В отеле мы взяли два номера рядом.
– Я хотела бы отдохнуть…
– Взаимно. Тогда до вечера.
В номере я бросилась ничком на кровать и уставилась в потолок. Моя жизнь в последние дни делала такие крутые виражи, что напоминала фильм, прокрученный в ускоренном режиме.
Не успевала я привыкнуть к одной картинке, как ее сменяла другая. Из-за этой быстрой смены событий стало казаться, что я все их выдумала или они мне приснились. Трудно было поверить, что все это происходило наяву и со мной.
Андреев был странный тип, но чем-то он мне нравился.
Я заснула. Проснулась, когда солнце уже заливало балкон и комнату теплым оранжевым светом. Я бросила взгляд на наручные часы. Половина седьмого. Получается, что я проспала почти три часа.
Я все скинула с себя и пошла в душ. Легкие струи скользили по телу, я с наслаждением поворачивалась в разные стороны, потом усилила напор воды и подставила голову. Мои волосы пропитались горячей пылью и стали слишком сухими.
Я стянула с батареи полотенце, открыла дверь ванной и завизжала, потому что наткнулась на Андреева.
– Что вы здесь делаете?
– Я постучал в дверь, но мне никто не ответил. Я подумал, что что-то случилось, и забрался в номер по балкону. И вот теперь здесь. Очень рад, что ты в полном порядке.
– В полном порядке, – машинально повторила я.
Вода стекала по моим волосам, и около ног образовывались маленькие лужицы.
– Ну, теперь видите: все нормально. Подождите меня за дверью, сейчас я выйду.
Ни слова не говоря, но окинув меня взглядом, вобравшим каждую часть моего тела: от маленьких мочек ушей до тонких щиколоток, взглядом, в значении которого я не могла разобраться – то ли он был изучающе-серьезным, то ли насмешливо-ироничным, Андреев тихо прикрыл за собой дверь, оставив меня в полном смятении.
Я приложила ладони к щекам. Они горели. С досады я с такой силой сжала руки, что побелели костяшки пальцев. Что он хочет от меня? И на что рассчитывает?
Ни на первый, ни на второй вопрос у меня ответов не было.
Одевшись, я задержалась около зеркала в коридоре. Обычно я старалась этого не делать, потому что сразу находила в себе множество недостатков. Есть женщины, которые относятся к себе с легкостью, у меня так не получалось. Малейший изъян приобретал космические масштабы. Если у меня вскакивал прыщ, то мне казалось, что все только и смотрят на него. А если не так лежали волосы или под глазами были темные круги, то плохое настроение было обеспечено на весь день.
Волосы были влажными. На лице – тревога и страх. Но это понятно. И тут я разозлилась на себя: чего я стою и пялюсь в зеркало? Мне что, так важно произвести на него впечатление?
Я оделась и вышла за дверь. Андреева нигде не было.
Я провела рукой по лбу. Легкая паника овладела мной. Куда же он исчез?
Я постучалась к нему в номер. Тишина. Чуть ли не бегом я спустилась по лестнице и тут, внизу, в холле увидела знакомую фигуру, сидевшую в кресле. Меня обдала такая сильная волна тепла, нежности и волнения, что я даже испугалась. Неужели я успела привязаться к нему за столь короткое время? Или мне просто было страшно и подсознательно я искала себе защитника? Хотя нельзя исключать версию, что он как-то причастен к этим событиям. Тогда мое поведение выглядит уж совсем нелогичным и непоследовательным.
Я задержала дыхание. Андреев встал и пошел мне навстречу. И снова этот странный взгляд. Не то он меня изучает, не то подтрунивает. Мужчина прищурился.
– Хорошо выглядишь. И не говори мне больше «вы», а то я обижусь.
– Не против.
– Я просмотрел сегодняшние газеты. В них ничего нет о событиях, случившихся прошлой ночью. Как будто бы их и не было.
– А… – Я внезапно помрачнела. Воспоминания с новой силой навалились на меня. Как кошмарный сон, когда нет никакой возможности проснуться, как ни старайся.
– Ладно. Давай на сегодняшний вечер все выкинем из головы. Боюсь, что дерьма с этим делом мы еще нахлебаемся.
– Почему ты так думаешь?
– Интуиция.
Он сжал мой локоть.
– Прости. Больше не буду. Я же обещал не говорить об этом.
Мы вышли на улицу. Вечер еще только наступал, но его приближение ощущалось в удлиняющихся тенях, в сгущавшемся свете: светло-рассеянный днем, он приобретал четкость и резкость ближе к закату. Воздух был тепло-медовым, пахнущим нагретой на солнце крымской сосной, можжевельником с сизыми шишечками, розами, которые цвели буквально везде.
– На набережную, – скомандовал Андреев.
