– Куда ж я тогда уйду? – усмехнулся он.
– А почему пришел?
– На душе было паршиво. Беспокоился, как ты тут…
– А я пила коньяк с Бадом.
– И слава богу. Проблема в том, что он подходит тебе куда больше, чем я.
– Можно, я сама решу, кто мне больше подходит…
– Конечно.
– Я тебя все-таки поцелую. А потом прогоню в шею. Я же сказала: с твоим участием рассматриваются все варианты.
Он взял мое лицо в свои руки и поцеловал в нос.
– Ты самая красивая, самая желанная, и я люблю тебя. Иди спать.
– Но почему, почему… – пробормотала я, зажмурившись, чтобы сдержать слезы.
– Потому что счастье будет очень коротким, а жизнь я тебе испорчу надолго.
– Ну и пусть…
– Это сейчас так кажется. Помнится, Маринка убеждала меня в том же. И что теперь?
– Очень мило, что ты о ней вспомнил, – фыркнула я.
– А куда от нее денешься? – засмеялся он. И стало ясно, именно этого он и добивался: мы вернулись к привычным ролям. – Ладно, пои чаем, я пока такси вызову.
– Ты сюда на такси приехал? – отпирая дверь, спросила я.
– Пешком пришел.
– Пытался по дороге решить, что делать? И оттягивал момент?
– Само собой. Мужики вовсе не в восторге от того, что их знают как облупленных. Учти это на будущее, – засмеялся он.
Мы вошли в квартиру, сбросили обувь, и я отправилась в кухню ставить чайник. Владан прошел в гостиную и разглядывал фотографии, выставленные на комоде. Я поставила чашки с чаем на журнальный стол и села на диван. Владан занял кресло.
– Жалкий трусишка, – сказала я, показав ему язык.
– Просто предусмотрительный. Кстати, я убежденный противник шашней на рабочем месте, они оборачиваются жуткими неудобствами. Так что придется тебя уволить, как только ты меня соблазнишь. Или я тебя.
– Как же, от тебя дождешься…
– Ты имеешь в виду увольнение?
– Даже не думай.
Он сделал глоток из чашки, а я гадала, чем закончится этот вечер, но точно знала: вовсе не жаркими объятиями.
У Владана зазвонил мобильный, он взглянул на дисплей и пошел в кухню, бросив:
– Да.
Я пошла за ним, а он, не замечая этого, продолжил говорить, понижая голос:
– Все нормально. Уложу ее спать и приеду.
– Маринка? – спросила я, привалясь к стене и сложив руки на груди.
– Ага, – кивнул Владан.
– Заговорщики хреновы… Между прочим, это она Баду позвонила.
– Маринка считает, он в тебя влюблен.
– Чертова сводница.
– Она позвонила ему, а потом перепугалась и позвонила мне.
– Так ты поэтому пришел? С ума с вами сойдешь.
– Кстати, я тоже так считаю.
– Мысль, что помешательство не за горами, близка?
– Он в тебя влюблен.
– Ага. Не прочь на мне жениться.
– Зная дружка, почти не сомневаюсь: он своего добьется.
– И что будешь делать ты? – съязвила я.
– Пристрелю к чертовой матери. Давно напрашивается.
– У меня от вас голова пухнет. Такое впечатление, что я лилипут в стране великанов. Все ненароком боятся наступить и от того жутко заботливые.
– Нет, что ты. Просто мы почти одна семья и тебя любим, – заявил он с серьезным видом.
Мы вернулись в гостиную, я подхватила с дивана подушку и швырнула в Марича.
– «Уложу спать и приеду», – передразнила я. – Вот ведь скотина. Он обо мне заботится, а трахаться поедет к другой.
– Да ужас. Такой кретин тебе достался.
И тут до меня дошло: мы, кажется, скандалим. Помнится, я была твердо уверена, что на месте Маринки вела бы себя куда разумнее. Я еще даже не на ее месте, а готова что-нибудь выбросить в окно.
– Прости меня, пожалуйста, – сказала я.
– За что? – удивился Владан.
– Не знаю. За все, что делаю не так.
Я сидела в кресле, он опустился передо мной на корточки и взял мои руки.
– Вот уж глупость. Делай что угодно, мне все в радость. Такой волшебный подарок послал мне наш Господь.
– Какой подарок? – растерялась я.
– Тебя. Я-то думал, доживу как-нибудь, и вдруг ты. Главное, в большой радости от своего везения твою жизнь в дерьмо не втоптать.
Он наклонился к моему уху и прошептал:
– Все будет хорошо, – поднялся и направился к двери, я слышала, как он обувается в прихожей, и торопливо позвала:
– Владан.
– Да?
– Я… я так тебя люблю…
– Слава богу, это проходит, – ответил он.
