– Мало ли что она говорила. Женщины много чего говорят, нельзя всему верить. А ты что на лестнице стоишь? Заходи, поговорим!
Он попятился, облизнул губы.
– О чем говорить-то? – растерянно пробормотал мужчина и сделал шаг назад. Вся его вальяжность как-то полиняла.
– О жизни, – он едва заметно скривил узкие губы, наметив улыбку и прикинул – если сейчас шагнуть вперед, схватить этого Ромео за локти, втащить в прихожую, он и опомниться не успеет. А там – в горло и пить, пить, пить…
Голод стал невыносимым, от него начали путаться мысли. Он облизнул губы и начал медленно, незаметно приближаться к незадачливому любовнику. И тот замер, словно кролик под взглядом удава. Его глаза остекленели, лицо застыло, как маска.
Еще немного, еще несколько секунд… Он уже приготовился к прыжку, но тут в другом конце площадки приоткрылась дверь, из щелки высунулась острая лисья мордочка. Соседка. Он попытался вспомнить, как ее зовут, но не смог.
– Кто это здесь? – донесся любопытный голос. – Это вы, Никита? Вы знаете, который час?
Только ее не хватало! Теперь ничего не получится, нельзя же у нее на глазах…
Как будто этого было мало, у ног соседки из приоткрытой двери высунулась еще одна мордочка, раздался визгливый истеричный лай. Ну да, эта соседка никуда не выходит без своего йоркширского терьера… маленькое визгливое создание!
И тут любовник жены, который, казалось, уже полностью был в его власти, шевельнулся, тряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение, и бросился бежать. Он не остановился у лифта, а скатился вниз по лестнице, и где-то внизу громко хлопнула дверь.
Жаль, конечно, что не удалось утолить голод, но одно хорошо – больше этот идиот сюда не сунется…
Соседка проводила беглеца горящим от любопытства взглядом, терьер продолжал лаять, но без прежнего энтузиазма.
Он закрыл дверь, застыл в прихожей, выжидая, прислушиваясь.
Лай соседской собачонки наконец затих, дверь захлопнулась.
Можно подождать еще несколько минут и выходить – избавиться от чемодана и утолить наконец голод.
Он подождал еще немного, открыл дверь и вышел на лестничную площадку.
И тут дверь в дальнем конце площадки снова открылась, и соседка выкатилась из своей квартиры – на этот раз в пальто, прижимая собачку к необъятной груди.
– Представляете, Никита, – она бросилась ему наперерез и встала так, что перегородила дорогу к лифту. – Представляете, вы с вашим знакомым так шумели, что разбудили моего Плюсика. И теперь он ни за что не хочет спать, требует вывести его на прогулку! А кто это к вам приходил – Леночкин родственник? Кажется, я его несколько раз видела…
– Родственник, – процедил он сквозь зубы, пытаясь обойти соседку.
– А вы куда-то уезжаете? – соседка пронзительным взглядом уставилась на чемодан.
Ему показалось, что она просвечивает чемодан насквозь, как рентгеном.
– В командировку, – проворчал он.
– В командировку? С таким чемоданом? Что, очень длительная командировка?
– Нет, не длительная! – огрызнулся он. – Там у меня образцы продукции… разрешите пройти!
– Проду-укции? – протянула соседка с живейшим интересом, не обратив внимания на последние слова. – А что у вас за продукция? Косметика? – она потянула носом. – Какая необычная косметика! Как она странно пахнет!
– Нет, не косметика, ядохимикаты, – прошипел он, одновременно загораживая собой чемодан и заслоняясь рукой от света. – Средства для борьбы с насекомыми.
– С насекомыми? – интерес в ее глазах погас, но она все еще не сдавалась. – Меня этим летом на даче комары просто измучили! И что – действенное средство?
– Очень опасно для домашних животных! – добавил он, покосившись на притихшего йорка, не сводящего с него темные бусинки глаз.
– Да что вы! – соседка попятилась, испуганно прижимая к себе песика. – Какой ужас! Ты слышал, Плюсик? Очень опасно! Мы с тобой ни в коем случае не будем пользоваться таким средством!
При этом она так и не освободила дорогу.
– Разрешите пройти! – проговорил он, едва не переходя на крик.
– Да, конечно, – она и не подумала сдвинуться с места. – А что-то я Леночку давно не видела…
– Она тоже уехала в командировку!
– Да что вы?
Он чуть прищурил глаза, заболевшие от света. Вроде неяркая лампа, а как раздражает…
Голод снова скрутил внутренности.
Соседка рядом продолжала что-то бормотать.
Он искоса посмотрел на ее обрюзгшую шею. А что, если…
Нет, нельзя. Ее могут хватиться, начнутся нежелательные вопросы, и придется оставить эту квартиру, это удобное и надежное убежище.
