– Эгоистичная сволочь… – слова, адресованные самому себе, слетели с губ Сергея, когда он открыл дверь, за которой его ждали.
Все обернулись.
– Что тут у вас? – громко спросил Дуло, показывая удостоверение одновременно всем и никому конкретно.
– Наконец-то… – Человек в форме протянул руку. – Следователь Киреев. – Пожав руку Сергея, он указал на дверь: – Кажется, убийство. Убитый – гражданин Чили Мишель Пиньера.
– Посмотрим… – Дуло прошел в спальню.
Посреди комнаты на полу лежал мертвый мужчина. Сергея удивила скрюченная поза убитого.
– Что с ним произошло?
– Пока не знаю. Вызов поступил в восемь утра. Труп обнаружила горничная, – следователь окликнул криминалиста, который сидел за столом и что-то писал. Тот снял перчатки и бросил их в чемодан.
– Здравствуй, Сергей. Тебе уже сообщили…
– Здорово, Тимофеев. Яковлев позвонил.
– Геннадий Петрович? Почему сам начальник следственного отдела?
– Не знаю. Думал, ты мне объяснишь. Что скажешь? – спросил у него Дуло.
– Точная причина смерти пока не ясна. Когда прибыли медики, пульс уже не прослушивался. Верхняя часть тела была еще теплой. Однако сердечную деятельность аппарат не выявил. Мероприятия по оживлению оказались бессмысленными.
– Откуда такая странная поза? – Сергей склонился к трупу. Увидев морщинистое лицо и руки, покрытые темными бляшками, протянул: – Э-э-э… Да он – глубокий старик… Как же умудрился так скрючиться?
Вопрос его остался без ответа. Обступив тело, все молча его рассматривали. На вид мужчине было лет семьдесят пять. Высокий и худой, сейчас он занимал небольшое пространство. Лицо будто окаменело, в уголках губ застыла темная жидкость.
– Что у него на губах? – спросил Дуло.
– Похоже на рвотную массу. Точнее узнаем после анализа.
Сергей дотронулся до рубашки убитого:
– Влажная…
Внезапно раздался шипящий звук, из ноздрей старика вытекла желтоватая пена.
Сергей резко отпрянул.
– Ненавижу все это, – пробормотал он и, достав сигарету, закурил. – Номер осмотрел?
– Ничего особенного. Множество отпечатков, придется дактилоскопировать весь персонал. Будет ли толк? – Криминалист почесал лысину и сам ответил на свой вопрос: – Думаю, вряд ли.
– Из вещей ничего не пропало?
– Насчет пропажи вещей – никто точно не знает. Кредитки и деньги – в бумажнике. Бумажник – во внутреннем кармане пиджака. Пиджак аккуратно повешен в шкаф. Что еще?.. Часы – недешевые, как видишь, остались на руке. Словом, на ограбление не похоже.
– Мобильник?
– Не нашли.
– Да-а-а… – Сергей прошелся по комнате и остановился возле погибшего. – Задал ты нам, дедуля, задачу. – Склонив голову, он вгляделся в лицо старика. – Что-то не похож он на латиноамериканца…
– В его годы уже никто не похож на латиноамериканца, – заметил криминалист Тимофеев. – Все как один седые и морщинистые.
– Я не про волосы. Слишком высокий рост и светлая кожа.
Тимофеев склонил голову набок, изучая мертвое тело.
– А черт его знает. По паспорту – гражданин Чили. И вот еще что, – продолжил криминалист. – Здесь, – он открыл ящик для хранения багажа, – обнаружены следы жидкости. Думаю, какое-то время старик провел в этом ящике. Возможно, его рвало.
– Как он там оказался? – Дуло измерил взглядом глубину ящика, затем посмотрел на мертвеца. – И главное – зачем?
Следователь показал на крышку:
– Здесь есть ключ.
– Похоже, его кто-то запер, а потом вытащил. – Сергей присел на корточки, рассматривая лужу на дне ящика.
– Судя по тому, что ноги трупа закостенели в согнутом положении, все так и было, – заметил криминалист. – На коже лица есть точечные кровоизлияния, их обычно вызывает удушье. Ему не хватало воздуха. О том же свидетельствует пена, идущая из носа и рта. Интересно, сколько времени он там провел?
– В шесть утра старик был еще жив. Сотрудник отдела обслуживания заходил в номер и говорил с погибшим, – заметил следователь Киреев.
– Зачем? – спросил Дуло.
– Шампанское приносил.
– В шесть утра?
– Старик открыл, рассчитался за шампанское и тут же захлопнул дверь.
– Бутылку нашли?
– Нет никакой бутылки.
– Мне необходимо допросить горничную и служащего, что приходил сюда утром. – Дуло подошел к столу, затушил сигарету в пепельнице.
Дверь отворилась, в номер зашла горничная. Дуло выдвинул стул.
– Здравствуйте.
– Старик еще там? – женщина посмотрела в сторону спальни.
