– Мы это обсуждали, вспомни! Ты же сам говорил, что фотография ничего не доказывает. А свидетельские показания проститутки ничего не стоят.
– Мы должны были сказать ей. Девочке.
– Сделали бы только хуже.
– Себе – да. Самик вылетел бы из академии, я в нее не поступил бы, а тебе бы пришлось еще какое-то время поработать. Но это такая ерунда! На наших глазах человека убили, а мы смолчали. Из выгоды. Значит, такие же грешники, как и старик…
Это случилось больше десяти лет назад. Лили тогда еще работала. Но с Марика деньги брала лишь тогда, когда дела совсем худо обстояли. Клиентов в ее возрасте находить было не так легко, как в молодости. И вид уже не тот, и здоровье. Но Лили держалась на плаву. А что ей еще оставалось? Идти, как многие ее бывшие товарки, пирожками в вокзальных ларьках торговать? Или капустой на рынок? Или в уборщицы? Куда ее, немолодую, без образования, стажа, опыта, еще возьмут? Те, что поумнее, вовремя замуж вышли. Некоторые, особенно мудрые, скопили деньжат и сейчас имели свой маленький бизнес. А она мужиками разбрасывалась и все деньги проматывала! Обожала дорогие шмотки, рестораны, курорты. Могла плюнуть на все и улететь на день в Сочи. А потом питаться одними макаронами…
Марик ее за это поругивал. Учил экономии, как она его всему остальному. И надо сказать, его уроки не прошли даром. Лили приучила себя не спускать все до копейки. Что уже было большим достижением.
Как-то Марик явился в Лили в гости с фотоаппаратом. Профессиональным «Никоном». Брат подарил на день рождения. Сам бы Марик себе такой не купил. Неоправданно дорого. Для домашних съемок и «мыльницы» достаточно, а зарабатывать фотографией он не собирался.
– Давай я тебя поснимаю? – предложил Марик.
Лили тогда еще была хороша. При макияже и удачном освещении. И она согласилась.
Снимать решили на балконе.
Пока Лили выбирала место, где хотела позировать, Марик курил, привалившись к перилам. Тогда-то он и увидел Старикова. Он показался в окне соседнего дома. Оно было открыто, и Марик рассмотрел его достаточно хорошо, чтобы узнать.
– О, да у тебя в соседях препод моего брата. Та еще сука! Вон он, смотри! – Марик ткнул пальцем в направлении окна. – Знаешь его?
– Нет. Я по подъезду-то соседей не всех знаю.
– С женщиной какой-то ругается… – Он немного подался вперед, чтобы получше рассмотреть. – Слушай, они сейчас раздерутся. Он ее за плечи трясет…
– Да черт с ними! – Лили капризно шлепнула Марика по руке. – Давай уже, начинай фотосессию!
Марик не стал спорить – начал. Фотографировались они минут семь, как вдруг по двору разнесся страшный крик. Штайман чуть фотоаппарат от испуга не выронил.
– Что там такое? – переполошился он, кидаясь к бортику балкона и выглядывая на улицу.
– Женщина из окна выпала. Вон лежит, смотри!
Марик уже и сам ее увидел. Несчастная лежала на асфальте в такой страшной позе, что не было никаких сомнений – женщина умерла, переломав все кости.
– Это она, – сдавленно проговорил Марик.
– Кто?
– Та женщина, что ругалась с преподом брата.
– Да ты что? – Лили расстроенно покачала головой. – На взводе, видно, была, вот и вывалилась… Зачем же в таком состоянии на подоконник лезть?
Тут Марик увидел, как к мертвой женщине подбегает девочка, падает на колени рядом с ней, трясет за плечо и кричит: «Мама, мама, очнись!» Позади нее стоял пацан, явный дебил, и орал благим матом.
– Дети сиротами остались, – всхлипнула Лили.
– Да, жаль их. Особенно девочку. Мальчишка-то все равно мало что понимает…
Он собирался сказать еще что-то, но тут во дворе показался Стариков. Он вылетел из подъезда и кинулся к покойнице. По морщинистому лицу профессора текли слезы.
– Если я скажу брату, что видел его препода плачущим, он мне не поверит, – пробормотал Марк.
– Он, похоже, ее муж.
– Похоже… Странно, брат говорил, что он старый холостяк…
– Марик, пойдем отсюда, а? Не могу я больше смотреть на их горе.
– Да, это страшно.
И они покинули балкон. А чтобы отвлечься от грустных мыслей и воспоминаний о произошедшей буквально на их глазах трагедии, напились. Да так здорово, что Марик два дня отойти не мог. Поэтому пленку на проявку он отнес только на третий, тогда же получил готовые фотографии и сразу поехал к Лили, чтобы показать их.
