— Но вы-то мне верите или нет? — пытаясь заглянуть в глаза собеседника, спросил завскладом.
— Время покажет, — уклонился от прямого ответа Хвостов.
В течение часа Фефелев писал признание, потом Женя отвел его в изолятор временного заключения и вернулся в кабинет.
— Вы считаете, Фефелев рассказал нам правду? — спросил он.
Хвостов отложил листы с признанием завскладом в сторону.
— По-видимому, да. Такое невозможно придумать.
— Фефелева действительно будут судить, или вы сказали это просто так, чтобы припугнуть его?
— Судить, конечно, будут, — с суровым видом сказал майор. — Но, принимая во внимание, что до этого случая завскладом не привлекался к уголовной ответственности, да при условии, что он вернет потраченные деньги их владельцу, ему, я думаю, дадут всего пару лет, да и то условно.
— Значит, мы зря его держим в камере?
— Ну почему зря? — прохрустел Хвостов. — Это будет ему хорошим уроком. Пусть посидит ночку за решеткой, подумает, а утром мы возьмем с него подписку о невыезде и выпустим. Ты за него, Женя, не беспокойся. У нас иные заботы. Мы снова с тобой остались без главного подозреваемого! — Майор взглянул на часы. — Ого! Время как летит! На сегодня рабочий день будем считать закончился. А завтра с утра займемся дамами: ты Атаулиной, я Ларионовой. Их мы с тобой еще не прощупывали.
— Вы думаете, Ильмира способна на преступление? — спросил Женя, поднимаясь вслед за майором и направляясь к двери.
— Очень даже может быть, — Хвостов снял с вешалки фуражку, надел ее и, пропустив Селиванова в коридор, вышел сам. — У Атаулиной финансовые трудности, — сказал он, закрывая на двери ключ. — Муж ее, сам знаешь, сидит в тюрьме, дома двое детей да мать пенсионерка. Деньги ей ох как нужны, да и Ларионова, я считаю, не откажется. Ради них, по моему мнению, она готова на все. Сменщика охранника тоже не мешало бы хорошенько потрясти. Бекбулатов единственный из подозреваемых, кого не было на свадьбе, и ему проще всего было совершить преступление. Им так же придется заняться тебе.
На улице милиционеры пожали друг другу руки и разошлись.
Средняя школа № 115 — двухэтажное со сложной конфигурацией здание — стояла в небольшой котловине, стенки которой были укреплены железобетоном. Из-за установившейся теплой погоды занятия по физкультуре уже проводились не в спортзале, а на улице. Селиванов, пока шел вдоль длинного забора школы, с улыбкой наблюдал за тем, как молодой физрук в спортивной форме гонял старшеклассников по стадиону, покрикивая:
— Раз, два, три!.. Раз, два, три!.. Подтянулись!..
Физрук был очень молод и, очевидно, еще не пользовался у школьников большим авторитетом, так как парни дурачились, притворяясь, что бегут из последних сил, а некоторые девушки вообще перешли на шаг.
Женя переступил высокий порог калитки, спустился по крутым ступенькам на разлинованную белой краской площадку для построений и, пройдя по ней, вошел в фойе школы. Сегодня Селиванов для солидности надел милицейскую форму. Две девчушки-подростка (очевидно, дежурные), сидевшие за столом и весело щебетавшие, заметив постороннего, враз смолкли.
— Вы к кому? — спросила курносая школьница с горстью рассыпанных по лицу веснушек.
Женя снял фуражку и сунул ее под мышку.
— К директору. Он у себя?
— Не он, а она, — поправила милиционера вторая ученица с большущими синими глазами. — У нас директриса.
— Понял. Как ее зовут?
— Елена Васильевна.
— Ну, пока, спасибо за информацию.
Селиванов шагнул было к двери с табличкой "Директор", однако синеокая остановила его.
— Подождите! — сказала она строго. — Ваша фамилия, имя, отчество?
Женя остановился с озадаченным видом.
— Селиванов Евгений Кимович. А зачем вам это?
— Нужно!
Синеокая стала старательно записывать в журнал, а конопатая ехидно заметила:
— Вы думаете, мы здесь просто так сидим? У нас задание — записывать, кто, когда приходит и уходит.
— Именно к директрисе? — съязвил Женя. — Вы что же, девочки, на нее компромат собираете?
Подружки переглянулись и захихикали.
— Да нет. Нам все равно, кто к кому ходит. Так из ГорОНО распорядились. Бандитов ловим.
— Я тоже, — вздохнул Женя. — Злая директриса-то?
— Увидите! — тоном человека, который не хотел бы прослыть сплетником, изрекла синеокая.
