Макар был разочарован в себе, оттого и устал чертовски, ведь в подобных ситуациях кажется, что ты ни на что не способен. Претензии к себе были обоснованны, ну, как он мог упустить Веронику? Почему не догадался, что она вышла по нужде и вот-вот вернется, почему не затаился? Это так же просто, как намылить руки! Он был близок к разгадке, но…
Макар вошел в свою квартиру, плюхнулся на стул в прихожей и задумался, что теперь делать. Как вдруг раздалось знакомое ворчание:
– Упустил, да? Потому что осел. Потому что не умеешь думать.
– Ты? – фыркнул Макар, щелкая выключателем. Зажглось бра на стене, он увидел второго Макара, стоявшего в дверном проеме. – Когда не нужен, ты тут как тут.
– Скучно стало с тобой, – сказал Дергунов-два. – Я люблю, когда ко мне прислушиваются. В конце концов, разве ты не умеешь читать? Анкету прочел правильно, с небольшим упущением: ты ограничился одним фактом, но не посмотрел вглубь, за фактом не просчитал второй и третий планы.
– Я же поехал в деревню, – слабо возразил Макар.
– По этому поводу ты уже наговорил себе много нелестных слов, я повторяться не буду.
– У тебя есть что мне предложить?
– Я предлагал, но ты не слушаешь.
– Тогда катись туда, где обитаешь, – нагрубил ему Макар.
– Как скажешь. Только ответь на два вопроса. Почему фальшивая Вероника залегла в доме мужа? Да, он принадлежит ей по документам, но глупо было надеяться, что туда не придут. Второй вопрос: где сестра Алины? Почему она не помогла подруге спрятаться в более надежном месте?
– Можно подумать, ты знаешь все про обеих Вероник! – вскипел Макар.
– Я делаю то, чего не хочешь делать ты: рассуждаю.
– Отвали, блин!
Надоело, когда тебя поучает какой-то сдвиг по фазе. Макар не пьет, так почему галюник то и дело появляется, действуя на нервы? И при этом от него мало пользы, приходит мысль, что его появление – ненормальность.
Макар прошествовал мимо двойника, упал на кровать и заявил:
– Схожу к врачу, мне дадут таблеток, после них ты не появишься.
Второй Дергунов лишь усмехнулся. Но лучше бы он обиделся и оставил в покое настоящего Макара. По крайней мере, сегодня.
Вероника видела, как уехали нежданные гости, но боялась, что кто-то из них остался ее караулить, поэтому ждала рассвета. При свете видишь все, всякая опасность становится очевидной. Огородами Вероника пробралась к дому, высматривала засаду, потом догадалась: никого нет.
Вероника осторожно вошла в дом. Она продрогла, клацала зубами, но собралась мгновенно, прихватив пожитки с остатками еды, и, не задерживаясь, выбежала на улицу. Она мчалась к дороге, ведущей в город. Крестьяне с раннего утра везут на рынок молоко, мясо, мед и тому подобное. Кто-нибудь ее подбросит к городу.
Остановившись у обочины, она жадно ела сардельку с хлебом и поднимала руку, когда видела машину.
Макар попросил тайм-аут. Он человек, его телу нужен отдых, мозгам тем более, нельзя же постоянно находиться в режиме гонки. Хочу законный выходной на пару дней – так и заявил Макар категорично. Безусловно, он лукавил. Ему понадобилось время, чтобы обдумать все известные составляющие и найти правильный путь. Его двойник думать ему не помогал, он снова исчез, в сущности, выполнил его просьбу. Да вот беда: легче Макару не стало, он плутал в дебрях из двух Вероник, пытаясь вычислить, куда на сей раз отправится жена Севастьяна, что она предпримет. Бесполезное оказалось дело. Макар решил воспользоваться советом галюника, копался в себе: что он делает не так.
Алина была с Денисом, что ее не радовало. Нечаянный порыв, минутная слабость обернулись тривиальными угрызениями совести – идеальная отрава для тех, у кого она, совесть, есть. А мне не следовало поддаваться спонтанному, ни на чем не основанному влечению, теперь было неловко отстранить Дениса. Это будет сильный удар для мужчины, который моментально начнет обрастать комплексами. Сразу последуют вопросы: почему, что не так, тебе было плохо со мной? И как объяснить, что дело не в нем, а в ней? Он столько сделал для нее и, конечно, теперь вправе рассчитывать на ответное чувство, тем более что она дала повод. Вот так по глупости Алина попала в зависимость от себя же самой, тяготилась создавшимся положением и за неимением выхода надела маску капризно-мрачной зануды, втайне надеясь разозлить Дениса.
Денис это списывал на неудачный результат поисков сестры, старался развлечь Алину, но… в этом плане мужчины удивительно нечуткие. До поры до времени ни один не поверит, что партнерша попросту холодна к нему, будет давить на психику назойливой услужливостью, вниманием и любовью, полагая, что только это ей и нужно.
