– Восемь, девять…
Стрелки часов на экране телевизора неумолимо подползали к полуночи. Считали на улице – громко, по-немецки. Немцы, несмотря на стереотипы, оказались шумной братией, склонной к совместной встрече праздников.
Они с Марком к ним не присоединились, оставшись в комнате вдвоем. Хельга на праздники отправилась к родственникам. Ева заявила, что ей это неинтересно, и ушла спать часа два назад. Вика подозревала, что в иных обстоятельствах девочка бы осталась – исключительно из любопытства. Но она не хотела им мешать.
– Двенадцать! С Новым годом!
Глоток шампанского был чисто символическим. Потом – ставшее привычным ощущение его губ на своих. С Новым годом, действительно… чтобы провести его так, как встретишь.
Она ничего не имела против целого года таких ощущений! И дело не только в поцелуе. Вика хотела, чтобы осталось все: атмосфера спокойствия, тепла, живая елка в углу, под ее ветками – подарки, упакованные в разноцветную фольгу…
Она давно уже так тщательно не выбирала подарки. Сальери вручать ничего не хотелось, родителям – дежурный набор конфет, маме еще и цветы. Они сами никогда не говорили, что хотят, и если она приносила что-то слишком дорогое, могли и небольшой скандал устроить.
Она знала, что Марк не будет скандалить. Не только сейчас, вообще не будет. Он, когда расстраивается, не скандалит, а уходит.
Что же до подарков, то Вика с удивлением обнаружила, что с особым удовольствием она выбирала их даже не ему. Еве. Ходила среди рядов с вешалками, выбирала платье, способное подчеркнуть голубые глаза и фарфоровую кожу. В гардеробе Евы не было платьев. Она их не носила. Не факт, что начнет теперь – но стоило попытаться!
Может, это станет для нее хорошим стимулом доверять больше и наконец рассказать, что произошло с ее матерью, из-за кого Елена хотела спрятаться от людей. Марка это тоже крайне интересовало. Еще бы! Кто-то пытался скрыть истинную причину смерти его сестры, обвинив в этом несовершеннолетнюю девочку. Он уже пытался начать собственное расследование, но пока тщетно.
Да и опасно это… Он уже расследовал один раз, а ей потом из горящего дома беги и подо льдом плавай! Если тот человек был настолько влиятелен, может, и не трогать его… Но родственникам Елены этого не объяснишь.
Раз убийство женщины, пусть и не самое загадочное, скрывалось с такой тщательностью, она была замешана в чем-то очень важном. И Ева знает об этом… Если не все, то минимум часть.
Вика тряхнула головой, стараясь отогнать темные мысли. Не время сейчас! Понятно, что вопрос сам собой не решится. Но думать о нем в первые минуты нового года – это уже слишком! Новых расследований ей точно не хотелось.
– Ты чего встряхиваешься? – удивился Марк.
– Карму плохую отгоняю!
– Да? А собаки так мух отгоняют…
– Ты что, только что назвал меня сукой?! – показательно возмутилась Вика.
– Так, в ход пошло запрещенное оружие: извращать нормальные слова до невозможности! Даже не начинай!
– Фу, невеселый ты…
– Тебе веселья в последние дни было мало?!
На чьей он вообще стороне?! Она старается отгородиться от этих событий – а он напоминает!
– Да ну тебя, бурчалка! – Девушка шутливо толкнула его в бок. – Пошли лучше смотреть, что нам Дедушка Мороз принес!
– Так и знал, что ты в мое отсутствие посторонних мужиков в дом водишь…
– Я бы водила, да Ева им головы открутит, а мне потом перед родственниками оправдывайся!
– Справедливо.
Елку они подобрали роскошную: высокую, пушистую, с широкой «юбкой» ветвей. Среди этих ветвей подарки смотрелись особенно уютно. Вот лежит платье для Евы, рядом с ним – набор из жемчужной нитки и сережек для нее же. Может, не будет носить, а начнет ими птичек убивать. Но Вике хотелось попытаться сделать ее хоть чуть-чуть ближе к норме…
Марк сам достал из-под елки плоскую квадратную коробку и протянул ей:
– Держи. Мое искупление кровью.
– Чего?
– Ты сама сказала, что вину искупают кровью. Вот я искупаю!
– Ты что, решил подарить мне набор для переливания крови в домашних условиях?
– Очень смешно! Открой уже и посмотри!
Вика открыла, посмотрела и удивленно охнула. Потому что впервые в жизни она видела такие крупные камни. Колье, серьги и браслет искрились даже в приглушенном свете ламп. Как они будут смотреться в более ярком освещении – сложно было и представить.
– Это что, рубины?
– Ага. У меня метафорический ряд скудный. Кровь – значит красное. Красное – значит рубины.
– Марк, но это же очень дорого, я…
– Даже не начинай. – Он серьезно посмотрел на девушку: – Обижусь.
– Ладно, обидчивый, приняла и прониклась восхищением. Теперь твоя очередь открывать!
– Боюсь даже предположить, что в этой гигантской коробке…
Издевается! Коробка была небольшая, а вес у нее и вовсе воздушный. Внутри-то всего две бумажки!
Хотя нет, не просто бумажки. Два авиабилета в один конец. Вика понятия не имела, как он отреагирует, как отнесется к самой идее. Может, не поймет, оскорбится, и ее подарок испортит праздник им обоим. Но она все равно шла на этот риск.
Потому что ей очень хотелось, чтобы обратно в Россию они вернулись вместе.
