Когда она получила его сообщение, стало ясно, что он все понял. Четко и ясно.
Она никогда не думала уйти от мужа ради Джейка. Когда ее муж узнал об их романе и кричал ей «просто уйди на хрен, убирайся с глаз моих, иди к нему», у нее не было намерений этого делать. Она планировала остаться и посмотреть, утихомирится ли все. Она была не из тех женщин, которые могут жить с бедным мужчиной. А Джейк был, до очень недавнего времени, бедным мужчиной. Она могла неплохо развлекаться с бедным мужчиной, но в качестве мужа ей нужен был обеспеченный человек. Ей нравилось жить в Грейт Честере, и она никогда не выжила бы в Литтл Честере, как Лекси. Она не хотела работать и помогать оплачивать счета, ей нравились маникюры, педикюры, укладки.
Конечно, теперь Джейк был очень обеспеченным мужчиной. Невероятно богатым, если точнее. Ей было за что побороться.
На прошлой неделе, когда он не пришел на их обычную встречу, когда он не позвонил, не написал – ничего, – она сидела в отельном номере и беспокоилась за него. Теперь эта мысль приводила ее в ярость. Она серьезно подумывала, что он попал в аварию, представляла его без сознания, с окровавленным лицом, прижатым к рулю. Она собиралась обзванивать больницы.
Но потом Ридли и Меган вернулись из школы и рассказали родителям о выигрыше в лотерею.
Она все еще ждала от него звонка или сообщения. Все еще верила в это. Каждый раз, когда ее телефон или ноутбук высвечивали уведомление, ее сердце подскакивало. Но сообщения всегда были не от него. Тишина тянулась и терзала физически – ее словно раздирало на средневековой дыбе. Ей нужно было поговорить с ним больше, чем когда-либо. Было ясно, что он пытался скрыть выигрыш от всех них. Даже от нее. Он говорил, что любит ее. Но люди много чего говорят.
Предательство жгло.
Ее пугала мысль, что теперь она ему не нужна. У настолько богатых мужчин большой выбор любовниц, потому что всегда находится кто-то, готовый продаться. Таких много. В этом-то и проблема любовниц – это временная роль. Все об этом знали. Жена имела какую-то власть, она была защищена детьми, обществом, совместной историей. Даже если любовница становилась женой, она знала, что просто освободила вакансию. Еще более сокрушительной мыслью было то, что теперь он вообще не захочет любовницу. Может, с его новообретенным богатством он снова удовольствуется женой. Может, он поймет, что может купить себе достаточно удовольствий и радости, не прибегая к запретному сексу по вторникам. Возможно, она всегда была для него эквивалентом захватывающего катания на аттракционе в парке развлечений. Теперь он точно в состоянии купить себе увеселения получше. Он проехался мимо ее дома на своей Ferrari, черт возьми.
Хоть она пообещала себе быть очаровательной, ее злость полыхнула, когда он открыл дверь номера, и она увидела его в дорогих вещах, с новым, самодовольным выражением лица. Она импульсивно потянулась за чем-нибудь, чем можно в него швырнуть. Первой ей под руку попалась книга про осознанность. Она метнула ее, не упустив из виду ироничности. Он пригнулся, и, пролетев над его головой, книга ударилась о дверь. Его, похоже, это повеселило.
Она завопила от обиды и унижения. Он быстро пересек комнату и приблизился к ней, сидящей на краю кровати. Она не лежала, как обычно, но и не села на стул. Он понял, что, сев на кровать, она показывала свою готовность к переговорам. Он встал перед ней на колени. Наклонился так, что их губы почти касались. Она дернулась вперед и укусила его.
– Вот сука, больно, мать твою, – заорал он, вставая и тут же отступая от нее.
– Так и должно было, мудак.
Джейк посмотрел на свою любовницу: волнующую, дорогостоящую, вспыльчивую. В глубине души ему понравилась эта демонстрация страсти. Его возбуждало, когда она вела себя строптиво, непокорно. Он был готов к ее гневу. Он плохо к ней отнесся после выигрыша, но они никогда не относились друг к другу хорошо. Это никогда не являлось частью сделки. Они совсем не этого хотели друг от друга. Они всегда это повторяли. Даже когда он признался ей в любви, он почти презирал ее за то, что она сделала его слабым и нуждающимся.
– Ты, хренов ублюдок. Где ты был на прошлой неделе?
Она поразила его, начав с наименее ожидаемого вопроса. С самого личного. Он не пришел на их встречу, и она расстроилась. Или, по крайней мере, делала ему комлимент, изображая обиду. Какой фарс, учитывая все происходящее. Он был в восторге от того, что она игнорировала тему лотереи, хотя на самом деле только об этом и думала. Она так любила играть в игры. Так захватывающе!
– Покупал Ferrari.
– Иди к черту.
– Я бы предпочел остаться с тобой, – улыбнулся он. Она яростно на него уставилась.
Он пожал плечами. Она еще не была готова, но будет. Она хотела его, когда он был неудачником, так что теперь она хотела бы его намного больше. Она, наверное, вся взмокла при виде него. Это просто игра.
– Я полагаю, теперь все изменилось, раз твоя жена выиграла восемнадцать миллионов фунтов, – надувшись, сказала она.
– Ничего не изменилось.
Она выглядела недоверчивой, ранимой. Он никогда такой ее не видел.
– И это моя жена и я выиграли восемнадцать милионов фунтов, плюс-минус.
– Она купила билет.
Он пожал плечами, не заморачиваясь насчет этой детали.
Все отношения сводились к власти: у кого она есть и кто ее хочет. Баланс, дисбаланс. В промежутке – вожделение. Власть всегда была у нее. А теперь она перешла к нему. Или, по крайней мере, у него были деньги, а это примерно одно и то же.
– Что происходит, Джейк?
– Я подам на развод. Я получу девять миллионов. Если мне придется поделить деньги на три части до развода, то не так много, конечно.
Он внимательно наблюдал за ней, повеселев от ее стараний не реагировать. Но ее губы все выдали – они дрогнули, когда она подавила победную улыбку. Он знал, что она никогда прежде не ощущала такого счастья, триумфа.
– Понятно. А если мы все получим по трети и оба разведемся, у нас будет всего шесть на двоих.
Это было громкое предложение с кучей скрытых обещаний и лжи. Они долго и неотрывно глядели друг на друга, гадая, могут ли они доверять один другому. Или нет.
– Ты всегда на шаг впереди. Умница. Значит, ты понимаешь, как важно, чтобы ты отказалась от своего глупого
