– Ты догадываешься, что с ней произошло?!
– Да.
– Но почему не можешь просто сказать?
Она проигнорировала вопрос, который ей не понравился. Поступок типично женский, сумасшествие тут ни при чем.
Он уже успел выйти и даже начал закрывать дверь, когда Ева вновь остановила его:
– Марк!
– Что-то еще?
– Да. Твоя новая женщина… она мне нравится.
Это, пожалуй, было последней фразой, которую он ожидал услышать. Тем более от нее!
– Вика?..
– Уходи. Мы больше не говорим.
А даже без этого все очевидно – Вика понравилась ей настолько, что она удосужилась сказать об этом! Надо же… И когда успела?
Как бы то ни было, новость обнадежила и подняла настроение. Но не настолько, чтобы забыть о случившемся. Если бы не давила ситуация с Анастасией, все было бы просто замечательно…
Часы показывали, что Вике еще можно дать минут пять-десять на сборы. Торопить ее не хотелось, и он включил ноутбук. Более продуктивного способа отвлечься он все равно не видел! А так ему давно нужно было скинуть с карты памяти фотоаппарата снимки – для отчета немецкому и российскому агентствам. Фотографии делал не он, но пересылка точно входила в обязанности менеджеров.
Пока «тяжелые» кадры переплывали с карты на жесткий диск, его участие в процессе не требовалось. Он думал о словах Евы. Не спускать глаз с Анастасии… В больницу к ней, что ли, ехать и торчать там? Нет смысла, ее уже охраняют, да и потом, это вряд ли позволит ему разобраться в случившемся! Матиас сказал, что женщина не совсем адекватна, она не сможет ничего рассказать.
Ева тоже хороша… зачем все так усложнять? Понятно, что для нее это как стратегическая игра, своего рода развлечение… Но для других людей – жизнь!
Пересылка кадров закончилась, Марк открывал их один за другим, отбирая лучшие для агентств. Все пятеро еще здесь, в том числе и Анастасия… Счастливая, улыбается застенчиво! А теперь лежит где-то в немецкой больнице… понятно, что этого никто не хотел. Но так все-таки случилось!
Мысль, внезапно вспыхнувшая в сознании, появилась как озарение. Марк не понимал толком, что именно его вдохновило, что заставило взглянуть на услышанное по-другому… Хотя по-другому надо было смотреть с самого начала! Ева мыслит по-своему, поэтому ее слова – ровно что загадки Чеширского кота. Ей кажутся простыми, обычных людей могут и в ступор вогнать.
Что, если в данном ее высказывании смысл прямо противоположен тому, что понял он?
Для проверки своей теории он выбрал фотографию, где Анастасия стояла на переднем плане, увеличил масштаб так, чтобы было хорошо видно ее лицо. Точно, что-то есть! Потом была вторая фотография, третья, четвертая. Все без исключения подтверждали, что деталь, которую он выделил на первой, повторяется. Это не случайность. Это, похоже, именно то, на что ему указала Ева.
Многие кадры были сделаны при ярком освещении. Либо днем, на солнце, либо при ярких лампах общей гостиной в административном здании, либо с сильной вспышкой. При таких условиях человеческий зрачок сужается – это естественная реакция, придуманная природой для сохранения глаз. Собственно, с остальными невестами так и происходило.
Но не с Анастасией. От кадра к кадру зрачки ее глаз оставались сильно расширенными. Заметить это при общении не так просто: то ей челка на лицо упадет, то она голову опустит. Манера общения такая. Но профессиональные снимки с возможностью большого увеличения не оставляли никаких сомнений.
Она казалась нормальной, и никто ничего не подозревал. Однако ее глаза показывали, что с ней было что-то не так – с самого начала! Уже на кадрах встречи в аэропорту она такая.
Марк знал, что такое состояние глаз – признак действия наркотика. Но ведь это невозможно скрыть! Когда он говорил с Анастасией, она была абсолютно нормальной… Почему же тогда?
Хотя этот вопрос, как ни странно, был на втором месте. Сейчас гораздо важнее для Марка было понять другое: как Ева заметила это, если они с Анастасией никогда не встречались?
* * *
Анфисе совсем не нравилась сложившаяся ситуация. Просто игра на выбывание какая-то! Она надеялась, что на вечеринке все образуется, ее страхи исчезнут сами собой, когда она увидит, что все хорошо. Ведь это же праздник, здесь нужно веселиться!
Тем более что и вечеринку организовали очень интересную – тропики посреди зимы! Их привезли в клуб, оформленный в стиле африканской хижины. Было жарко, как и предупреждали, кое-где горели факелы, но организаторы уверяли, что ничего страшного не случится. Играла зажигательная музыка, многие танцевали, а Анфиса лишь стеснительно одергивала коротенькое ярко-розовое платье, купленное специально для этой поездки. Почему-то ей казалось, что носить его здесь будет легко. Нет, смущение, появившееся еще во время первой примерки, вспыхнуло с новой силой!