Нет, нельзя охотиться так близко к своему логову.
А соседка все не унималась.
– Извините, Никита, – бубнила она, держа его за пуговицу. – Я, конечно, понимаю, между супругами бывают недомолвки, даже ссоры, но все это можно преодолеть. Леночка – такая славная! Вы должны за нее бороться! Правда, Плюсик?
«К черту, – подумал он. – Пусть даже придется оставить эту квартиру… но терпеть это больше нет сил!»
Он наклонился к соседке, приоткрыл рот, потянулся к дряблой шее…
Но тут между ним и этой шеей, как чертик из табакерки, возник йоркширский терьер. Он оскалил свои мелкие острые зубы и оглушительно залаял.
– Что ты, Плюсик? – всполошилась соседка. – Что с тобой? Ах, мамочка совсем про тебя забыла! Мамочка разговорилась и забыла, что бедный песик хочет пи-пи!
Она наконец сдвинулась с места и направилась к лифту.
Песик смотрел на него с видом победителя.
– Ну, ничего, – прошептал он едва слышно. – Я тебя еще достану, маленький паршивец!
– Вы поедете? – соседка обернулась из раскрытых дверей лифта.
– Поезжайте! – ответил он, едва сдерживаясь. – У меня слишком большой чемодан!
Ехать в лифте с ней и ее маленьким чудовищем было выше его сил. Он бы это просто не пережил.
Он дождался, когда кабина вернется, втащил в нее чемодан.
Несколько минут спустя он уже шел по ночной улице.
Наконец-то было по-настоящему темно!
Он наслаждался темнотой, впитывал ее всей кожей, пил, как дорогое вино.
Свернув с улицы, пересек пустырь и подошел к забору стройплощадки.
Именно здесь был котлован, куда он собирался сбросить чемодан с телом жены.
На дне котлована стояла грязная вода, там довольно глубоко, так что чемодан никто не заметит, а потом… потом здесь выстроят жилой дом или торговый центр, и тело жены будет надежно похоронено.
Он подтащил чемодан к краю котлована, толкнул его.
Чемодан покатился по глинистому откосу. К счастью, на этот раз замки не раскрылись.
Он следил за тем, как чемодан скатывается в яму… и вдруг он остановился, немного не докатившись до края воды. Видимо, зацепился за какую-то неровность почвы.
Он раздраженно зашипел: яркий чемодан был заметен издалека. Его найдут, как только рабочие придут на стройплощадку.
Придется спуститься в котлован и дотащить чемодан до воды…
Он полез вниз.
Пальцы соскальзывали с глинистой поверхности. Он спускался ниже и ниже и наконец оказался на одном уровне с чемоданом…
Возле чемодана копошился какой-то бомж.
Бомж пытался открыть замки, но корявые пальцы не слушались.
Он шагнул к бомжу и прошипел сквозь зубы:
– А ну, проваливай, скотина!
– Чего это «проваливай»? – забормотал тот. – Я его первый нашел, значит, это мой чемоданчик! По всем правилам мой и даже по понятиям! А то, видишь, шляются тут всякие… это ты сам проваливай, пока не получил по сусалам!
Он сделал еще шаг, потянулся к бомжу.
– Ишь, какой умный! – Бомж чуть отступил и полез за пазуху. – Тут вообще мое место! Все, что здесь плохо лежит, – мое по понятиям! Так что лучше вали отсюда!
Бомж выпростал руку из-за пазухи. В руке сверкнуло лезвие опасной бритвы.
И тогда он прыгнул.
Скользкая глина котлована не дала ему как следует оттолкнуться, и он промахнулся, приземлился на глинистый уступ рядом с бомжом. Однако пока тот неловко разворачивался, он успел схватить его за плечи, нацелился на горло…
Бомж с неожиданной прытью извернулся, всадил лезвие бритвы ему в живот. Он почти ничего не почувствовал – только приятный холодок лезвия. Потянулся к горлу, открыл рот…
– Да что ж это такое? – Бомж выдернул бритву, снова вонзил ее, еще и еще раз. – Да что же это? Его бритва не берет!
– А ты как думал? – Он усмехнулся одними губами и вонзил клыки в морщинистое горло бомжа.
Через несколько минут он насытился, отбросил опустошенное тело, как пустой чехол, столкнул в грязную воду на дне котлована, туда же спихнул чемодан.
Вода немного побулькала и успокоилась.
Он перевел дыхание, легко вскарабкался на край котлована.
Голод отступил, он снова был полон сил.
И тогда в его голове зазвучал голос Хозяина. Он звучал одновременно со всех сторон – и ниоткуда, он был оглушительным, как раскат грома, и тихим, как утренний ветерок.
«Ты насытился, нашел себе убежище – не пора ли заняться серьезным делом?»
