своей кровати и смотрела на дверь. Выражение светлых глаз не изменилось – Вика сомневалась, что такое вообще возможно.
– Я знала, что ты придешь.
– Потому что слышала наш с Марком разговор?
– Не только поэтому. У нас был договор, было условие. А постоянно бегать – это хуже, чем прийти и принять. Страшнее.
– Я не собираюсь ничего принимать. – Вика сжала кулаки, надеясь, что напряжение мышц добавит ей уверенности. – Это мне и нужно было сказать тебе…
– А меня не интересует, что тебе нужно было сказать. Выбора было всего два: уйти и жить или остаться и… ну, ты сама знаешь.
– Так не обязательно должно быть! Я не собираюсь причинять ему боль…
– Для этого не всегда требуется твое желание.
– Но он сам хочет, чтобы мы были вместе!
– Он заблуждается. Долгосрочные отношения Марку не подходят. Они в итоге вгоняют его в депрессию, потому что всегда разбиваются. Каждый новый удар сильнее предыдущего. Поэтому лучше все завершить раньше.
Девочка встала с кровати и подошла ближе. Между ними оставалась всего пара шагов, и Вика поняла, что Ева лишь немногим ниже ее. Смотреть в ее глаза с такого расстояния было еще страшнее.
– Я… – Голос вздрогнул, и это злило Вику еще больше. – Ты просто не понимаешь, как отношения развиваются…
– Я и не хочу понимать. Потому что это вредоносные отношения.
– Но ты…
– Хватит блеять. Что ты ничтожество, я уже поняла. Думаю, нужно закончить со всем этим сейчас, быстро разобраться с объяснимым расстройством Марка и идти дальше. Это ему во благо.
И тут что-то изменилось. Было такое чувство, что одна чаша весов вдруг подалась вниз, перевесив другую, а другая, наоборот, взметнулась вверх.
Гнев перевесил страх.
