«Вот почему я так люблю Европу, — подумал Дронго. — Здесь каждый камень, каждое здание, каждый город по-своему примечательны. Это потрясающая история возникновения и развития цивилизации. Ее ошибок и достижений».
Автобус въехал во двор отеля «Альфонсо Тринадцатый», и все поспешили к выходу. Меднис помог Лене спуститься. Дронго, с трудом сдерживаясь, пытался сохранить спокойствие.
Он видел, как испытующе смотрит на него Рута Юльевна. Вполне возможно, что лгала именно она, а не Лена. Но сорваться снова он позволить себе не мог. Когда Ингрид прошла мимо него, он не выдержал и остановил ее.
— Будь осторожна, — попросил он Ингрид, — и никому не открывай дверь. Никому.
Она кивнула и прошла дальше. Они разошлись по своим номерам, чтобы собраться через полчаса на ужин. Дронго прошел в свой номер, быстро переоделся и, выйдя из номера, взглянул на камеру наблюдения. Все камеры проверили, и теперь они работали. Дронго, чувствуя на себе взгляд сотрудника службы безопасности, прошел по коридору и, подойдя к двери номера Доколи-ной, позвонил.
В отеле были весьма примечательные, тяжелые резные двери. Он услышал, что дверь открывается. Лена приветливо спросила:
— Это ты?
Но увидев Дронго, осеклась и вскрикнула:
— Извините!
Она была в одном нижнем белье. Дронго еще раз подумал, что эту молодую женщину ждет большой успех. С такими внешними данными можно смело претендовать на подиумы Франции.
— Извините, — сказала она еще раз и побежала в ванную комнату. — Заходите, — крикнула она оттуда, очевидно, одеваясь.
Он вошел. По всему номеру были разбросаны ее вещи, словно здесь рылись несколько человек. Доколина быстро вышла из ванной комнаты.
— Извините, — сказала она, собирая вещи в две кучки, одну — на кровати, а другую — на полу, рядом с чемоданом. После этого она села в кресло и посмотрела на Дронго.
Он тяжело опустился в соседнее кресло.
— Хотите что-нибудь выпить? — весело спросила Доколина.
— Нет, — хмуро ответил Дронго, — я пришел с вами поговорить.
— О чем? — удивилась она. — Мы обо всем договорились.
— С кем?
— Я не поняла. Что значит «с кем»?
— С кем вы обо всем договорились? Со следователем? Или с кем-нибудь другим? Только не со мной.
Она не понимала его настроения. И поэтому наморщила свой красивый лоб.
— Вы говорите загадками, — призналась Лена.
— Это вы говорите загадками, — разозлился Дронго, — вчера вам было так плохо, что вы решили отправиться гулять одна. Я еще вчера обратил внимание на ваше настроение. Ведь вы явно кого-то ждали, но, не дождавшись, были разочарованы и решили прогуляться в одиночестве. А увидев меня, обрадовались, что можете уйти в компании со мной.
Лена смотрела на него, и по мере того, как он говорил, ее губы сжимались, превращаясь в тонкую щель.
— Вчера вы обманули меня, сказав, что были в номере Руты Юльевны целых тридцать минут. Вам было выгодно утверждать это. На самом деле вы были не больше пяти минут. У меня еще вчера ваши слова вызвали подозрение. Получается, что, придя в номер к Руте Юльевне, вы сразу разделись, а она все еще ходила в одежде? И если вы успели набросить халат и выбежать в коридор, то каким образом Рута Юльевна успела так быстро одеться? К тому же она была и причесана. Я вчера обратил внимание на эти несуразности, но решил их все-таки проверить.
— Проверили? — спросила она, глядя на него с презрением.
— Конечно, проверил. Вы мне врали. И я, пытаясь поверить вам, даже сегодня утром подсказал вам версию вашего поведения у следователя на допросе. Я был уверен, что Рута Юльевна подтвердит факт вашего пребывания в ее номере.
— Она сказала, что меня там не было?
— Она подтвердила, что вы у нее были. Только не тридцать минут, а пять. И за несколько секунд до того, как вы к ней пришли, она слышала крик и сдавленный стон. Что-то в этом роде. А потом вы к ней постучались. Когда раздался крик горничной, вы все еще разговаривали и между вами ничего не было. Рута Юльевна вышла первая, а вы, надев халат, вышли следом. Вы не могли дотронуться до ручки дверей номера Лилии Омельченко ни при каких обстоятельствах. В присутствии стольких людей. Значит, вы дотронулись до ручки до того, как вошли в соседний номер. Значит, вы мне солгали.
— Это она вам сказала? — с некоторым вызовом спросила Доколина.
— И еще, — Дронго не собирался щадить свою собеседницу, — вы меня обманули в главном. Между вами ничего не было в Севилье. А вот в Риге вы действительно встречались. Только не во время конкурса, а после, когда все было решено. И встречались, очевидно, по взаимному согласию. Или я не прав?
