— Спасибо!
Буквально в ту же секунду на перекресток выскочило двое запыхавшихся милиционеров:
— Не видели? Не пробегал тут?
— Кто? — Удивилась девушка.
— Парень. Черный такой…
— На кавказца похож! Не пробегал?
— Ой, да, конечно!
— Сука, — не веря собственным ушам выдохнул Рогов и на карачках пополз вверх по лестнице. — Вот ведь гадина…
— Где? Куда побежал?
— Куда? — Один из преследователей, судя по звуку, забил в «макаров» новую обойму.
— Здесь он, — скрипнула дверью парадной девушка. — Я вам тут его уже арестовала.
Милиционер разочарованно выругался, потом добавил:
— Слушай, милая… Нам ведь не до блядских твоих шуточек!
— Да нет, я правду говорю, — обиделась девушка. — Здесь он!
— Дура. Дать бы тебе в дыню…
— Жаль, времени нет, — поддержал напарника тот, что постарше. Затем распорядился:
— Давай-ка быстро, на рацию! Доложись.
— Понял, командир. Есть!
Когда тротуар опять опустел, доносчица вздохнула и пожала плечиками:
— У-у, сам дурак тупой…
Рогова она обнаружила не сразу.
Видать, нервы у беглеца здорово сдали: прикрыв глаза, Виктор сидел на пыльном, загаженном кошками и жильцами бетонном полу и никак не отреагировал на приближение девушки.
Полы его куртки разошлись в стороны. Слева, на боку, сквозь разорванную рубашку сочилась кровь.
— Ой, Господи, что же это! — Девушка попыталась подхватить Рогова, прислонившегося спиной к бачку для пищевых отходов. — Тяжелый какой…
Хорошо, что Виктору самому удалось подняться аж на третий этаж — снизу девушка вряд ли дотащила бы его до своей квартиры.
… Первое, что увидел Рогов, придя в себя — это обои на высоченных, три с лишним метра, стенах. Рисунок на обоях выцвел, поблек, но все равно создавал атмосферу домашнего уюта и благополучия.
— Раньше здесь коммуналка была, семикомнатная… Но недавно соседи напротив большую часть откупили, перегородились стеной. Так что, мне повезло.
— А почему тебе только? Живешь одна, что ли? — Поинтересовался Виктор, вслушиваясь в мирное гудение газовых горелок на кухне.
— Теперь — да, — ответила хозяйка и переменила тему:
— На работе устала ужасно… Сейчас кофе сварю тебе — и спать завалюсь. Не против?
Гость помотал головой. Потом, чуть помешкав, спросил:
— А почему ты меня сдала?
Вопрос был задан в упор, как выстрел. Девушка смутилась, но все же ответила:
— Знаешь… Я подумала, что ты чечен какой-нибудь. Или армянин.
— Ну и что?
— Гады они. Поезда взрывают, и вообще…
— О, — хмыкнул Рогов, — какой похвальный патриотизм!
— Да при чем тут… Слышал, в семьдесят седьмом году взрыв на Московском метрополитене устроили? Помнишь?
— Нет, — честно признался Виктор.
— У меня тогда братишка погиб. Десять лет ему было… У бабушки гостил.
— Извини. Извини, пожалуйста.
— За что? — Собеседница дернула плечиком. — Не ты же взрывал.
— Нет, — Виктор смущенно огляделся:
— Не удобно… Может, я пойду?
— Перестань. Ночь уже, ментов полно кругом. Здесь такой район…
— Да уж, точно.
Ко всему прочему, было ясно, что и пойти-то гостю сейчас некуда.
— Болит?
Рогов торопливо убрал руку от наложенной на рану повязки:
— Нормально. Даже не помню, когда… Наверное, об проволоку какую-нибудь задел.
— Врешь. Врешь ты все про проволоку. — Хозяйка протянула Виктору чашку кофе. — Это, наверное, они тебя?
— Нет, что ты… От пули след совсем не такой. Слава Богу, до того, чтоб попасть дело не дошло! А то бы…
Он запнулся на полуслове, пытаясь закончить мысль.
— А то бы ты здесь не сидел, верно? — Почувствовала затруднение собеседника хозяйка.
— Скорее всего, — печально согласился тот.
Попробовав и похвалив обжигающе-черную, ароматную жидкость, он продолжил:
— Знаешь, до сих пор трясет, не могу в себя прийти. По мне стреляли сегодня, запросто убить могли… Страшно было — до усрачки!
— Только не рассказывай, чем это ты так провинился, — попросила девушка. — Знать ничего не хочу.
— Хорошо. Не буду.
Как-то незаметно перевалило заполночь. Чистое, без единого облачка иссиня-черное небо заглянуло в комнату узорами созвездий через незанавешенное окно.
Город нехотя засыпал…
— Извини, — развела руками хозяйка. — Кровать у меня одна.
