– Что за свидетель у вас появился?
– Телохранитель господина Кондрашова дал эти показания.
– Видел, но не слышал, ведь так? Я действительно закашлялся, выбежал. Но увидев женщину, решил к ней подойти. Мне показалось, что старик повел себя очень некрасиво, не пригласив ее за стол. Я извинился за него. А в руку ей сунул бумажный платок, у нее по щеке катилась слеза.
– То есть вы не были знакомы до этого?
– Нет.
– И после не встречались?
– И снова нет.
– Странно… – Назаров посмотрел на Аристарха насмешливо. – Тогда почему ваш водитель вчера видел вас с ней в кафе «Эйфелева башня»? Я только что имел с ним беседу…
«Дурак! – мысленно обозвал себя Аристарх. – Какой же я дурак! Совсем не подумал о шофере…»
– Так что же вы молчите, господин Козловский? – не отставал Назаров. – Будете рассказывать по-честному или мне очную ставку проводить, а потом на основании показаний свидетелей задерживать вас? Двадцать четыре часа – это, конечно, ерунда по сравнению со сроком, который светит за дачу ложных, но они тоже не принесут вам радости…
Аристарх поежился. Не от страха, от холода. Ветер усилился!
– Я ваших угроз, товарищ майор, не боюсь. Я в лихие девяностые выжил, будучи сопляком и не имея тех денег, которыми сейчас располагаю. Вам меня не то что посадить, задержать на сутки не удастся.
– А давайте проверим? – Назаров внешне оставался невозмутимым, но чувствовалось, он начинает закипать.
– Я даже в детстве в войнушку не играл, и сейчас не буду.
– Тогда я жду от вас правдивого ответа на вопрос: вам знакома женщина, которая?..
– Да. Я ее знаю. Шапочно. Когда-то общались. Не виделись сто лет. Я узнал ее, поэтому выбежал за ней на улицу. Поздоровался. Она тоже меня узнала, хотя не сразу, я еще два года назад иначе выглядел. Мы перекинулись парой фраз. Я дал ей платок, чтоб она вытерла слезы. Мы договорились встретиться вечером следующего дня в кафе «Эйфелева башня».
– Как зовут женщину?
– Я знаю ее как Лею.
– Еще раз. Лию? Как Ахеджакову?
– Лею, – поправил его Аристарх. – Как принцессу.
– Кого-кого?
– Вы что, не смотрели «Звездные войны»? Те, старые? Где Люк, Соло и принцесса Лея.
– А, вот оно что. Смотрел, конечно.
– Вот эта женщина, тогда еще девушка, на нее была похожа. Поэтому звалась Леей. Настоящее ее имя, а тем более фамилия мне неизвестны. Где живет, тоже не имею понятия. Но, наверное, рядом с тем кафе, где мы ужинали, потому она отказалась, чтобы мы ее подвезли.
– Номера ее телефона у вас, как я понимаю, тоже нет?
– Нет.
– Не обменялись мобильными? Как-то странно.
– Ничего странного, если учесть, что у меня его нет.
– Вы не пользуетесь сотовой связью?
– Нет. Скайпом, электронной почтой – да. А мобильный только вредит здоровью. Физическому и психическому.
– Что ж, все вроде ясно… Только одного не пойму: зачем было все это скрывать от следствия?
Аристарх молчал, и Назаров, не дождавшись от него ответа, продолжил, разговаривая как бы с самим собой:
– Напрашивает вывод: вы все врете, женщина вам отлично знакома, и вы ее выгораживаете. Вопрос: зачем?
Козловский и теперь не посчитал нужным вступать в диалог.
– Ответа у меня два. Выбирайте любой. Первый: вы уверены, что она убийца, и прикрываете ее. Второй: она ваша соучастница. Вы вместе задумали убийство. Она принесла отраву, кинула под стол, но вы не успели пузырек поднять, вас опередил Саврасов.
Это было надуманно и немного глупо. Назаров сам сие прекрасно понимал. Ему вообще пузырек этот разнесчастный покоя не давал. Зачем преступнику кидать его под стол? Не легче ли было незаметно сунуть в карман Старикова? Подменить настоящие таблетки крысиным ядом? Гардероб не запирался. И даже не охранялся. Наверное, потому, что, кроме плаща именинника, там ничего не висело. Остальные приехали на машинах и были в костюмах. Только Козловский в свитере. Том же, что и сегодня.
– Я могу быть свободным? – спросил Аристарх у Назарова. – А то меня люди в ресторане ждут.
– Хорошо, идите. Только завтра я вас жду у себя. В одиннадцать сможете подъехать?
Козловский обреченно кивнул. Он не мог себе позволить открыто конфликтовать со стражами правопорядка, да еще занимающимися раскрытием тяжких преступлений. Ему за границу уезжать надо. Причем в скором времени. А ведь могут и не выпустить!