– Нет. Увезли, – сказал Сергей.
– Знаете, как я напугалась! Захожу, а он – на полу. – Она села.
Дуло достал блокнот:
– Сделаем так: я буду спрашивать, а вы отвечайте. Идет?
– Как скажете, – кивнула горничная. – Только я вот что хочу сказать…
Сергей повторил:
– Я спрашиваю, вы отвечаете.
– Ладно.
– В котором часу вы зашли в номер?
– Вообще-то я работаю с шести. Пока уложила тележку, прошлась по этажу, с Валей поговорила, она мне сказала, что педант съезжает…
– Как вы его назвали?
– Педант, – повторила горничная.
– Почему педант?
– Это Валентина так его назвала. – Горничная скривилась: – А по мне так он фанатик, прости меня господи…
– За что ж вы его так? – Дуло заинтересованно придвинулся. – Кстати, как вас по имени-отчеству?
– Марина Ивановна.
– А Валентина – кто это?
– Горничная, в правом крыле.
– Расскажите мне, Марина Ивановна… – Дуло заглянул в свой блокнот, – про Пиньеру.
– Чего? – горничная уставилась на следователя.
– Про Мишеля Пиньеру, – терпеливо пояснил он.
– Так звали педанта? – догадалась горничная.
– Точно. Так звали погибшего старика.
Марина Ивановна придвинулась к столу. Вздохнув, стала рассказывать:
– Я этого Пиньеру увидела дней двадцать назад, когда он в триста пятый заехал. Я в тот день задержалась с уборкой, а тут он нарисовался в дверях. Заметил меня в номере, да как замахает руками…
– Замашет, – непроизвольно поправил ее Дуло. – Впрочем, неважно, продолжайте.
– …как замахает руками, дескать, номер не приготовили. – Марина Ивановна поправила кружевную наколку. – Барина из себя корчил.
– Так. – Дуло с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться. – Заметили что-нибудь особенное?
– Удивлялася я всегда: как это у него до всего руки доходят. До самых что ни на есть мелочей. Мужик все ж таки, хоть и старик. Вредный, правда, до ужаса…
– Подождите, – прервал ее Дуло. – Вот вы сказали: руки у него до всего доходят. В каком смысле?
– Рубашечки в шкафе – одна к одной. Ботиночки – ровненько в ряд. Причешется, бывало, волосок к волоску. На пиджаке – ни пылинки. Ногти на руках наманикюрены. Словом, фанатик. Или как его там… Педант. Не дай бог, пасту зубную перекладу во время уборки, так он тут же вызовет да такую рожу скривит, что и выразить трудно. И ну выговаривать мне по-своему, по-английски.
– По-английски?
– А может, по-своему. Слово у него одно было, будто змея шипит. Арш-ш-ш. Он его всегда повторял, когда злился.
– От вас не требуют знания языков? – поинтересовался Дуло.
– Требуют.
– И вы не знаете, на каком языке говорил Пиньера?
– На английском, – сказала Марина Ивановна и тут же добавила: – А может, и на своем.
– Ладно. Значит, говорите, педант. Аккуратный, значит, был старичок.
– И жадный до невозможности. Ни копеечки ни разу не дал, как я ни старалась.
– Ага…
Сергей огляделся. Проследив за его взглядом, горничная поинтересовалась:
– Вы тоже заметили?
– Что? – спросил он.
– Здесь все переставлено.
– Переставлено? – Сергей покрутил головой. – Я не знаю, как было раньше.
– А вот поглядите, вазочка, – Марина Ивановна подхватилась и подбежала к серванту. – Вазочка стояла не здесь, а там. И справочник телефонный прежде на тумбочке был. Меню ресторанное у телефона лежало. Старик за этим смотрел. – Привычным движением она взяла папку с меню и направилась к письменному столу. – Картина раньше не здесь была, – заметила мимоходом.
– Картина? – спросил у нее Дуло.
– Она, как в триста первом, триста восьмом и триста одиннадцатом, над кроватью висела. – Горничная смахнула с картины пыль. – Что за польза была перевешивать? Свои плюсы, конечно, в этом есть: пыль вытирать легче.
Сергей снял со стены рисунок, покрутил и зачем-то вынул его из рамки. Внутри оказался еще один, заправленный в белое паспарту.
– Божечки… – ахнула Марина Ивановна. – А этот откуда?
Сергей почувствовал в мышцах странное напряжение. Когда природа ощущения стала ясна, достал телефон и набрал номер жены.
– Полина… Нет, ничего не случилось. У меня самый обычный голос. Рисунок, который пропал… Там человек сидит на мосту? Та-а-а-ак… Мост на четырех опорах из слоистых камней? Рыжая речка, позади лесистая гора… Верно? – Выслушав то, что сказала жена, он уточнил: – Рисунок подписан? – Выдержав паузу, Сергей переспросил: – Как?.. Буквы «А» и «Н»?