Потом, смешавшись, добавила:
— И комната тоже.
Виктор почему-то побоялся встретиться с девушкой взглядом.
— Вторая заперта… Она принадлежит моему бывшему мужу.
— А… где же?
— Он здесь не живет. И, надеюсь, больше вообще не появится.
— Неловко… В общем, я могу и на кухне.
— Как хочешь. Но можешь и вместе со мной лечь. Если, конечно, не брезгуешь.
— Ой, ну что ты!
— Только пожалуйста… Не надо, хорошо?
— Чего не надо? — Окончательно запутался Виктор.
… Щелкнув выключателем он сладко, до хруста в суставах, потянулся и нырнул под одеяло рядом с хозяйкой:
— Спокойной ночи!
— Не обижайся, ладно?
— Пустое.
— Нет, правда. Я же не знаю… Может, ты маньяк какой?
— Может, — вздохнул Рогов, прикрыл глаза и задумался.
Не спалось… Тревога минувшего дня и сейчас порождала под сердцем гнетущую, холодную пустоту.
Как же его опять угораздило? Как же вляпался-то?
Сколько лет избегал, сторонился неладов с законом… Из кожи вон лез, унижался, гордыню смирял — только чтобы вновь не оказаться на скамье подсудимых!
Ведь одного следствия… одного срока хватило с лихвой!
— Спишь?
— Угу, — голос у девушки был действительно сонный.
— Слушай! Все это стремно как-то. Валяемся вместе под одним одеялом…
— Ну и что? — Насторожилась хозяйка.
Рогов не знал, что сказать дальше, но все же нашелся:
— Просто поблагодарить тебя хочу. За кров, за заботу…
— Ладно, — пробурчала в подушку собеседница. — Не бери в голову.
— Нет, правда! Чувствую себя идиотом… Даже не спросил, как звать тебя.
— А ты спроси.
— Верно, — кивнул он и придвинулся ближе к хозяйке. — Начнем с начала… Здравствуйте, девушка! Позвольте представиться: меня зовут Виктор Рогов. А вас?
— Дарья.
— Очень приятно, — Виктор нашел в темноте теплую девичью ладошку, пожал:
— Чудное имя! У меня ещё не было ни одной Дарьи.
— Угу… И не будет.
— Ну, нет, — взмолился гость. — Я же не об этом… Я вообще — о знакомствах…
— Поняла. Но все равно — помни, что обещал! А то ведь не пожалею, что раненый, выгоню вон на все четыре стороны.
— Хорошо, хорошо, — отодвинулся Виктор на прежнее место.
Сейчас он готов был не только язык себе откусить.
— Кстати… Где ты работаешь?
— Проводником. Московское направление.
— А-а… — выразил сочувствие Рогов. — Это такие грязные, сидячие вагоны? Которые давно уже списывать пора? У нас, в Забайкалье, такие «бичевозами» называют.
— Сам ты… — обиделась неожиданно девушка. — Я на фирменном, на «Красной стреле» работаю! Там у нас все в порядке: никель, ковры, зеркала, комфорт…
— Круто, — признал Виктор. — И давно ты на «Стреле»?
— Пятый год. Знаешь, просто чудом на этот поезд попала! Там ведь все места — блатные.
— Так уж и чудом? — Не удержался Рогов. — Небось, обольстила начальничка-то?
— Дурак! — хмыкнула Дарья. — Все вовсе не так, как ты себе воображаешь.
— Да я, это…
— Раньше я на Кисловодск ездила, в Адлер… Но самый мрак — это угреться на какой-нибудь «трамвай» типа Ленинград-Бабаево!
— Как ты сказала? Трамвай?
— Ну, да. Трамвай и есть, потому что в пути у каждого столба останавливается. И вагончики, действительно — как ты описал. Бичевоз… Тоска, а не поезд!
— А на «Стрелу»-то все же как попала?
— Ну, стою один раз на платформе… — голос хозяйки звучал уже вовсе не сонно. Видимо, тема была ей приятна и интересна настолько, что отогнала усталость. — Стою, произвожу посадку. А мимо бригадир с «Красной стрелы» идет. Солидный такой, с бородкой! Глянул он на мои туфли драные, вздохнул… Зашел в вагон, а я там только-только все намыла, вылизала.
— Ну и что?
— Ничего. Ушел.
— Слезошибящая история, — пожал плечами Виктор.
— А через несколько дней меня в кадры вызвали. И отправили на «Стрелу». Вот так!
— Бывает. Мир — он ведь не без добрых людей. Вот ты, например.
— А что я?
— Как это — что? Ты ж меня, можно сказать, спасла!
— Слушай, перестань, а? — Хозяйка нежно ущипнула Рогова за ухо. — Все не знаешь, как меня отблагодарить, что ли?
— Угадала, — серьезно ответил тот. — Чувствую, что должник твой, но…
