И тут в голове майора Патрикеева всплыло одно имя.
Николай Басыгов.
Лет двадцать назад Патрикеев, тогда еще молодой оперативник, несколько раз задерживал такого же молодого якута – за хулиганство, нанесение побоев, хранение оружия. Потом Басыгов связался с известным криминальным авторитетом по кличке Черкес, стал его телохранителем и больше не попадал в полицию. Патрикеев только со стороны узнавал, что Николай сделал большую карьеру. В конце девяностых Черкеса убили конкуренты, его банда распалась, Басыгов создал собственную команду из земляков, а потом вовремя порвал с криминалом и открыл собственную фирму: закупал на родине, в Якутии, необработанные алмазы и перепродавал их огранщикам и ювелирам.
За прошедшие с той поры годы фирма Басыгова встала на ноги и значительно расширилась, теперь она называлась «Северное сияние» и занималась и закупкой алмазов, и их огранкой, и изготовлением ювелирных изделий.
Так что в настоящее время Николай Басыгов был крупным, солидным бизнесменом, законов не нарушал, но по старой памяти мог многое знать о своих земляках, выходцах из Сибири.
Итак, майор Патрикеев решил поговорить со старым знакомым.
Главный офис фирмы «Северное сияние» располагался в современном здании на правом берегу Невы, выше Володарского моста.
Своей формой здание напоминало ограненный бриллиант – огромный восьмигранный кристалл с ярко сверкающими гранями из стекла и металла. Как и положено бриллианту, здание внутри было пронизано светом.
Майор Патрикеев поставил машину на парковке, вошел в просторный светлый холл и подошел к стойке охраны.
За стойкой стоял молодой человек с широким малоподвижным лицом и узкими, прищуренными глазами выходца из Сибири. Как и подозревал майор, Басыгов окружил себя земляками.
По привычке Патрикеев окинул холл взглядом на предмет системы видеонаблюдения. Она была вполне на уровне – камеры расставлены грамотно, без мертвых зон, и в то же время так, что заметить их мог только специалист.
– Мне нужно увидеть господина Басыгова, – сказал Патрикеев охраннику.
На восточном лице не дрогнул ни один мускул. Если охранник и удивился, он этого никак не показал.
– Вы записаны к нему на прием? – спросил он с профессиональной невозмутимостью.
– Нет, не записан.
– Тогда, боюсь…
– А ты передай ему, что его хочет видеть Федор Патрикеев. Майор Патрикеев.
Охранник снял трубку местного телефона, что-то в нее очень тихо проговорил. Патрикеев завидовал умению некоторых охранников и секретарей так разговаривать по телефону, что стоящему рядом человеку не было слышно ни слова, в то время как собеседник на другом конце провода все отлично понимал. У самого майора все выходило с точностью до наоборот.
Выслушав ответ, охранник поднял свои загадочные глаза на Патрикеева и произнес:
– Придется немного подождать.
Майор представил, как сотрудники службы безопасности перезванивают друг другу – все выше и выше по служебной лестнице, все выше и выше по этажам алмазного особняка, пока его просьба не дойдет до самого верха – до кабинета самого Басыгова. По его прикидкам, на это должно было уйти минут пятнадцать.
Однако уже через пять минут телефон на стойке охранника зазвонил.
Парень снял трубку, послушал и снова взглянул на майора:
– Николай Тимофеевич вас примет.
Если сам охранник был удивлен, это никак не отразилось на его бесстрастном лице.
– Хорошо работаете, – одобрительно проговорил Патрикеев.
В это время неподалеку от стойки раздвинулись двери лифта, и в холл вышла девушка удивительной красоты и тоже, несомненно, соотечественница Басыгова.
– Господин Патрикеев? – обратилась она к майору. – Я провожу вас к Николаю Тимофеевичу.
Кабина лифта, как и все в этом здании, напоминала бриллиант – ограненный стакан из толстого стекла. Поднимаясь на верхний этаж здания, Патрикеев мог через стенки этой кабины видеть то, что происходило на его нижних этажах – цех, где работали огранщики, мастерские ювелиров, салон, где были выставлены образцы готовых изделий.
Наконец лифт остановился, Патрикеев и его прекрасная спутница вышли в наполненный светом коридор со стеклянным потолком, подошли к двери кабинета.
Девушка приложила указательный палец к кнопке возле двери, электронное устройство проверило отпечаток, и дверь с негромким гудением открылась.
Патрикеев оказался в просторной приемной, оборудованной по последнему слову офисной техники.
За столиком с несколькими телефонами сидела еще одна девушка – такая же прекрасная и такая же загадочная дочь Сибири, как спутница майора. Она привстала, приветствуя гостя, и указала ему на следующую дверь:
– Николай Тимофеевич ждет вас!
