— Бабуль, оставь мне прямые косички, — просила она. — А еще лучше, завяжи обычный хвостик. А то девочки во дворе опять будут называть меня клушей.
— Глупость какая! — говорила Софья Максимовна. — Почему клушей-то?
— Потому, что старая клуша, — объясняла семилетняя Катерина, сама не понимая смысла этого слова.
Странное дело происходило с ней. Потеряв одновременно бабушку и мужа, с которым она прожила уже пять лет, и строила планы на будущее, да и само оно, это будущее зависело от него, Катерина ловила себя на том, что больше тоскует по бабушке. Что именно она является для нее весомой потерей, а не Володя. И как ни стыдно ей было признаться самой себе, потеря мужа ассоциировалась у нее, прежде всего, со страхом перед предстоящими жизненными обстоятельствами.
Зазвонил городской телефон.
— Наверное Камушев, — подумала Катерина. Он чаще звонил по городскому, чем по мобильному.
Она сняла трубку.
— Алло! — Здравствуйте, Екатерина Леонидовна, как Вы посмотрите на то, если я сейчас к Вам подъеду? — спросил майор.
— Подъезжайте. — Равнодушно сказала Катерина, и, положив трубку, снова улеглась на диван.
Через минуту телефон зазвонил еще раз.
— Передумал, — ухмыльнулась Катерина, — ну и хорошо. — Ей сейчас не хотелось общаться с Камушевым. Она сняла трубку, однако на этот раз услышала голос Валеры Ларионова.
— Здравствуй, Катюша. Как у тебя со временем сегодня?
— Я совершенно свободна.
— Катюш, у папы поминки, — сорок дней, может приедешь?
— Уже сорок? — удивилась Катерина.
— Ну да!
— Конечно, приеду! — ответила она, обрадовавшись возможности избавиться от своего гнетущего одиночества. — А на кладбище ты еще не ездил?
— Пока только собираюсь.
— Я поеду с тобой. Ты сможешь подождать еще немного?
— Конечно.
— Ну, тогда я сейчас быстренько соберусь и заеду за тобой на своей машине.
— Хорошо, жду.
Закончив разговор с Валерой, она тут же перезвонила Камушеву и попросила его перенести встречу, сообщив, что ее только что позвали на поминки профессора Ларионова.
— А когда Вы вернетесь? — поинтересовался майор.
— Понятия не имею. Но, думаю поздно. Может, перенесете свой визит на завтра?
— Хорошо, перенесу. — Согласился Камушев.
….. Народу на поминках оказалось немного. Приехали девять человек из университета, и соседей по дому собралось около двенадцати. На этот раз уместились все за одним столом, да и посидели совсем недолго. Катерине не хотелось ехать домой после поминок, и она осталась помогать убирать со стола Валере и Вере Васильевне.
— Ну, что, Валерушка, пойду я, пожалуй. — Сказала соседка, когда уборка уже приближалась к завершению. — Вы с Катей теперь и вдвоем управитесь. У меня сегодня нога отнимается. Ломит и ломит, черт бы ее побрал. Наверное дождь будет ночью. Да и пора бы ему дождю. Вон сушь какая.
— Конечно, идите, Вера Васильевна. — Сказал Валера. — Спасибо Вам огромное за помощь.
— Пойду, милый, пойду. Ты только скажи, что на обед завтра приготовить, суп или щи?
— Да, не беспокойтесь, Вера Васильевна. — У нас с Вами еще столько еды осталось, зачем же что-то готовить?
— А первое — то?
— Да, бог с ним, с первым, проживем без него. Лучше отдохните завтра.
— Ну, как знаешь!
Вскоре и Катерина вытерла последнюю тарелку и определила ее на полку.
— Ну, похоже все? — она оглядела кухню.
— Все Катюш! — подтвердил Валера. — Может, теперь кофейку попьем?
— Это очень даже кстати.
— Ладно, ты пока посиди, отдохни, а я пойду кофе варить. Ты, как любишь с солью и сахаром или только с сахаром?
— Я люблю вкусно, Валер.
— Ну, тогда я сделаю по своему.
— Хорошо! — Катерина присела на диван.
Валера бросил ей пульт.
— Если хочешь, включи телевизор.
На кухне по хозяйски затрещала кофемолка и по всей квартире разнесся кофейный аромат, наполняя ее цивильным кафешным уютом. Катерина расслабилась и, откинувшись на спинку дивана, принялась листать программы. Вскоре Валера принес кофе и пригласил ее к столу.
