острый и сатирический язык Булгакова.
Сумка с тетрадями была чересчур тяжела для ее изъеденных артрозом рук. Регина то и дело останавливалась, меняла руки, ставила сумку на землю, пытаясь отдохнуть. Когда она в очередной раз встала посреди тротуара, сумка неожиданно сделалась легкой, совсем невесомой. Регина удивленно охнула и обернулась. Позади стоял Артем и улыбался. Ну как улыбался, просто растягивал губы, а лицо оставалось каменной маской.
– Ты? – Регина невольно оглянулась по сторонам, опасаясь, нет ли поблизости полицейской машины. – Почему так рано? Я думала, ты до вечера не вернешься.
– Я уже давно здесь. Часа три, если не больше.
Артем зашагал вперед, стараясь идти помедленней, чтобы Регине было легко успеть за ним. Она засеменила вслед.
– Расскажешь, как все прошло?
– Дома, – ответил он коротко.
Регина кивнула. Вид у Артема был не слишком веселый. Можно даже сказать, весьма мрачный, из чего она сделала вывод, что версия с Машей потерпела фиаско. Все же Регина терпеливо дождалась, пока они переступят порог квартиры. Артем аккуратно поставил сумку с тетрадками на тумбочку, снял куртку и привалился спиной к стене.
– Это не Маша.
– Почему ты так уверен?
– Она любила Соболева. И хотела вчера покончить с собой из-за него.
– Как покончить с собой? – ужаснулась Регина. – Ты что такое говоришь?
Артем медленно сполз по стене на корточки.
– Вот так. – В голосе его была усталость. – Чуть не выпрыгнула из окна. Да и вообще… – Он слегка замялся. – Не могла она заказать отца. Не тот у нее характер.
– Откуда ты знаешь? – несмело возразила Регина. – Ты знаком с ней два дня.
– Знаю.
Что-то в его тоне заставило Регину замолчать.
– Ладно, – произнесла она после короткой паузы. – Ты есть хочешь? Я сварила обед.
– Не хочу.
Артем продолжал сидеть у стены посреди прихожей.
– А чего хочешь? – Регина слегка наклонилась над ним.
– Ничего.
– Э, милый, так не пойдет. – Она решительно потянула его за рукав. – Давай поднимайся и марш на кухню.
Он и ухом не повел.
– Послушай, ты же не ребенок, чтобы так себя вести. Ну не вышло на этот раз, получится в следующий.
– Следующего раза не будет.
Регина взглянула на него с испугом.
– Как – не будет?
– Так. Я ухожу. – Артем вытащил из кармана паспорт и протянул Регине. – Вот. Возьмите. Отдайте назад.
– Да ты что? – Выдержка наконец изменила ей. Она оттолкнула его руку с паспортом. – Ты с ума сошел? Куда ты пойдешь? Домой? Тебя тут же схватят.
– Ну и что? Вас арестуют вместе со мной. Кто-нибудь все равно стукнет. Пойдете соучастницей. Вам это надо?
– Позволь мне решать, что мне надо, а что нет, – запальчиво проговорила Регина.
– Не позволю. Вы ни черта не понимаете. Вот вызовет вас следак как свидетельницу, и что вы ему станете говорить?
– Найду что.
Артем пренебрежительно махнул рукой.
– Бросьте. Ни к чему вам это. Я не хочу.
– Однако ж ты сам пришел сюда! Сам! Я тебя не звала. Чего ж ты тогда не беспокоился обо мне?
– Да потому что я ни фига не соображал от боли и от усталости. И я не собирался жить у вас. Думал просто ночь перекантоваться.
Он наконец поднялся на ноги и потянулся за курткой.
– Никуда ты не пойдешь. – Регина решительно перегородила путь к двери. – Слышишь? Я не разрешаю.
– Да кто вы мне, чтобы разрешать или не разрешать? – Его лицо стало злым и холодным.
