– Во всем.
Она посмотрела на пустые банки в картонной коробке.
– Как ты лгал днем? Насчет своих денег?
Флетч хохотнул.
– Вот-вот.
– Перестань, Флетч. Мне сейчас не до шуток.
Она долго молчала, потом положила руку ему на колено.
– Эй, Флетч. Спасибо тебе за прекрасный день.
– Позвольте поблагодарить и вас за то, что составили мне компанию.
Они уже подплывали к берегу.
– Ты хочешь мне сказать, что полиция, просмотрев финансовые документы, найдет не одну причину, по которой я могла убить Стива Питермана?
– Похоже, что да.
– Флетч, – по телу Мокси пробежала дрожь. – Пожалуйста, найди настоящего убийцу.
– Я стараюсь, крошка. Стараюсь.
Домой они возвращались в темноте. Мокси шла, опустив голову, не привлекая к себе внимания.
– Мне бы хотелось кое-что уточнить... – прервал затянувшееся молчание Флетч.
– Сегодня ты и так выжал меня досуха. Я-то думала, что мы поговорим о чем-то приятном.
– Я вытащил тебя из дому, чтобы мы могли поговорить.
– Ты вытащил меня в море, чтобы потоптаться на моих костях.
– Твой отец говорил мне насчет твоей учебы в Англии...
– Ты же знал, что я училась в Англии. Почти два года.
– Я не знал причины.
– У Фредди в тот год проснулись родительские чувства.
– Но в Англии его тогда не было.
– Он собирался там работать. Но планы его изменились.
– Мокси... – Флетч взял ее за руку. – Он рассказал мне о гибели твоего преподавателя.
Рука ее обмякла.
– Мне было только четырнадцать.
– О Боже! Что ты хочешь этим сказать?
Она вырвала руку.
– Только одно. Фредди решил, что в столь юном возрасте стрессы мне ни к чему.
– Стрессы?
Она отпрянула в сторону. Теперь они шагали в метре друг от друга.
– Ты думаешь, мистера Хоудса убила я?
– Думаю, – передразнил ее Флетч. – Ничего я не думаю. Я впервые слышу его фамилию.
– Он был отменным дерьмом, – пробормотала Мокси.
– Я думаю, что тебя слишком уж быстро выпроводили из того города. И из страны.
– Не забывай, мне было лишь четырнадцать лет, – Мокси остановилась, повернулась к нему. – И я не возражала против того, чтобы поучиться в Англии. Замечательная страна.
– Я спрашиваю, убила ли ты человека, а ты в ответ твердишь, что тебе было четырнадцать лет!
– А что думаешь ты? Ты думаешь, преподавателя убила я?
– Я не знаю, что и думать. Меня тошнит от того, что я думаю. Почему ты мне не отвечаешь?
Глаза Мокси блеснули.
– Подумай, какой ответ ты хотел бы услышать, Флетч?
И она зашагала вновь. В метре впереди, с сжатыми в кулаки руками.
В Голубой дом они вошли через двор. У калитки, ведущей к дому Лопесов, столкнулись с мистером Лопесом. Тот нес полное мусорное ведро.
– Ага, – покивал Флетч. – Завтра приезжает мусоровоз.
Лопес широко улыбнулся.
– Много разбитых стекол, мистер Флетч. Они бросались камнями.
– Я знаю. Серьезных повреждений нет?
– Нет. Мы все убрали. Завтра я начну вставлять новые стекла, взамен разбитых.
Сверху в мусорном ведре лежали три бутылки из-под яблочного сока.
– Я сожалею о случившемся утром. Столько шума, суеты. Камни, битое стекло. Наверное, я плохой гость.
Улыбка Лопеса стала шире.
– Маленькое развлечение. Дом слишком часто пустует. Суета нам не помеха. Не думайте об этом.
– Сколько швов? – спросил Флетч. Повязка на лбу Стеллы оказалась меньше, чем он ожидал.
– Шесть, – она не улыбнулась.
Джерри Литтлфорд сидел в кресле, положив ноги на край кровати. В больничном халате поверх шортов. Утром он уехал из Голубого дома без рубашки. И, судя по всему, не возвращался туда. На ногах у него были матерчатые шлепанцы.
– Они собираются оставить ее на ночь в больнице, – сообщил Джерри. – Сотрясение мозга.
– Я принес вам цветы, но медицинская сестра их съела, – он прошел к окну, присел на подоконник. – Что произошло утром? Я ничего не видел... Говорил по телефону.
– Погром, – сухо ответил Джерри Литтлфорд.
– Я вышла на крыльцо, – продолжила Стелла, – погрозила им кулаком и обозвала грязными мерзавцами. Они и есть грязные мерзавцы.
– Говорить не больно?
– Сейчас больно, – она с трудом подавила смешок. – Утром проблем не было.
– Ее оглушили, – добавил Джерри. – Бросили в нее бутылку из-под рома.