Само собой, я не спала всю ночь. Вспоминала слова Владана и рассказ Бада о нем, разговоры с Маринкой и пыталась понять, что движет моим любимым. И куда нас все это заведет. Получалось неутешительно, и все равно утром я летела в офис точно на крыльях. За что и была остановлена бдительным сотрудником ДПС.
– Куда так торопимся, девушка? – спросил он, а я с гордостью заявила:
– Мне мой мужчина в любви признался.
– Поздравляю, – возвращая документы, сказал он. – Ездить лучше аккуратно, чтобы вашему мужчине не пришлось за вас штрафы платить.
– Спасибо!
– Пожалуйста. А кто он у вас, кстати?
– В каком смысле? – не поняла я.
– Ну… банкир, олигарх…
– С чего вдруг? Он – нормальный парень.
– Надо же. Повезло кому-то.
Остаток пути я уже не гнала, усмотрев в словах полицейского безусловную мудрость.
Владан был в офисе, сидел, уставившись в ноутбук, и вертел в руке монетку.
– Привет, – сказал, когда я вошла.
– Привет, – отозвалась я. – Приготовить кофе?
– Если только себе, меня Тамара уже накормила завтраком.
– Неймется ей… Как Маринка? – спросила я, он пожал плечами.
– Обещала глаза выцарапать, а так нормально.
– Ее чьи глаза интересуют?
– Мои, естественно.
– Ну да. Если выцарапает мои, ты, чего доброго, станешь моей собакой-поводырем.
– Просто детей и убогих я не трогаю, – раздалось за спиной.
Маринка появилась бесшумно и, как всегда, не вовремя.
– Что-то расхотелось спрашивать, к какой категории ты относишь меня.
– К обеим. Марич, я весь день занята, на обед не рассчитывай и поосторожней с этой пигалицей.
– Может, ему стоит разжиться поясом верности? – съязвила я.
– На мужиков пояс верности не надевают, их кастрируют, – отрезала Маринка и гордо удалилась.
– Вполне, кстати, может, – дурашливо скривился Владан. – Прения сторон прекращены, предлагаю приступить к делу.
– Есть новости?
– Сколько угодно. Пошли, – кивнул он, направляясь к двери. – Поболтаем с Юрой-безруким, если будет на то воля господня.
– Ты знаешь, где его искать? – бросившись за Владаном вприпрыжку, спросила я.
– Он оказался довольно известной личностью в наших краях.
– На машине? – спросила я, указывая на свою тачку.
– Прогуляемся.
Я тут же подхватила его за руку, он взглянул укоризненно, но сопротивляться не стал.
– И что ты узнал о Юре?
– Он действительно воевал, был комиссован после ранения.
– Понятное дело, с одной рукой не повоюешь.
– Ранили его, кстати, в голову. Руки лишился вроде бы по пьянке. Живет скромно, но пару раз попал в поле зрения полиции. Ходят упорные слухи, что наш Юра на досуге изготавливал бомбы. Потому что в армии был…
– Минером?
– Можно сказать и так. Само собой, за ним приглядывали, но в последнее время интерес к парню потеряли. Похоже, он тихо спивается, а с дрожащими руками, тем более с одной, к бомбам лучше не соваться. Живет вроде бы бобылем. Но не раз видели, как в дом входила какая-то баба. Причем вроде нерусская.
– Это Элла, – нахмурившись, кивнула я.
– Сейчас выясним. Кстати, Пелагея во время разговора с Танькой ничего необычного не заметила? Может, дочурка глупость какую сморозила или еще что?
– Нет, ничего подобного она не говорила.
– Надо бы со старушенцией самому потолковать, да пугать ее не хочется.
– Постой, ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, похоже, с моей подростковой любовью что-то не так.
– Но она же звонила матери, у нее все в порядке.
– Твердить, что у тебя все в порядке, можно и под дулом пистолета.
– Но с чего ты взял… Секретарша Сохнова сообщила, что его водитель никуда не уезжал? – начала соображать я.
– Точно. Все эти дни на рабочем месте. В среду вечером он, как обычно, отвез шефа. В четверг, правда, его не было полдня. То есть в общей сложности отсутствовал чуть больше двадцати часов, этого маловато, чтобы проехать полторы тысячи километров, да еще назад вернуться. Поездку на машине Сохнов выдумал впопыхах, о чем сейчас наверняка жалеет. Какой отец в здравом уме отправит в такую даль ребенка, да еще астматика, на машине, когда есть самолет и поезд, в конце концов? А вещи вполне мог доставить водитель. Такая дорога и для взрослого утомительна, не только для малышки.
– То есть никуда он их не отправлял? Но… тебе не кажется, что ситуация довольно странная? Танька, слава богу, жива, раз матери все-таки позвонила.
Владан пожал плечами:
– Охрану предупредили, чтоб меня на пушечный выстрел к офису не подпускали. Уверен, у себя дома Сохнов тоже не появится, чтобы избежать встречи со мной.
