– Возьми меня, – прошептала я. Но Марк покачал головой.
Его руки по-прежнему скользили по мне, он искусно дразнил меня, разжигая желание. Я запрокинула голову назад и стала покусывать губы, чувствуя, что еще немного – и я взорвусь: его руки хорошо знали свое дело.
По телу пробежала дрожь.
Она отозвалась в нем. Мои веки закрывались от нахлынувшего желания, но я старалась удержаться, чтобы смотреть в его внезапно потемневшие глаза.
Он прижал меня спиной к влажной стене, и я ощутила вкус воды на губах. Он целовал меня. Его язык проникал глубоко, отзываясь в теле горячими волнами наслаждения, а струи воды хлестали по нашим телам, и матово-белый пар окутывал нас тончайшей пеленой.
Марк резко приподнял мои бедра и, раздвинув их, с силой вонзился в меня. Я широко открыла рот, словно мне не хватало воздуха, и обвила мужчину руками.
Наслаждение было таким всепоглощающим и ярким, что я боялась потерять сознание и перенестись за грань земных ощущений…
Я бессильно уронила голову на грудь. Спутанные мокрые пряди упали мне на лицо. Марк опустил меня на пол, но я пошатнулась; он подхватил меня на руки и отнес в комнату.
Проснувшись, я услышала, как хлопнула дверь. «Неужели он ушел?» – испугалась я.
– Марк!
– Я тут. – Он вырос в дверях. – Проснулась?
– Ага! – Я натянула на себя одеяло.
– Завтрак приготовишь или мне сделать это самому?
– Не надо. Я сейчас. – Я вскочила с тахты и накинула на себя халат. – Ты отдыхай.
– Ну, спасибо. Я еще не пенсионер на завалинке.
Мы оба невольно рассмеялись.
Я пошла на кухню, а Марк остался в комнате.
На завтрак я решила сделать овощной салат и яичницу с беконом. Больше ничего из продуктов под рукой не было. Еще можно предложить тосты с сыром и гусиным паштетом. Ну и по чашке крепкого кофе.
Я выглянула в садик. Благодаря нашим любовным играм клумбе был нанесен сокрушительный урон, ее словно пропахали трактором. Мне нужно опять покупать рассаду и сажать ее.
Я быстро приготовила завтрак и заглянула в комнату. Сердце упало: Марк сидел за моим ноутбуком и что-то просматривал.
– Марк! – позвала я.
– А… – Он отложил компьютер в сторону. – А я здесь сижу, развлекаюсь.
– Каким образом? – Мой голос прозвучал довольно резко.
– Знакомлюсь с жизнью «новой русской».
– Без спроса?
– Прости! – Он поднял вверх руки. – Больше не буду.
– Иди завтракать. Все готово.
Мы ели в молчании. Я искоса посматривала на него. То, что я увидела несколькими минутами раньше, мне сильно не понравилось. Получается, что он хотел проникнуть в мои тайны, не раскрывая своих.
Марк посмотрел на часы:
– Мне Джоанна уже два раза звонила. Нервничает, куда я пропал.
– Ты сейчас на работу?
– Да. Я тебе позвоню ближе к вечеру. Может быть, увидимся.
– Может быть, – холодно сказала я.
– Кофе есть?
– Есть.
Я поставила перед ним чашку дымящегося кофе.
– Знаешь, – после минутного замешательства сказала я. – Давай раз и навсегда решим вопрос с моей фирмой. Покончим с этим. Я постараюсь выплатить долг при первой же возможности, как только вернусь в Москву, сразу же займусь этим. Ты же понимаешь, как это для меня важно.
Марк резко дернулся, словно я его ударила.
– Не понял. Ты о чем?
– Не притворяйся, пожалуйста, прекрасно понимаешь – о чем.
– Значит, ты… только и думала… об этом? – с расстановкой спросил он, поднимаясь со стула. – Все было сплошным притворством?
Я поняла, что он хотел сказать: я играла с ним – там, в саду, и позже, в душе.
Я подняла руку, словно защищаясь от нелепого обвинения.
– Нет! Нет, конечно.
– Все, что ты хотела, ты сказала. Добавить тебе нечего.
Красницкий повернулся спиной. Я бросилась за ним.
– Марк! – Я вцепилась в рукав его пиджака. – Марк! Ты все не так понял.
– Не надо сцен! – бросил он мне и рывком разжал мои руки.
Хлопнувшая дверь привела меня в состояние оцепенения. Я испортила все, что могла, и ничего не добилась.
– Мамма миа! – прошептала я. – Сейфур умер, так мне ничего не передав, а с Красницким никакие переговоры в данных обстоятельствах невозможны.
Я вернулась в кухню и допила кофе. Мои проблемы имели характерную особенность – они способны размножаться путем простого деления. Я пыталась решить одну, но вместо нее выросли две новые, как головы у Змея Горыныча.
