Я не жалею времени, я забываю про обед, я снова и снова листаю тетрадь. И снова, и снова не нахожу ответа. Как тщательно я не изучаю записи Запалина, но ключик к разгадываемой мною загадке явно не здесь…
Смотрю на часы. Ну, вот, пожалуй, и пора – до закрытия бизнес-центра осталось не так уж и много.
Иду в «Медозу». Дохожу до дверей бизнес-центра. Заглядываю внутрь. Никого. И все получилось! Мусорная корзина – полным-полнешенька.
Я быстро выбрал отличающиеся друг от друга листы с текстом. Сунул их под рубашку. Расшевелил в корзине оставшиеся листы, и она стала вновь выглядеть полной. Как будто я из нее ничего и не брал. Конечно, вряд ли кто-нибудь обратит внимание на бумажную убыль в корзине. Но все-таки, все-таки.
Мне не торопилось рассмотреть свою добычу, прочитать, наконец, страницы так интересующего меня документа. Но делать это в номере я не хотел. На улице и в кафе тоже. Я вновь со всеми предосторожностями забрался в свой зеленый кабинет. Стал раскладывать по скамейке листы, пытаясь соблюсти их последовательность.
Уже в процессе этой подготовительной работы я убедился в том, что в руках у меня документ «Медозы». Без сомнения тот самый, что получил Розендорф спецпочтой. Я усмехнулся: ох, и намучилась, наверное, Инесса с этим заедающим копиром…
Это явно был какой-то отчет. Или план. Или и то, и другое вместе. После сортировки, я собрал все листы вместе. Да, набралось приличное количество неповторяющейся информации. Здесь явно было, что почитать. И, наверное, над чем подумать. Вот только, как ни хотелось мне немедленно приняться за изучение документов, пришлось отложить это занятие на завтра. В парке уже темнело. И даже если бы у меня был фонарик, зажигать его здесь вряд ли стоило. Мало ли какой курортный мотылек залетит на свет в глухом уголке парка.
Я спрятал материалы в другую ножку скамейки. Дотерплю уж как-нибудь до завтра. Тем более, что сегодня мне нужно торопиться к Анне. Сегодня наш последний вечер, наша последняя ночь вместе. В Минеральске…
Ночь прошла… После обеда – поезд Анны. И я разрываюсь мыслями о ней и о спрятанных, непрочитанных материалах.
Мы завтракаем вместе. Анна спокойна. На вид очень спокойна:
– Так, я еще на процедуры схожу…
– А я, я тоже…, – только и нахожусь ей сказать.
Расходимся. Быстро иду по аллеям парка и замечаю, что за мной следят. Знакомый парень в бейсболке следует буквально по пятам.
Я подошел к нему:
– Как дела в первой городской психиатрической больнице?
Он пожал плечами:
– Почем я знаю?
Я усмехнулся:
– И вы меня, конечно, не узнаете и, вообще, знать не знаете?
– Конечно…
Почему они стали следить за мной? Вряд ли из-за документов «Медозы», копии которых я получил. Они ведь не знают о провернутой мной операции под кодовым названием «Жевательная резинка».
Может быть потому, что я перестал есть в «Медозе»? Ведь теперь они не могут незаметно подсыпать или подлить мне полезный для них препарат. И вот решили вновь надавить психологически?
Да, это действительно неприятно, когда за тобой постоянно наблюдают. Это безусловно действует на нервы. Может быть, в другой ситуации я бы и не обращал на хвост столько внимания, но как раз сейчас мне наблюдатели были ни к чему. В зеленом кабинете меня ждали копии документов «Медозы». Я столько усилий приложил, чтобы их добыть, а прочитать вот не могу. Смешно просто.
И еще я беспокоился, как бы позднее Анна сама не обнаружила слежку за мной-нами и не начала переживать по этому поводу. Надо что-то придумать.
Пока Анна была на своих процедурах, я вместе с «хвостом» мотался по аллеям парка. Бейсболка и не думала отставать. Путь к зеленому кабинету, к материалам «Медозы» был заказан.
А вот уже и время обеда. Нашего прощального обеда.
Я встретил Анну у входа в кафе. Она покачала головой:
– Что-то аппетита нет. Может просто погуляем здесь еще немного.
Бейсболка брела за нами. Потом ее, наверное, сменит длинная косичка.
Когда мы с Анной присели на одну из скамеек, я сказал ей:
– Тут двое парней так завидуют мне. Из-за тебя.
Анна, конечно же, сделала вид, что приятно удивлена:
– Так уж и из-за меня?
– Да, ты им очень понравилась.
– Обоим сразу?
– Угу.
Она сделала вид, что очень заинтересовалась:
– Как здорово. А они симпатичные?
– Ничего, – я вспомнил, как они затаскивали в машину мужчину в клетчатой рубашке, – мускулистые.