Мы выбрали кафе «Ракушка» на открытой веранде и сели под тентом. Андреев стал рассказывать о своем житье-бытье в Америке, и чем больше я его слушала, тем больше попадала под его обаяние. В нем все было в меру: в меру остроумия, в меру смешливости, в меру серьезности, в меру – галантности. Как я уже заметила, умеренность среди мужчин – большая редкость. Обычно все через край. Либо затюканный интеллигент со множеством комплексов, либо рубаха-парень, который сыпет пошлыми анекдотами, как Дед Мороз – подарками.
– По-моему, я слишком много говорю, – улыбнулся он.
– Ничуть! – поспешно воскликнула я.
Он хотел что-то сказать, но передумал.
Мы гуляли по вечерней набережной. Слепящие огни, смех, оживленная толпа незаметно втянули меня в эту круговерть, и я постепенно забыла обо всем. В одном месте я оступилась, и он попридержал меня. И его прикосновение подействовало на меня, как удар током. Как давно я не испытывала ничего подобного! С момента моей страстной влюбленности в Шалимова. И было это сто лет назад. А я еще распланировала свою жизнь с Борисом далеко вперед, разложила в ней все по полочкам. А получается, что чем больше стараешься все предугадать, тем больше жизнь подкидывает тебе разных сюрпризов. Наверное, чтобы ты слишком не воображала, что можешь все предвидеть и спланировать.
– Ну что? Теперь в гостиницу?
– Да…
Я посмотрела на него и вдруг поняла, что все закончится не так, как мы это себе представляли еще два дня назад, когда только познакомились. Или я просто накручивала себя? Трудно сказать.
– Завтра с утра надо встать пораньше…
Андреев молчал.
Мы дошли до гостиницы и поднялись на второй этаж. Он проводил меня до номера.
– Чао! – и улыбнулся уже знакомым мне волчьим оскалом и вдруг, резко рванув дверь на себя, втянул меня в комнату. Я не успела даже вздохнуть, как оказалась буквально раздавлена его телом. Он с силой прижал меня к стене.
– Я…
– Молчи! – зажал он мне рот рукой. – Пожалуйста, молчи.
Мы почти не знали друг друга; такие отношения моя Галочка называла «ночное узнавание», когда люди пытаются понять за рекордно короткое время, подходят ли они друг другу и сколько продлятся их отношения: неделю, месяц, год, или это одноразовая вспышка влечения, которая оставит после себя разочарование и пополнит копилку высказываний: «все бабы – шлюхи», «все мужики – сво…».
Это узнавание очень странное, похожее на танец в темноте, когда партнеры пытаются попасть в один ритм и шаг. Если бы он не поддержал меня, я бы сползла по стенке.
Между нами не было сказано ни слова.
Нас охватила настоящая лихорадка. Все произошло так быстро и внезапно, что я даже не успела ничего толком понять и осознать. Я помнила только лихорадочные руки, срывающие с меня одежду, горячие губы, уткнувшиеся в плечо, крепкое мускулистое тело, к которому я с силой прижалась… Мы повалились на кровать, и я, обхватив мужчину бедрами, приподнялась, а потом резко опустилась назад, издав краткий стон.
– Андреев, ну, подожди, Андреев, – шепнула я. – Я сейчас…
Но он, не слыша моих слов, расплющил меня на кровати, и наши тела задвигались в унисон.
Блаженная тяжесть мужского тела, терпкий запах пота, горячие сильные руки и жар, внезапно разлившийся по моему телу пульсирующими волнами… У меня было чувство, что я оторвалась от всего и взлетела вверх.
Когда все закончилось, какое-то время я лежала и смотрела пустыми глазами в темноту. Я была слишком ошеломлена, раздавлена случившимся и не могла ни о чем думать.
– Ты о чем-то думаешь? – внезапно спросил меня Андреев, рывком поднимаясь с кровати.
– Я? Нет.
– Ты куришь?
– Бросила, но сейчас могу покурить. Олег, а почему ты спрашиваешь?
– Просто так. Я пойду на балкон покурить.
– Я присоединюсь к тебе.
Я оделась и вышла на балкон. Андреев сидел на стуле и курил, вытянув ноги. Я чуть не споткнулась о них.
– Давай сигарету.
– Ты же бросила.
– Потянуло.
– А может, не стоит начинать по новой?
– Давай! – оборвала я его.
Я взяла сигарету, и Олег щелкнул зажигалкой. Я наклонилась, чтобы прикурить, и он мягким движением отвел мои волосы назад.
– Осторожней – опалишь.
– Спасибо.
– Не за что.
Мы рассмеялись, но наш смех так же внезапно оборвался, как и начался. Мы чувствовали себя скованно и зажато. Мы были слишком мало знакомы, чтобы непринужденно болтать друг с другом после вспышки внезапного влечения, но, с другой стороны, молчание нас тоже тяготило.