– Кому-то очень уж не понравились ваши слова, – заметил Флетч. – В бутылке оставался ром.
– Тем хуже для них, – вновь ей удалось не засмеяться.
– Я никогда не видел вас смеющейся, – повернулся Флетч к Стелле.
– Она все делает не вовремя, когда делать этого не следует. Вышла вот за меня замуж.
Глаза Стеллы задержались на лице Джерри.
– Хочу задать вам один вопрос, – прервал возникшую паузу Флетч. – Вы знали о существовании таких групп? Получали угрожающие письма, вам звонили по телефону, обещая скорую расправу?
Ответа не последовало.
– Я все гадаю, стремились ли эти люди остановить съемки?
Вновь ему не ответили.
– Послушайте, убили человека. Может, и двух. Стелла в больнице с сотрясением мозга. Утром демонстранты требовали прекращения работы над фильмом. По-моему, я задал логичный вопрос.
– Съемки прекращены? – спросил Джерри.
– Вы знали о существовании таких групп? – повторил вопрос Флетч.
Джерри опустил ноги на пол.
– Если честно, то да.
– Получали письма?
– С листовками. Сохраняйте чистоту белой расы. И тому подобное.
– Были и телефонные звонки, – вставила Стелла.
– И телефонные звонки, – кивнул Джерри.
– Угрозы?
– Мою черную задницу обещали поджарить на медленном огне, если я соглашусь сниматься в этом фильме, – Джерри вскинул глаза на Флетча. – Негру трудно отличить реальную угрозу от обычных разговоров белых.
– Вы говорили кому-нибудь об этих письмах, звонках?
– Кому?
– Руководству. Стиву Питерману. Толкотту. Кому еще там? Саю Коллеру. Копам <Прозвище полицейских.>.
– Вы принимаете меня за сумасшедшего? Съемки – моя работа. Я не хотел лишиться ее.
– У вас сохранились эти листовки?
– Разумеется, нет. Мы их сразу выбрасывали. Другого и быть не могло.
– Не помните, кто их подписывал?
– У всех этих групп очень длинные названия. «Комитет нашей, а не вашей земли, инкорпорейтед», «Общество защиты негров – сборщиков хлопка».
– Однажды нам позвонили и из негритянской организации, Джерри, – напомнила мужу Стелла.
– Да, да, – Джерри улыбнулся. – Какое-то братство, не желающее делиться с белыми черной кровью.
– Джерри, а что вы думаете об этих угрозах. Могли они перейти от слов к делу? К примеру, убить, чтобы поставить крест на фильме?
– Не знаю. Они же чокнутые. Кто скажет, что творится в голове у безумца? – Джерри помолчал. – Думаю, что могли. В толпе, что утром напала на Голубой дом, были убийцы. Люди, способные на убийство. Их там хватало с лихвой. Эта бутылка с ромом могла убить Стеллу. Но я сомневаюсь, что им достало бы ума подготовить убийство Стива Питермана. А его убийство готовилось, в этом я уверен.
– Полностью с вами согласен, – кивнул Флетч.
Медицинская сестра внесла вазу с розами. Других цветов в палате не было.
– Ага! – Флетч слез с подоконника. – Вы их не съели.
– Я поужинала дома, – ответила медсестра. – Нарциссами.
У двери Флетч обернулся.
– Джерри, ночевать будете в Голубом доме?
– Конечно. Я скоро приду.
Выйдя из больницы, Флетч решил прогуляться по вечернему Ки-Уэсту. Ноги сами привели его в «Грязный Гарри». Фредерика Муни он там не нашел. Число посетителей сократилось до трех-четырех. Не играл и оркестр.
Флетч сел за стойку и заказал пива. Часы показывали десять минут двенадцатого, но от часов в Ки-Уэсте не ожидали точного времени. Часы Ки-Уэста предназначались лишь для одного – сохранить связь с реальностью.
Собака, черная собака, большая черная собака вслед за мужчиной спустилась со второго этажа по витой лесенке.
– Как зовут собаку? – спросил Флетч молодую женщину за стойкой.
– Император. Красивый пес, не правда ли?
– Красивый, – Флетч отпил пива. После утреннего разговора с Марти Саттерли, шумной демонстрации, днем, проведенным в море, он наслаждался выпавшей минутой покоя. Он подумал о «Глоубел кейбл ньюс» и о том, как быстро его соединили с дежурным редактором, поскольку он был владельцем акций. А главное-то суть предлагаемого материала, а не личность того, кто его передает. Среднестатистический владелец акций не честнее среднестатистического гражданина. И объективности в нем не больше. Флетч решил, что в следующий раз, когда у него будет что передать в «Глоубел кейбл ньюс», он назовется вымышленным именем. Как владельцу акций ему небезынтересно, сколь споро реагируют сотрудники на поступление заслуживающей внимание информации. Допивать пиво не хотелось. Клонило в сон. Он оставил кружку на стойке. – Красивый пес, – и двинулся к выходу.