Они пили кофе и смотрели телевизор, и Катерина с сожалением думала о том, что этот акт является завершающим в сегодняшнем мероприятии. Положа руку на сердце, ей совсем не хотелось сейчас уходить. Она с удовольствием провела бы с Валерой весь вечер, а домой отправилась бы перед самым сном. В его обществе было уютно и спокойно. Он не жалел ее, как подруги, вызывая тем самым, не утешение, а лишние слезы, не докучал ей никакими расспросами про следствие, и вообще не навязывал свое общество с излишней старательностью.
Допив кофе, она все же попрощалась, решив не злоупотреблять гостеприимством.
— Ну… мне, наверное, пора.
— Ты спешишь?
— Да нет, спешить мне теперь, в общем-то, некуда.
— Ну, тогда посиди еще немного.
Она улыбнулась.
— Если я тебя не напрягаю, то посижу с удовольствием.
… Катерина подъехала к дому около восьми вечера. Чертыхаясь, с трудом втиснула машину на стоянку и направилась в подъезд. Когда она вышла из лифта, на ходу вытаскивая из сумочки ключи, в подъезде послышался шорох. Она взглянула на свою дверь, и вдруг, краем зрения, уловила чью — то удаляющуюся в сторону лестницы тень. — Это…Это по мою душу! — мелькнуло в голове, и испуг заставил ее остановиться, как вкопанную, застрять посередине лестничной площадки, не двигаясь ни назад ни вперед. Тень тоже замерла на месте, очевидно поняв, что ее обнаружили. Осознав это, Катерина испугалась еще больше. — Что он предпримет, поняв, что я его обнаружила? Поступит со мной так же, как с Володей? Но ведь я видела не его самого, а только тень? А откуда ему это известно? — Она обернулась назад. Расстояние до лифта было короче, чем до ее двери. Да и никакая сила не заставила бы ее сейчас войти в свою квартиру.
Катерина в два прыжка подскочила к лифту, нажала на кнопку, и лифт, еще не успевший никуда отправиться, тут же распахнул перед ней свои дверцы. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока дверцы, терпеливо выдержав паузу, снова сомкнулись, отгородив ее от скрывающегося на лестнице. Однако страх, отступивший на короткий миг, возник снова. — А вдруг он сбежит вниз, опередив ее? Она представила, как открывается лифт и ее встречает дуло пистолета. — Нет! — тут же сказала она себе. — Он не посмеет выстрелить на лестничной площадке. Выстрел дело рискованное. Его могут услышать соседи. Значит…Значит, если он захочет ее убить, то, просто, напросто, встретив у лифта, не даст ей оттуда выбраться! Он впихнет ее назад, зажмет рот, а потом… потом, наверное удушит. — Катерина в панике представила, как ее шею сжимают холодные руки преступника.
Лифт остановился, заставив ее побледнеть до тошноты. Дверцы медленно двинулись в разные стороны в унисон расширяющимся от испуга глазам Катерины.
— Капитон! — шепотом произнесла она, посиневшими губами, почему — то сначала увидев знакомого пса — таксу, и только потом малолетнего хозяина собаки, держащего ее на поводке.
— Здравствуйте! — поздоровался с ней мальчик.
— Здравствуй, Павлик! — ответила ему обрадовавшаяся Катерина, и, поменявшись с соседом и его собакой местами, опрометью выскочила из лифта.
Она открыла машину, вскочила в салон, защелкнула дверцы и только после этого перевела дух.
Затем намерилась уехать. Правда куда, еще не решила, но, оглянувшись назад, с досадой обнаружила, что выехать не сможет. Со всех сторон окружали машины. — Господи, когда они только понаехать успели! — с досадой воскликнула она, и заглушила двигатель. Потом достала телефон и позвонила Камушеву. К сожалению его мобильный был отключен. — Вот досада — то! Что же теперь делать?
И тут она вспомнила о Валере. — Вот кому она позвонит! Сейчас же!
— Алло, Валера!
— Что — то случилось, Катюш?
— Случилось. — Катерина принялась сумбурно рассказывать ему о своей проблеме.
— Тень? Ты уверена, что тебе это не показалось?
— Уверена! Я отчетливо услышала шорох, а потом также отчетливо увидела тень! — убеждала его Катерина.
— Ладно, Катюш, посиди пока в машине, хорошо? Я сейчас же вызову такси и приеду к тебе, — пообещал Валера.
Отключив телефон, Катерина с облегчением откинулась на спинку сидения и закрыла глаза.
Валера приехал минут через сорок.
— Выходи, затворница, — шутливо сказал он, легонько побарабанив по стеклу. — Пойдем обследовать твою квартиру.
Катерина вставила ключ в дверь. Замок не подавался. Она вопросительно взглянула на Валеру.
— Что такое? Не открывается?
Катерина пожала плечами и вновь пошевелила ключом.
— Да нет, вроде открывается, но, как — то с трудом.
— А ну — ка дай. — Валера взял у нее ключ. — Замок новый?