— Вот стерва, — вдруг улыбнулась Лена, тряхнув волосами, — все успела выложить. Не человек, а информационная машина.
— Вы подтверждаете ее слова? — уточнил Дронго.
— Ничего не подтверждаю, все врет, — разозлилась Доколина, — и вообще я не хочу с вами разговаривать. Здесь есть следователь, пусть он меня и допрашивает. А вы кто такой? Такой же, как и все. Вас только пустить, сразу под юбку лезете. Вчера, наверное, меня специально к отелю отвели. А сегодня забрали туда Ингрид.
— Откуда вы знаете?
— Меднис видел, как вы вдвоем выходили из отеля. Он был в магазине, покупал там новые кассеты. И вас там «засек». Так что вы мне мораль не читайте.
Когда красивая женщина злится или ругается, она превращается в мегеру. А ее красота становится пародийно-комической.
— Не нужно дергаться, — посоветовал Дронго, — вы, очевидно, не понимаете, в какое положение себя поставили. Если следователь установит, что вы ему врали, никто не сможет доказать ваше алиби. Камера не работала, и никто не знает, зачем вы вошли в номер Омельченко. Показания Руты Юльевны будут против вас. Боюсь, что вас ждут очень большие неприятности.
— А вы не бойтесь, — сказала она с вызовом, — ничего мне не будет. Я точно знаю, где была и с кем. Поэтому не нужно мне угрожать.
— Подождите, — вдруг сказал Дронго, — я, кажется, начинаю понимать. Вчера вечером я был с Ингрид в ресторане. Круминьш спустился к нам. Балодис был в таком состоянии, что с ним невозможно было разговаривать. Лилия спала в своем номере, перед тем как встретиться со мной. А Рута Юльевна ждала вас. Значит, вы могли встречаться только с Меднисом? Правильно. И именно он рассказал вам о моей встрече с Ингрид. Почему именно вам? Чтобы вы прониклись отвращением к возможному конкуренту, который был таким же бабником, как и сам Меднис. Вчера за завтраком я слышал, как Рута Юльевна выговаривала вам за встречи с оператором. А вы слабо оправдывались. Значит, вы всех обманули и вчера встречались с Меднисом? И поэтому вы так уверены в своем алиби?
Она молчала.
— И сейчас вы тоже ждали его? — спросил Дронго.
Именно в этот момент в дверь постучали.
Лена вздрогнула и посмотрела на Дронго. Он сидел не двигаясь, ожидая, когда она откроет дверь. Осторожно постучали еще раз. Именно постучали, а не позвонили, хотя у каждой двери был звонок. Лена, глядя в глаза Дронго, поднялась, медленно поднялась, затем повернулась и также медленно пошла к входной двери. Открыла дверь.
— Почему не открываешь? — спросили ее по-латышски.
Доколина не успела ничего сказать, когда Дронго громко позвал:
— Входите, Меднис, входите. Не нужно стоять на пороге, тем более что камеры теперь починили и они работают в нормальном режиме.
Лена посторонилась, и оператор вошел в номер. Лена вошла следом.
— Какая неожиданная встреча, — сказал Дронго, — вы наверняка случайно зашли в номер к Доколиной. Может, вы даже не знакомы?
— Прекратите издеваться, — строго сказал Меднис.
Он подошел к креслу, где до этого сидела Лена, и уселся в него. Доколина села на край кровати, растерянно глядя на Дронго.
— Как вы здесь оказались? — спросил Дронго.
— Мы же вас не спрашиваем, как вы оказались сегодня в отеле «Америка» вместе с Ингрид, — огрызнулся Меднис.
— Мне остается только позавидовать вашим способностям, Доколина, — сухо сказал Дронго. — Вы флиртуете со мной, назначаете встречи Меднису и встречаетесь с…
— Не нужно, — встрепенулась она.
— Хорошо, — согласился Дронго, — только расскажите мне наконец, что было вчера.
— Ничего, — пожала она плечами, — у нас были съемки, потом мы вернулись в отель. Рута Юльевна приказала, чтобы в половине восьмого я была у нее. Я уже понимала зачем. Она сказала правду. Мы с ней здесь не встречались. Но я не хотела идти. И все рассказала Эугену. Он посоветовал мне не ходить. Но я думала, что она может сорвать съемку и выслать меня обратно в Латвию. Тем более что ей не нравится Меднис и она хотела бы от него избавиться. Поэтому я умоляла Эугена не поднимать шума. Когда я пошла к Руте Юльевне, он увидел меня в коридоре и попытался туда не пустить. Я даже крикнула на него. Он меня толкнул в сторону двери, и я случайно схватилась за ручку соседнего номера. Потом Меднис извинился и ушел, а я вошла в номер к Руте Юльевне. Но у нас ничего не было, — очевидно, последнюю фразу она говорила для сидевшего в комнате оператора, — мы только с ней разговаривали, когда раздался крик горничной, и Рута Юльевна поспешила узнать, что случилось. А я вышла потом, когда уже было много людей, чтобы меня не заметили.