Снимки смотрели вместе. Лили на всех вышла более чем хорошо. Только несколько кадров получились неудачными. Марк решил поэкспериментировать, что-то на объективе накрутил, и Лили вышла размыто. Зато задний план очень четко отобразился.
– Смотри-ка, тут даже препода твоего брата видно! – воскликнула Лили.
– И жену его покойную.
– Да, точно. И вот тут. – Она взяла второй снимок. – Видно, как она взбирается на подоконник. Подумать только, через какую-то минуту она уже будет лежать мертвой на асфальте…
– Эй, смотри! – У Марика аж руки вспотели, когда он увидел следующую фотографию. – Женщина-то, похоже, не сама упала! Ее столкнули!
Лили сначала не поверила. Потом придирчиво рассмотрела снимок, на котором очень хорошо различалась не только женщина у окна, но и мужчина, стоящий позади нее с вытянутыми руками. Вот так сразу стопроцентно сказать, что он ее толкает, было нельзя. Однако такой вывод напрашивался. Особенно если вспомнить о том, как супруги ругались за несколько минут до падения и как муж тряс жену за плечи.
– Он убил ее, Марик, – прошептала Лили и, как будто самой себе не поверив, повторила: – Убил!
– Похоже, – растерянно протянул Марик. В его голове как-то не укладывалась мысль о том, что профессор намеренно столкнул женщину с подоконника. Он хоть и сука, но все же человек вменяемый. Не псих же!
– Надо идти в милицию! Пусть сажают этого гада…
– Фото ничего не доказывает. Стариков может сказать, что не толкал жену, а пытался подхватить.
– Но мы-то видели, что он распускал руки! Тряс ее за плечи и так далее. Мы расскажем об этом.
– Лили, мы не можем пойти в милицию.
– Почему?
– Не забывай, я женат. А ты… уж извини за напоминание, женщина древнейшей профессии.
– У меня на лбу об этом не написано.
«Еще как написано!» – мысленно возразил ей Марк, но вслух сказал следующее:
– Мои все узнают. И тогда я окажусь в ужасном положении. Я не могу рисковать, Лили.
– Ладно, тогда я одна пойду.
– И снова твоя профессия сыграет в минус. Кому больше поверят: профессору или проститутке? Твое слово против его. К тому же у тебя потребуют назвать имя того, кто делал снимок, чтобы допросить и фотографа.
– И что же ты предлагаешь? – разозлилась Лили. – Оставить все как есть? Пусть живет себе? Остается безнаказанным?
– Нет, мы сами его накажем.
– Каким образом?
– Мы покажем ему фотографию. И расскажем, что видели… Или даже не так! Мы введем его в заблуждение.
– Скажем, что стали свидетелями того, как он столкнул женщину?
– Именно. И потребуем за молчание…
– Деньги!
– Нет, услугу. Пусть отстанет от брата. Даст ему доучиться. Тогда мы пообещаем не заявлять в милицию. Однако фото не отдадим, пусть живет в страхе. – Он посмотрел на подругу и спросил: – Согласна?
Ответ прозвучал неожиданно:
– Нет.
Штайман удивленно заморгал.
– Почему нет?
– А почему выгода только твоему брату? Его вообще тут не было! – Лили вскочила и, скрестив руки на груди, заходила по комнате. – Я тоже хочу компенсацию за молчание!
– Но ты не учишься в академии, и Стариков ничем не может тебе помочь…
– Какой же ты, Марик, все-таки… идиотик! – все больше сердилась Лили. – Деньгами может! Именно их обычно за молчание требуют. Неужто ты не знаешь?
– Это шантаж.
– Именно, друг мой, именно.
– Подсудное дело.
– Плевать я на это хотела! Мне нужны деньги. Я на них ларек открою у метро. Буду пирожками торговать. Или овощами.
– Да откуда они у него? Думаешь, профессора много получают?
– Ничего не знаю, – отрезала Лили. – Захочет остаться на свободе, найдет.
– А если он не поведется?
– Если вину чует, поведется. Если же нет, мы от него отстанем. Все справедливо.
И Марик больше не стал спорить, во всем с подругой согласился.
Уже на следующий день они вдвоем поджидали Старикова у академии. Когда он показался на крыльце здания, Марик подошел к профессору и попросил уделить ему несколько минут. Они прошли к лавочке, на которой сидела Лили.
– Мы знаем, что вы убийца! – вот такой фразой она встретила старика. – Видели, как вы столкнули свою жену с подоконника. – И, не дав ему опомниться, добила: – У нас и подтверждение этому есть. Фотография!
Старик растерялся. И испугался, что было заметно. Марик не думал, что его можно напугать и застать врасплох. По рассказам брата, это был не человек, а какой-то киборг. Машина для психологического убийства!