Селиванов ступил в приемную. Секретарша была не из красавиц — маленькая, толстая и в очках. Она сидела у широкого окна за столом и стрекотала на пишущей машинке. Конечно же, директор была женщина — мужчина наверняка посадил бы в приемной нечто грудастое, длинноногое, с распущенными волосами и ярко накрашенными ногтями. Впрочем, строгое ГорОНО вряд ли разрешило бы держать в школе подобное создание. Не ночной клуб все-таки.
— Я к директору.
— Проходите.
Оказывается, грудастое, длинноногое, с распущенными волосами и ярко накрашенными ногтями создание находилось в кабинете! По-видимому, заведующий ГорОНО был мужчина. Директриса сидела боком у стола для заседаний, закинув ногу на ногу, и (обычное в школе явление) писала.
— А-а… — зажгла она на своем хорошеньком личике приветливую улыбку. — Из милиции пожаловали? Опять профилактика борьбы с правонарушениями?
— Я по другому делу. — Селиванов вручил директору удостоверение и уселся на предложенный стул. Пока женщина изучала красную книжечку, огляделся.
А директриса, оказывается, тяготела к роскоши. Стены кабинета обила рейками. Но вида не было. Очевидно, ремонтом занимались учащиеся под руководством трудовика. Рейки грубо оструганы, плохо подогнаны, с сучками да задоринками. Банно-заборный вариант получился.
Чело директрисы омрачилось.
— Давненько в нашу школу уголовный розыск не заглядывал, — сказала она, возвращая удостоверение. — Случилось что-нибудь?
— Вы не беспокойтесь, — на округлом лице Жени включилась добродушная улыбка. — Ничего не произошло. Просто мне нужно побеседовать с одним из ваших учеников. Он проходит у нас по делу как свидетель.
Темная тучка на лице директрисы рассеялась.
— И кто же это?
— Атаулин. Числится у вас такой парень?
Припоминая, директриса постучала концом шариковой ручки по щеке.
— У нас их двое. Они братья, кажется. Один учится в десятом классе, другой, если я не ошибаюсь, в шестом. Вам который нужен?
— Старший.
— Сейчас его позовут. — Директриса встала, неуловимым движением огладив юбку на крутых бедрах, высокими каблуками процокала к двери и, открыв ее, велела секретарше: — Надя, попросите дежурных девочек, пусть кто-нибудь из них сходит в десятый "А" класс и позовет Атаулина Альберта.
Пишущая машинка перестала стрекотать. Послышался звук отодвигаемого стула. Секретарша встала и протопала в фойе.
Селиванов тоже поднялся.
— Благодарю за оказанную услугу, Елена Васильевна, — сказал он, приближаясь к директрисе. — Следствие по делу еще не закончилось, и мне бы не хотелось поднимать вокруг него ненужную шумиху, тем более среди учеников. Поэтому, как только Альберт появится, скажите ему, что я жду его во дворе. На спортивной площадке я видел скамейку. Пусть подойдет туда.
Директриса стояла в дверях. Женя протиснулся мимо ее роскошного бюста, посторонился, пропуская к своему месту возвращавшуюся секретаршу, и вышел в фойе.
— И как вам наша директриса? — с любопытством спросила его сидевшая уже в одиночестве синеокая.
Вместо ответа Селиванов оттопырил большой палец правой руки. Помахав на прощанье ученице, покинул здание школы.
Парень появился минут через пять. Хрупкий, с тонкой шеей, он казался совсем еще ребенком, и Селиванов даже усомнился: уж не младшего ли Атаулина ему подсунули. На всякий случай уточнил:
— Ты Альберт?
— Я. — Парень был удивлен и озадачен неожиданным визитом милиционера.
Селиванов протянул руку.
— Можешь называть меня Женей. Садись, поговорим.
Устроились на скамейке под кленами. Отсюда стадион был виден как на ладошке. Физрук уже давно закончил проводить разминку, и сейчас юноши гоняли в футбол, а с девушками он разучивал приемы подачи мяча в волейболе.
Селиванов перевел взгляд на Атаулина.
— Тут история такая вышла, — произнес он озабоченно. — В субботу возле вашего дома драка произошла. Одного парня сильно избили. Мне сказали, что среди драчунов был и ты.
— Я?! — Альберт так искренне изумился, что даже привстал. — Да вы что, товарищ лейтенант. В субботу вечером я дома был!
— А откуда ты знаешь, что дело было вечером? — у Селиванова был вид человека, подловившего вас на лжи.
— Ну, я это… — растерялся парень и беспомощно посмотрел на Женю. — Из книжек знаю, преступления обычно в темное время суток совершают.