– А покажи мне их.
– Ты действительно хочешь посмотреть на них?
– И еще как!
Я притворно вздохнул:
– Да не надо далеко и ходить. Вон под деревом стоит один. В бейсблоке.
Анна посмотрела в сторону указанного мною дерева:
– А да, действительно ничего так.
Я согласно кивнул:
– Ничего… И есть еще один – с длинной косичикой. Они по очереди следуют всюду за мной по пятам. Видимо, чтобы действовать на нервы. Надеются, что мне надоест, что я занервничаю, приревную тебя, и мы рано или поздно поругаемся. Не дождутся!
Она засмеялась:
– Но ты уже нервничаешь.
Я подтвердил:
– Да. И ревную, между прочим.
Она демонстративно, на виду у следопыта поцеловала меня:
– А мы на них не будем обращать внимания.
Я поцеловал ее:
– Не будем.
– И тогда нам ничто не надоест.
– Ничто не надоест.
Она вдруг серьезно посмотрела на меня:
– А я тебе могу надоесть?
И я серьезно ответил:
– Не можешь…
И это была правда. Пожалуй, впервые в жизни мне было так легко с женщиной. Вот уже сколько дней. И я понимаю, что мне не хочется, не хочется расставаться.
А наша разлука тем не менее приближается. И теперь уже не с каждым днем. С каждым часом. С каждой минутой. Со скоростью мчащегося к Минеральску скорого поезда.
Анна все чаще поглядывает на часы. Я – тоже. И вот Анна уже печально улыбается:
– Ну, что, пойдем за моей сумкой?
– Пойдем.
В голове мелькнула мысль: а не отправить ли с Анной в Москву желтую тетрадь и копии документов «Медозы». Там они будут более надежно сохранены. Вдалеке от санатория «Медозы».
Однако парни вряд ли дадут мне возможность незаметно приблизиться к тайнику даже ненадолго. И еще: стоит ли посвящать Анну во все происходящее, нагружать ее ненужными проблемами?
В «Янтаре» мы заказали такси. Сумку – в багажник. Себя – на заднее сидение. Еще несколько минут вместе. Рядом. Приехали.
Мы вышли из машины на привокзальной площади. В одной руке я сжимал сумку Анны, в другой – ее руку. Мы молча шли к перрону.
– Извините. Можно вас? – сбоку вынырнул уже знакомый мне сержант милиции. Это с ним я разговаривал, когда ночью приходил в дежурное отделение из-за похищенного мужчины в клетчатой рубашке.
Мы с Анной переглянулись:
– А в чем дело?
Сержант объяснил:
– Сегодня по всей железной дороге проводится проверка пассажиров в целях обеспечения безопасности.
Анна сказала было:
– Но мы простые отдыхающие…
На это сержант настойчиво покачал головой:
– Мы должны вас проверить.
– Что ж, – пожал я плечами и спросил, – предъявить документы?
Сержант снова покачал головой:
– Не только. Мы должны осмотреть вашу сумку.
Анна недоуменно глянула на меня:
– Я похожа на преступницу или террористку?
– Извините, – спокойно продолжил сержант, – это наша работа. Мы проверяем абсолютно всех.
«Абсолютно все» тем временем проходили рядом безо всякой проверки.
– Надо, так надо, – вновь пожал я плечами. – Открыть сумку?
Сержант указал рукой:
– Пройдемте в отделение.
Мы зашли в знакомое мне здание. На стене над столом по прежнему висел фирменный календарь «Медозы».
Сержант очень тщательно осмотрел, прощупал сумку. Взглянул на легкую блузку и короткую юбку Анны, которые плотно облегали ее тело. Ничего, кроме четких контуров крепких бедер и груди с выпирающими от возбуждения сосками, он не увидел.
– Вы и обыскивать нас собираетесь? – поинтересовался я.
Сержант глянул и на мои легкие брюки, на светлую полупрозрачную рубашку с коротким рукавом:
– Нет необходимости. Извините, вы свободны, – и взял под козырек. – Счастливого пути!
Мы вышли из отделения. Анна была в шоке:
– Меня досматривали впервые в жизни. Даже на границе всегда так прохожу, никто в моей сумке не роется, белье не перетряхивает, – она брезгливо поморщилась, – грязными руками.
Я пытался ее успокоить:
– Когда-то это же должно было случиться в первый раз.
В отличие от нее, я не возмущался. Я был уверен, что знаю, в чем тут дело. Они явно подозревали, что я могу попытаться отправить тетрадь с Анной. Как хорошо, что я не решился на этот вариант…
Мы стояли на перроне. Крепко сжимая руки. Курортный роман был окончен…
Мимо шли пассажиры. О чем-то переговаривались проводники.
Анна встряхнула головой:
– Ой, с Самсоном забыла попрощаться.
– Ничего. Я передам от тебя «До свидания»…