Такое Регина уже видела, и не раз. Ее охватило отчаяние. Она не может бороться с ним. Он ей чужой. Непонятный, несчастный человек, который, несмотря на свой юный возраст, гораздо взрослее и опытнее ее самой. Регина почувствовала, как подступают к горлу слезы. Она крайне редко плакала, а уж на людях почти никогда. Нет, дудки, она не станет реветь при этом глупом мальчишке, вообразившем, что он пуп земли.
– Хорошо. Иди. Куда хочешь, туда и иди. – Регина отступила от двери. Артем, не глядя на нее, вышел из квартиры. – Скатертью дорожка, – крикнула Регина ему вслед тоном третьеклассницы и с силой захлопнула дверь.
Сердце ее бешено стучало. Каков паразит! Даже не попрощался. Мог бы хоть «до свидания» сказать. Правду говорят, сколько волка ни корми…
Громко грянул на тумбочке телефон. От неожиданности Регина вздрогнула.
– Да, слушаю.
– Волкова Регина Сергеевна? – произнес низкий мужской голос.
– Да, это я.
– Майор Скрипник вас беспокоит. Мне нужно побеседовать с вами о том, что произошло в квартире покойного Константина Соболева. Вы можете подъехать ко мне завтра в час дня?
– М-могу, – выдавила Регина, запинаясь. – А куда?
– У вас есть чем записать?
– Минуту. – Регина трясущимися руками достала из ящика комода ручку и блокнот.
– Готовы? – терпеливо осведомился Скрипник.
– Да. Я слушаю вас.
– Ленинградский проспект, дом пятьдесят три.
– Это полиция? – упавшим голосом спросила Регина.
– Следственный комитет. Жду вас завтра к часу. Постарайтесь на опаздывать.
– Хорошо.
В трубке послышались гудки. Регина положила телефон на тумбочку и без сил опустилась на банкетку у вешалки. Тихо скрипнула дверь. На пороге возник Артем.
– Я все слышал.
– Что ты слышал? – В висках у Регины стучало, затылок сковало тяжестью.
– Все. Вас вызывают в следственный комитет.
– Ну и что? Тебе-то какое дело? Ты же ушел – так уходи.
– Вы какая-то красная, – сказал Артем, и в его голосе больше не было ни малейшей злости. Лишь растерянность и тревога. Он сел рядом с Региной, опустив голову.
– Сделай одолжение, принеси тонометр. Он в спальне, на столике.
– Конечно. – Артем с готовностью вскочил. – Сейчас принесу. А… можно в спальню? Вы же не разрешали.
– Можно. – Регина усмехнулась.
Как она могла сердиться на него? Он же сам не ведает, что творит. Артем унесся в спальню и через секунду вернулся с тонометром. Давление зашкаливало.
– Давайте вызовем врача, – предложил он.
– Не надо врача, – возразила Регина слабым голосом. – Я таблетку выпью и полежу. Все пройдет. А ты… можешь мне помочь?
– Могу. Что надо сделать?
– Тетради в сумке. Почитай, поищи ошибки. Орфографические. Подчеркни карандашом. Мне потом будет быстрее проверять.
– Ошибки? Я? Исправлять? – На лице Артема отразилось такое изумление, что Регина, несмотря на ужасное самочувствие, не выдержала и улыбнулась.
– Да, ты. А что тут такого? Ты же сам признался, что читал в колонии Достоевского.
– Да врал я. Ничего я не читал.
– Врал не врал, а назвался груздем – полезай в кузов.
Регина поковыляла в спальню, оставив Артема в полной растерянности. Она выпила таблетку, легла в постель и прикрыла глаза, прислушиваясь к тому, что происходит в квартире. Артем тихо ходил по гостиной. Вот зашуршали тетрадки, извлекаемые из сумки. Затем скрипнул стул. Через минуту послышалось тихое бормотание. Регина удовлетворенно кивнула себе и принялась думать, что она завтра скажет следователю. Про ключи говорить нельзя ни в коем случае. Скрипник сразу поймет: Костю что-то привлекало в ее квартире, и захочет произвести обыск. Кроме того, он будет пытаться связать визит Артема к Регине в качестве сантехника и его присутствие рядом с мертвым Соболевым. Эх, зря она тогда сказала, что знает его. Но кто же мог подумать, что дело так обернется? В любом случае