Я стиснула руки. Миссия провалена, можно возвращаться в Москву, если только меня выпустят за пределы Англии. Не дай бог, меня засекли в номере с Сейфуром, тогда мне крышка. Меня обвинят в убийстве и посадят в тюрьму. Очень надеюсь, что этого не случится.
Раздался звонок мобильного. Я вздрогнула, а потом кинулась к телефону и посмотрела на экран дисплея. На нем высветился Риткин номер.
– Алло!
– Таня?
– Я!
– Ты слышала, что случилось с Сейфуром?
Пульс учащенно забился.
– Нет. А что?
– Он убит.
– Убит? Когда? Где?
– В отеле. Он был не один, а с женщиной, но ей удалось скрыться. Полиция пытается найти ее, но пока безуспешно.
– А… – Я испытала невольное облегчение. Даже Ритке я не могла признаться, что это была я.
– Допрыгался дяденька! – Рита издала краткий смешок.
– Ты думаешь, его убила она?
– Кто же еще! Он приходит с женщиной в номер, а потом находят его труп. Естественно, она!
– Рит! Я собираюсь в Москву. Но перед отлетом мне нужно с тобой поговорить.
– Давай встретимся в городе. Ты знаешь, где находится Мэйфэйр?
– Разберусь. Таксист отвезет.
– Тогда около Торгового пассажа, недалеко от Королевской академии искусств.
– Во сколько?
– Через час.
– О’кей.
Рита опоздала на пять минут. Она приехала в красном кабриолете: яркая, эффектная. Белый комбинезон хорошо подчеркивал ее загар. Она сняла темные очки и посмотрела на меня.
– Ты что-то неважно выглядишь.
– Голова раскалывается, – соврала я. – Все время в висках стреляет.
– Таблетку принимала?
– Нет.
– У меня есть с собой. Возьми.
Я запила лекарство водой из бутылки, которую протянула мне Рита.
– Пошли в магазин. Там и поговорим.
– Рит! У меня же полный швах. Сейфур так и не передал мне компромат на Красницкого. Весь мой план полетел к чертям.
Рита остановилась:
– Мне кажется, ты не совсем права. Я же говорила с Сейфуром насчет тебя, как и обещала. Он улыбнулся и сказал, что ты можешь не беспокоиться, все в порядке.
– Может, он нафантазировал, чтобы мы от него отстали?
Рита строго посмотрела на меня.
– Навряд ли Сейфур стал бы втирать мне очки. Это уж слишком. Все-таки я не последний человек среди лондонских эмигрантов. Нет, я ему верю.
– И где же эти материалы? – с иронией спросила я.
– Не знаю. Надо подумать. Он тебе точно ничего не отдавал?
Я развела руками.
– Клянусь. – Я вспомнила о папке, оставленной в машине. Папке, которая так и не попала ко мне в руки. Возможно, там был тот самый нужный мне компромат.
– А с Красницким ты больше не беседовала на эту тему?
Я с трудом скрыла свое смущение.
– Нет. Я с ним не виделась и не говорила.
– Ты знаешь, здесь может быть и такой вариант. Сейфур мог отослать все в Москву, потому что мне он сказал: «Она приедет и получит в подарок то, что она хотела». Я думала, что он отдаст тебе все при встрече. Но он, скорее всего, имел в виду твое возвращение в Россию. Он как бы подстраховался, что ты не станешь устраивать ему здесь сцен, когда ваши отношения закончатся.
– Во-первых, наши отношения, собственно говоря, так и не успели начаться, а во-вторых, я не собиралась устраивать ему сцен.
– У мужчин другое мнение. Они очень высокого мнения о своей особе, и им кажется, что женщина будет умолять их вернуться или что-нибудь в этом роде.
Несмотря на серьезность момента, я чуть не расхохоталась в ответ на Риткины предположения.
– Я совсем не собиралась валяться в его ногах и просить остаться. Я была рада покончить с этой… историей.
Назвать наши отношения «романом» у меня язык не поворачивался.
– Ты считаешь, что Сейфур все отослал в Россию, но откуда он узнал мой адрес?
– Ну… – Рита запнулась. – С его связями все возможно.
Она подняла голову и посмотрела на небо:
– Кажется, будет дождь.
Небо затянуло тучами – под стать моему настроению.
Я вздохнула:
– Тогда у меня нет никаких причин задерживаться здесь. Я вылетаю в Москву. Я сделала все, что могла.
Рита проницательно посмотрела на меня.
– Чего вздыхаешь?
– Жалко уезжать из Лондона, – криво улыбнулась я. – Очень здесь понравилось.
На самом деле мне хотелось рыдать, что я покидаю город, где встретила мужчину своей мечты. В нем было нечто такое, что цепляло и заставляло сердце бешено биться. Я была не просто увлечена, нет, у меня возникло такое чувство, что нас связывает нечто большее, чем мимолетная вспышка страсти. Это нечто доставляло несравнимую радость от обладания друг другом.
