было?
— Я был на работе, уже ведь сказал, что у меня налоговая! И сейчас тоже! Бухгалтера прессуют, а я здесь. Как-то все сошлось некстати, в гордиев узел завязалось!
— А я искала работу, — сказала Катя, — раньше не работала, сейчас подыскиваю. Я по специальности библиотекарь. Пока не нашла. Дома была Марина, она помогает по хозяйству, но она все время на кухне. Марина ничего не слышала и не видела. Анна Григорьевна говорит, что была вместе с врачом на процедурах. Она ставит пиявок! Мерзость такая! Я потребовала, чтобы она со своими пиявками шла к врачу на ее территорию. Они по дому ползают! Я в ванной одну нашла! У меня истерика была!
— У тебя слишком часто истерики! Ты забыла, что мы приехали сюда ради дочери? Снова скандалишь! Да, Оле надоели наши ссоры! Могла сбежать от них, но куда? Где ее искать?
— Твоя мать должна была дождаться внучку, а потом заниматься своими пиявками! Она бы не дала Оле забрать из дома все! Деньги, мои украшения! Мне их родители дарили на дни рождений, на свадьбу, оставили в наследство! А ты мне почти ничего не дарил! Так, по мелочи! Ты был нищим, а теперь стал жадным!
— Ты больше огорчена потерей ювелирки, чем исчезновением дочери! Ты плохая мать, поэтому Оля сбежала!
Трубников сосредоточенно смотрел на фотографии девочки, что лежали у него на столе. Перевел взгляд на Вячеслава, спросил:
— В какой день Оля встретила цыганку? Что вы делали в тот день?
— Она вынесла все из дома в среду, — начал Вячеслав, — да, в среду, 19 апреля. Мы вместе позавтракали. Мы всегда вместе завтракаем: я, Оля, Катя, иногда мама, если она рано встанет. Я уехал на работу первым.
— Я убрала со стола, все помыла, — мы с Олей сели в машину, поехали в школу. Я постоянно отвожу ее, потому что теперь школа далеко, но пока решили не менять. Я уже говорила. Анна Григорьевна собиралась уехать следом за нами. Вызвала такси, ждала. Мы попрощались с ней. Все было нормально, без скандалов. Свекровь запирала дверь сама. У нее свои ключи.
Я не могла подвезти ее, мы бы опоздали в школу. А потом я собиралась на собеседование по поводу работы. Обыкновенное утро. Ничего особенного. Я в тот день задержалась в связи с поисками работы. Не поехала за дочерью. Каюсь! Не смогла, надеялась, что в этот раз точно устроюсь библиотекарем хотя бы в школу. Не получилось. Я же не работала десять лет, они боятся меня брать. Вернулась днем, в третьем часу. Оля плачет навзрыд. Я тоже расплакалась, не сдержалась, укорила ее. После развода мы с ней должны уйти из этого дома. Я всегда жила в очень обеспеченной семье! А сейчас с дочерью должна уйти в студию на Левенцовку! Простите, но я до сих пор не поняла, вы согласны помочь нам?
— Да, поехали. Я должен посмотреть ваш дом, пообщаться с Анной Григорьевной и ее врачом, с Мариной.
Чем питаются желтые медведи?
Грузное тело Анны Григорьевны расплывается по большому креслу. Она высокомерно-презрительно смотрит на Трубникова, громким низким голосом обращается к сыну:
— Славик, с каких пор ты начал обращаться за помощью к сыщикам? Разве полиции мало? Ты думаешь, будет толк?
Миниатюрная еще не лишенная возможности пленять воображение мужчин женщина торжественно восседает на стуле рядом с Анной Григорьевной. Она поджимает губы, изображая презрение.
— Надеюсь, ты еще не заплатил сыщику?
— Мама! — извиняющимся тоном говорит Вячеслав, — нам надо поскорее разыскать Олю. Обратиться к частному детективу решили я и Катя.
— Катя? И долго ты будешь под каблуком у жены? Оля и без того нанесла огромный ущерб, вынесла все, что нашла! Как только она про столовое серебро не вспомнила! Надо найти ее и вздрючить по первое число! Но хватит об этом. Где там наша Матильда? Во всем Ростове невозможно найти нормальную повариху! Почему обед не готов до сих пор?
Вошла высокая молодая женщина в фартуке и косынке на белокурых локонах, доложила Анне Григорьевне, что обед готов, стол накрыт. Подошла к креслу и хотела помочь Анне Григорьевне подняться, но получила звонкую пощечину. Отшатнулась, быстро ушла. Миниатюрная женщина неопределенного возраста помогла Анне Григорьевне встать, торжественно повела ее под руку в столовую.
Вячеслав, пропустив вперед Трубникова и Катю, уныло шел в соловую, словно не на обед, а на казнь. Трубников спросил у него, кто сопровождает Анну Григорьевну?
— Это ее лечащий врач Софья Тихоновна Репухова. У мамы высокое давление, ей нужен врач. Репухова уже как член семьи, только не ночует.
— Она затравила Олю! — громким шепотом прокричала Катя прямо в ухо детективу, — не бегай, не шуми, не дыши! Их высочеству нужна тишина! Это не врач, а узурпатор!
«Узурпатор» обернулась, через плечо, бросила на Катю презрительный взгляд. Катя поперхнулась, больше ничего не говорила.
Все сели за стол. Прислуживала высокая молодая женщина, которую Анна Григорьевна называла то Матильда, то Марина. Обед был очень вкусным, но Анна Григорьевна постоянно строго отчитывала Марину, с брезгливостью всматриваясь в тарелку с борщом и спрашивая: «Что это? Кажется, лук подгорел?» К завершению обеда у Марины заметно дрожали руки. Она принесла десерт, подала кофе. Трубников рискнул спросить у Анны Григорьевны, где, по ее мнению, может находиться Оля?
— Она мать, — ткнула чайной ложкой в Катю свекровь, — она должна знать! Вчера утром ребенок был дома. Мать и дочь уехали в школу. Мать вернулась, дочь нет.
— А вы, — обратился Трубников к Софье Тихоновне, — когда видели Олю в последний раз?
— В среду, 26 апреля мы обедали все вместе, не было только Вячеслава Ивановича, он на работе был.
— Слава работает, — прервала ее Анна Григорьевна, — а Катя тратит!
Репухова презрительно посмотрела на Катю и отправила в рот целиком все пирожное
— Вчера вы тоже обедали все вместе?
— Нет, — ответила Репухова, — вчера мы с Анной Григорьевной были на процедуре в клинике. Я работаю в частной клинике.
— Разве трудно догадаться, — сказала громким низким голосом Анна Григорьевна, — что если бы я была дома, то Оля бы не вынесла цыганке ценностей на полтора миллиона рублей!
При этих словах тень пробежала по лицу Репуховой, что удивило детектива. Неужели врач настолько вошла в семью, что так болезненно переживает за семейный бюджет? Впрочем, Репухова быстро вернула лицу торжественное выражение, которое не помешало ей прикончить десяток пирожных. Трубников тоже с удовольствием ел трубочки с кремом. Марина хорошо готовит.
После обеда Анна Григорьевна в сопровождении Репуховой ушла в