В первый день Денис (у него был выходной) возил Алину на природу, вечером доконал ее филармонией. С чего он решил, что Алина любит попурри из классических опер с опереттами? Грузные тетки и дядьки завывали на все лады, закатывая глаза и поднимая грудь до подбородка – ужасно неэстетично. Очевидно, партий в спектаклях им не досталось по причине возраста, пришлось петь в концертах. Алина скучала, у нее разболелась голова, вдобавок она разозлилась. А злость такая коварная штука, не имея выхода, она оседает внутри энергетическим комом и просто душит. На закуску после неудачного культурного похода – любовь по всем правилам эротики. Засыпая на плече Дениса, Алина думала, каким образом достойно выйти из этой зависимости.
Слава богу, на следующий день Денис работал, Алина валялась в постели до обеда, потом пила кофе и позвонила Макару, мол, какие планы на завтрашний день. И этот ее не порадовал, что-то бессвязно мямлил, Алина бросила трубку.
– Кажется, я застряла здесь навечно, – произнесла она уныло. – Подожду еще пару дней, а потом… потом уеду. В конце концов, Макар может вести поиски Вероник без меня. Найдет их – я приеду посмотреть на сестру. Да, так и сделаю. Пару дней – этого довольно.
– Чего она звонила? – время от времени пожимал плечами озадаченный Макар. – От скуки бесится, что ли?
А ему было не до скуки. Второй день Макар не мог понять логику поведения Вероник, а понимание ведет к раскручиванию клубка, пока же великий сыщик успешно запутывался. И вдруг до него дошло, что пора найти другой принцип расследования, возможно, диаметрально противоположный. Это значит, надо по-новому переосмыслить ситуацию, нащупать иные мотивы преступления. И застрял теперь уже на переосмысливании, блуждая по квартире и выкуривая сигарету за сигаретой.
Вечером в начале девятого раздался звонок, Макар взял трубку:
– Дергунов у телефона.
– Макар, это Севастьян… В меня стреляли!
Этого только не хватало!
– Кто? Когда? – спросил он без паники.
– Только что… Возле дома… Кто – я не разглядел… Макар, что делать?
– Вызывай милицию.
– Я надеялся, что ты… вы подъедете…
– Уже еду. – Макар положил трубку и вздохнул: – Не дадут побыть с умными мыслями наедине.
Он приехал на такси, милиции еще не было, позвонил на мобилу:
– Севастьян, я прибыл.
– Заходите, открываю.
Громко щелкнул автоматический замок, Макар вошел во двор. Шикарная тачка Севастьяна стояла сразу за воротами, а не в гараже. Проходя мимо нее, Макар остановился, присвистнул – со стороны водителя окно было прострелено.
– Заходите, – глухо позвал Севастьян, показавшись в дверях.
Войдя в дом, Макар плюхнулся в кресло, вытянул скрещенные ноги и уставился на хозяина. Он выглядел неважно. Непривычно взъерошенный, бледный, перепуганный, с трясущимися руками.
– Ну, рассказывай, Севастьян, – сказал Макар.
Тот сначала схватил пачку сигарет, сунул одну в рот, но не прикурил, а зачастил, как баба, захлебываясь словами:
– У меня кончились таблетки от головной боли, я поехал в аптеку. Обернулся за каких-то полчаса. Открыл ворота пультом… они на дистанционном управлении… Хотел въехать и вдруг… выстрел! Бабахнул так, что все собаки разлаялись.
– И как же стрелок промахнулся? Я видел стекло, пуля должна была попасть точно в голову.
– Так в этом-то и есть мое везение, – возбужденно воскликнул Севастьян. – Перед выстрелом пульт выпал из рук! Представляешь? Я выругался и наклонился, шарил рукой по дну… В этот момент и… выстрелили. Я жив – и это чудо. Теперь верю в чудеса.
Он и смеялся, как дурак, и мгновенно переходил из состояния эйфории в уныние, даже слова как-то мямлил.
– Ты пьян? – заметил Макар.
– Нет, нет… Ну, чуть-чуть выпил. Голова прошла сама собой. Выстрел вылечил… Ха-ха-ха… В общем, я выпил, чтоб не чокнуться.
– Что было потом, после выстрела? – спросил Макар.
Севастьян сделал затяжку, но сигарета не горела. Он прикурил от зажигалки, выпустил густую струю дыма, затянулся второй раз, только после этого ответил:
– Потом? Удар по стеклу я тоже слышал, глянул на окно… я же согнутый был, но понял, что стреляли в мою машину… в меня стреляли. Голову повернул и посмотрел на окно, а там… Я понял, что надо срочно въехать во двор и закрыть ворота… Хотя нет, это я сейчас понимаю. А тогда действовал бессознательно, механически. Не выпрямляясь, я въехал во двор. Вслепую! Клянусь! Мотор же не выключал, а машина на автоматике. Потом сразу пультом ворота… Все так быстро произошло… Кто стрелял – не видел.