Словом, сплошной негатив. Знакомства катастрофически не удавались. К ней подходило немало мужчин, но Анфиса чувствовала, что боится их. У них у всех были какие-то неприятные взгляды и ухмылочки. Она заикалась, краснела, а потом и вовсе убегала в самом прямом смысле слова.
И ладно это, так теперь еще и другие невесты начали пропадать! Анфисе нравилось наблюдать за ними и думать, что раз у них все так ловко получается, то и она в конце концов одна на останется. А теперь что? Ждать, пока исчезнет и она?
Она даже поделилась своими страхами с Виолеттой, но та, казавшаяся абсолютно беззаботной, лишь отмахнулась:
– Не забивай голову лишним, малявка! Наслаждайся жизнью!
– Но как же так? Нас ведь осталось всего трое!
– Десять негритят пошли купаться в мо-о-оре! – пропела ее собеседница и пьяно засмеялась. – Я в твоем возрасте только и рвалась, что отрываться, а не думать о чужих проблемах!
– Почему – чужих? Мы ведь все в одном проекте!
– А жизнь у каждой своя! Ты, мать Тереза, сюда с мужиками приехала знакомиться или всем подряд помогать? Ты меньше не в свое дело лезь, чаще юбку поднимай!
Анфиса покраснела еще больше, хотя казалось, что это вообще невозможно. Ну вот зачем она так! Ее и без того нервировал факт знакомства с иностранцами… Но выбора не оставалось: мать никого к ней не подпускала. А сейчас, когда мама осталась дома, шансы есть! Теперь бы самой научиться общаться…
– К тому же ты тут панику развела, как будто пятьдесят человек пропали, – продолжила Виолетта. – А ведь не хватает всего двух! Настьки и Ники. Настька, говорят, перепила и загремела в больницу с отравлением. Живая будет! А у Ники все вообще в шоколаде!
– В смысле?
– Может, что и во всех смыслах, – захихикала старшая из девушек. – Она затейница! А вообще, она уже встретила подходящего мужика и теперь развлекается с ним, не разменивается на массовку! Нам тоже нужно этим заняться. Так что иди отсюда, не путайся у меня под ногами!
Она права. Должна быть права. Все идет хорошо, организаторы спокойны, они все здесь, как и Вика, их русский менеджер. Уж она бы не стала танцевать и развлекаться, если бы что-то плохое случилось!
Даже Анфисина мама доверилась этой компании, отпустила с ними дочь. А мать у нее такая, что средневековая инквизиция в ее обществе утрется! Значит, и у Анфисы нет причин для беспокойства.
Она твердо решила, что со своей излишней скромностью нужно что-то делать. Она приехала сюда не в уголке стоять, а жениха искать! Может, это произойдет не сегодня. Но сегодня она точно с кем-то поговорит!
«С первым, кто подойдет, – решила Анфиса. – Пусть хоть страшный будет, хоть пошлый, все равно поговорю с ним хотя бы минут пять! Буду учиться…»
Она даже немного танцевала, хотя делать это в столь коротком платье было неудобно. Ей приходилось постоянно проверять, не задрался ли предательский подол. Поэтому на танцполе Анфиса не задержалась, вернулась к пустующей барной стойке.
Там ее и нашел очередной соискатель руки и сердца. Анфиса тут же пожалела о данном себе слове. Надо было решиться на разговор только с молодым и симпатичным! А так, словно в наказание за мрачные мысли, рядом с ней сел оплывший, лысеющий и переживший даже определение «зрелость» немец. Пенсионер практически! По крайней мере, так казалось Анфисе с высоты ее двадцати лет.
– Здравствуйте, красавица, – улыбнулся он, протягивая ей белую розу. – Как проходит вечер?
Анфиса приняла цветок, но тут же отложила в сторону. К подаркам, тем более от незнакомцев, она не привыкла.
– Нормально.
Вот, она ответила, она не убежала от разговора! Правда, судя по напряженному взгляду незнакомца, он ожидал большего… Не важно. Если он обидится и уйдет, она точно возражать не будет!
Однако мужчина остался:
– Вам нравится в Германии?
– Да.
– Вы раньше бывали здесь?
– Нет.
– Тогда вам повезло! Впервые увидеть Германию на Рождество – отличные обстоятельства для первого впечатления, вы не находите?
– Да.
Со стороны это напоминало скорее допрос, чем беседу. Анфиса до сих пор не понимала, почему он не ушел. Должно быть, она ему понравилась… Неловкость из-за собственного косноязычия возрастала. Нужно срочно что-то менять!