Патрикеев открыл дверь и вошел в кабинет.
В этом кабинете, наверное, поместилось бы все двенадцатое отделение полиции, и еще осталось бы место. Но самым замечательным в нем были не размеры, а окна. Собственно, все стены кабинета были сделаны из особо прозрачного стекла, через которое было видно раскинувшийся внизу город, широкую серо-голубую ленту Невы и огромное небо в редких клочках облаков.
Это было так красиво, что Патрикеев не сразу заметил хозяина кабинета. Только когда тот встал из-за стола и вышел навстречу, майор разглядел владельца «Северного сияния».
За прошедшие годы Басыгов заметно поправился, но не слишком постарел и вообще мало изменился.
– Здравствуй, Николай, – проговорил майор немного неуверенно, не зная, как с ним держаться – как со старым знакомым или как с важной персоной и миллионером.
Впрочем, сам Басыгов, кажется, не собирался строить из себя важную персону. Он подошел к Патрикееву, пожал ему руку и улыбнулся:
– Здравствуй, Федор! Сколько лет, сколько зим! А ты теперь майор, большую карьеру сделал!
– Ну, не тебе говорить! – усмехнулся Патрикеев, обведя взглядом кабинет. – Хорошо устроился! Главное, вид отсюда красивый, высоко-то как! Почти весь город видно!
– Ну, это как посмотреть. Говорят – высоко сидишь – больно падать! Быть на виду – опасно…
– Ну, ты вроде службу безопасности хорошо организовал, – одобрительно произнес майор.
– Неплохо, – кивнул Басыгов. – Но ты помнишь Черкеса? Уж на что осторожный был человек, а и то не уберегся!
– Ну, тогда времена были другие…
– Времена, может, и другие, а люди все те же… ну ладно, не будем о неприятном. Присядь, Федя, выпей со мной рюмочку за прежние времена!
Он усадил майора за низкий столик, достал из бара бутылку (конечно, ограненную, как бриллиант).
– Не люблю я виски, коньяк, – проговорил Басыгов, разливая по маленьким стаканчикам прозрачную жидкость. – Водка, конечно, лучше, но тоже не очень. Вот настоящая вещь – называется полугар, специально для меня гонят из отборной ржи. Чувствуешь, как пахнет? Настоящий ржаной дух!
Патрикеев, честно говоря, ничего особенного не почувствовал, но закивал, чтобы не обидеть хозяина.
Они выпили по стаканчику, Басыгов предложил еще, но майор вежливо отказался.
– Ну да, ты ведь ко мне не просто так пришел, – спохватился хозяин. – Дело какое есть?
– Есть дело, – кивнул майор. – У меня последнее время какие-то странные вещи творятся. То тут, то там мелькают твои земляки. Два однотипных убийства, труп в могилу подложен, люди пропадают, и всюду какие-то сибиряки засвечены…
– Сибиряки? – переспросил Басыгов недовольно. – Это тебе свидетели так сказали? Да знаю я этих свидетелей! Разве вы, русские, наших людей различаете? Для вас что якут, что чукча, что юкагир! Да вы вообще коренного сибиряка от монгола не отличите! Для вас все, кто не белые – на одно лицо!
– Ну, здесь не только свидетельские показания. Один фигурант – Орочен Чепогиров, явно из ваших людей!
– И ничего не из наших, – пробурчал Басыгов. – У наших людей, у якутов, имена простые русские. Я – Николай, брат мой – Василий, отец мой был Тимофей…
– Ну, я думал, это так, исключение…
– Ничего не исключение! А Орочен – имя эвенкийское, эвенки нам вовсе не родственники!
Он налил себе еще стаканчик полугара, на этот раз не предложив майору, выдохнул и продолжил более спокойным тоном:
– И вообще, я за своими людьми слежу. Мне никакого криминала не нужно, я теперь человек законопослушный. Зачем мне криминал?
– Так, может, что от своих людей слышал?
– Кое-какие разговоры доходили… – Басыгов помрачнел. – Один из моих парней познакомился в баре с эвенком. К тому какие-то нацики привязались, а мой парень ему помог отбиться. Так потом тот эвенк приглашал его к своим. Большие дела, говорит, готовятся. Большие люди с Енисея приехали. Что-то про старых богов болтал…
– И где мне этого эвенка искать? – вздохнул Патрикеев. – Это же иголка в стоге сена!
– Ну, почему иголка? Я слышал, есть на Петроградской стороне такое заведение, держит его настоящий эвенкийский шаман. Судьбу предсказывает, порчу снимает, болезни лечит. Некоторые. Называется это заведение «Волшебный бубен».