Распрощавшись с майором, Козловский направился к машине, забрался в нее.
– Не знал, что нанимаю на работу болтуна, – сказал он, усевшись.
Водитель понял, о чем речь. Хмуро глянув на Аристарха в зеркало, буркнул:
– За молчание деньги платят. Мне никто не платил.
Аристарх понимал, что от временного работника другого ждать не приходится, и больше ничего не сказал. Только скомандовал:
– Поехали.
Пока добирались до «Черного замка», Аристарх думал, чем рискует и стоит ли продолжать выгораживать Лею. Если начнут копать, могут выяснить, что он знает ее очень хорошо. И позавчера он не салфетку ей сунул, а бумагу с номером своего домашнего телефона, черкнул его, выбежав из зала. И Лея звонила ему, чтобы пригласить на встречу в «Эйфелеву башню». Они просидели там столько времени, сколько шапочно знакомые вдвоем не проводят.
«Станет совсем жарко, расскажу Назарову все!» – решил Аристарх и отбросил мысли о своей давней подруге. А через десять минут они приехали.
В зале ресторана было так же темно, как в средневековом замке. Три бра в форме факелов, что освещали помещение, давали очень мало света. Однако Аристарх смог рассмотреть группу тех, к кому собирался присоединиться. Как это ни странно, он, с детства страдающий близорукостью, стал довольно неплохо видеть. Еще три года назад он носил очки с диоптриями минус пять, сейчас же обходился совсем без них. Нет, его зрение не стало идеальным только потому, что он сменил свой сумасшедший образ жизни (пьянки, курение, обжорство, бессонные ночи, работа на износ, многие часы за монитором, стрессы, недомогания из-за хронической усталости) на тот, который называют здоровым. Но оно заметно улучшилось. А когда Аристарх начал делать зарядку для глаз, зрение выправилось до минус полутора. При таком многие обходятся без очков. Так поступал и Козловский. Только садясь к компьютеру, их надевал, но в последнее время это делал нечасто.
Аристарх двинулся к столу, за которым восседали его знакомые. Первым в глаза бросился, естественно, Саврасов. Он возвышался над остальными минимум на голову. Штайманы же доходили Виктору только до плеча.
– Все нормально? – спросил у подошедшего Аристарха Андрей Седаков.
До этого он о чем-то шушукался с Саврасовым. Козловский знал, что они давние друзья, и очень этому удивлялся. Оба самоуверенные, сильные, властные, истинные лидеры, и как умудряются ладить? Ему думалось, что те, кто находится на вершине, не важно, какого мира: искусства, политики, бизнеса – всегда одиноки. У них, конечно, есть семьи, родители, жены, дети, приятели, но настоящих друзей, увы, нет…
У него не было!
У Лаврентия Кондрашова тоже.
А вот у Саврасов был Седаков.
А у Седакова – Саврасов.
Неужели один другому не завидует? Виктор успешнее в делах. Андрей – в личной жизни. У него жена, два пацана. И любовницы, как он слышал, появляются не реже, чем у холостяка Виктора. Неужели он не завидует другу Седакову? А тот, в свою очередь, не переживает из-за того, что у его друга Саврасова еще все впереди, и жены, и дети, и он может выбрать любую или не выбирать никого, чтобы не брать на себя лишнюю ответственность?
– Аристарх, ты чего молчишь? – забеспокоился Седаков, не получив ответа на свой вопрос. – Нормально все?
– Да, все хорошо.
– Что от тебя нужно было Назарову? – осведомился Лаврентий.
– Так… Поговорили.
Больше ему вопросов не задавали. Но Кондрашов, Саврасов и Седаков будто бы знали, о чем с ним разговаривал майор. Что Аристарха не сильно удивило. Сам он еще некоторое время назад обязательно бы поручил кому-то из своих людей докладывать обо всех результатах расследования.
– Вы уже заказали? – обратился к присутствующим Козловский.
– Да, – ответил Кондрашов. – Вот тебе меню оставили, смотри. – Он протянул ему кожаную папку с наименованиями блюд и ценами.
Аристарх пробежал глазами по меню. Тут выбор оказался даже шире, чем в изысканных ресторанах. Гарниров масса: и картошка, и рагу овощное, и тушеная капуста, и фасоль. Аристарх заказал последнюю (официант несколько раз переспросил: вам с чем-то или просто фасоль?), да еще салат овощной и хлеб. Как ни был хорош индийский, запеченный в печи «тандури», родной российский Козловскому нравился больше.
– А мы тут старика вспоминаем, – сказал Седаков, зачерпнув ложку солянки. Ему единственному принесли что-то из еды. – Стараемся добрым словом, но пока не очень получается…
