И Алена принялась рассуждать про себя:
– Если она винит Настю и Филиппа в смерти своего мужа, то вполне вероятно, что она могла желать смерти Насти. Ну, и Филиппа тоже. Но только при чем тут Роман?
Смерть мужа Ираклии произошла не вчера, с тех пор минули годы. Присутствие же Романа в семействе Филиппа измерялось куда более скромно – считаными месяцами.
– Чем же Роман-то старушке не угодил? Он с ее мужем даже и знаком-то не мог быть! За что же его приговаривать к смерти?
Так в сомнениях Алена и побрела к себе, но по дороге передумала и решила сначала заглянуть к Филиппу. Чувство долго подсказывало сыщице, что надо предупредить Филиппа о том, что старенькая Тимофеевна предрекла ему скорую кончину.
– Пусть пойдет к старушке, помирится с ней. Авось она его простит и кончину его отменит.
Рассуждая так, Алена отдавала себе отчет в том, что если она считает Тимофеевну способной карать или миловать Филиппа, значит, автоматически считает старушку и причастной к смерти Насти и Романа. По крайней мере, к смерти Насти – это уж точно.
– В лес старушка с ее склонностью к припадкам вряд ли могла добраться. А вот до комнаты Насти – запросто.
Да и справиться со спящим человеком не так трудно. Ночью во сне Настя представляла из себя беззащитную жертву, и даже Тимофеевна при некотором усилии могла с ней справиться.
– Но как же быть с обрывком платья и жемчужинкой? – тут же осекла саму себя Алена. – Они-то принадлежат Натке, тут даже никакой экспертизы не надо, и так видно, что это от ее наряда.
Так в сомнениях Алена и дошла до комнаты Филиппа. И замерла, услышав голос Залесного за дверью:
– К сожалению, проведенный нами во всем доме обыск положительных результатов не дал. Следов пропавших драгоценностей твоей жены найдено не было.
– Плевать мне на цацки! – раздался в ответ голос Филиппа. – Настя – погибла! Роман – убит! Убийцу ищите! Что вы пустяками-то занимаетесь?
– Убийцу или убийц мы тоже ищем, не волнуйся. Но я знаю, что прошлую ночь ты провел отдельно от своей супруги.
– Да, это так.
– И могу я спросить, что послужило тому причиной?
– Мы с ней немного повздорили.
– И в чем была причина вашей ссоры?
– Да в общем-то никакого особого повода не было. Я повысил на нее голос, она на меня надулась. Знаешь, как это бывает между супругами?
– К сожалению, знаю.
Голос Залесного прозвучал печально. Супружеские размолвки были известны ему не понаслышке.
– Ну, тогда ты понимаешь, почему я не пошел вечером в нашу с женой спальню, а предпочел провести ночь пусть и не в столь комфортных бытовых условиях, но зато спокойно и без ощущения, что рядом лежит смертельно обиженная женщина.
– А прощения ты у нее просить не пробовал?
– А смысл? Извиняться за то, в чем я не считал себя виноватым? Нет, я не стал этого делать. Конечно, если бы я знал, что Настю убьют той же ночью, и мы расстанемся навсегда, я бы повел себя совсем иначе. Но повторяю: на тот момент это была рядовая бытовая размолвка, которые случались между нами довольно часто. Каждый раз просить прощения – мне это стало надоедать уже давным-давно. Я просто ждал, когда настроение у жены переменится, обида забудется, и мы с ней сможем вернуться к обычной нормальной жизни.
– И все же, где ты провел минувшую ночь?
– Я был… Я ночевал в гостиной. Там есть несколько диванов, вот на одном из них я и подремал пару часиков. Можешь спросить у тети Маруси, по моей просьбе она принесла теплый плед, чтобы я мог укрыться.
– Да, она упоминала об этом. Но также, по ее словам, плед ты попросил у нее около одиннадцати часов вечера. А вот спать улегся лишь около трех.
– Она что, следила за мной? – удивился Филипп.
– Не важно. Отвечай, это правда?
– Ну… да. Я долго гулял.
– Один?
– Нет, не один. Я позвал своего… зятя, и мы с ним отправились на прогулку.
– Не самое подходящее занятие для новобрачного, ты не находишь? И как отреагировала на него твоя дочь?
– О чем ты?
– Как отнеслась Евлалия к тому, что ты утащил у нее мужа, выдернул его прямо из их теплой супружеской постели?
Филипп явно растерялся. А когда ответил, то голос его звучал раздраженно:
– Не знаю, может быть, ты не заметил, но моя дочь уже далеко не девочка. У нее и до Романа было множество мужчин. Так что она могла немного потерпеть. Мне было необходимо переговорить с Романом, вот и все.
– По обмолвкам ваших родственников, я так понял, что этот брак был устроен целиком и полностью тобой?
– Почему же целиком и полностью? Да, это я познакомил мою дочь с Романом. Познакомил, не скрывая своего расположения к Роману.
– А на чем оно основывается? Могу я узнать?
– Роман – успешный предприниматель, у него крупный, динамично развивающийся бизнес по торговле живыми срезанными и горшечными цветами.
– Цветочный бизнес, говоришь? – пробормотал Залесный задумчиво. – Это ты про ту маленькую палатку на рынке, арендатором которой номинально числится твой зять?
Филипп молчал. Алена, стоящая за дверью и слышавшая этот разговор, беззвучно ахнула. Выходит, успешный бизнес Романа – это обман! Залесный выяснил, кем на самом деле был погибший молодой человек.
Но это был еще не конец. Самое интересное Алене еще только предстояло услышать.
– Причем именно, что зять твой в этой палатке только числится арендатором, так как всем там заправляет его мать – Короткова Юлия Николаевна. Кстати, тебе знакомо это имя?
На сей раз Филипп ответил:
– Что у меня может быть общего с какой-то базарной торговкой? – вырвалось у него.
– Хотя бы то, что Роман – ее родной сын.
Какой еще сын? Ведь Роман – сирота! Алена хорошо помнила, как Евлалия рассказывала трогательную и душещипательную историю о том, как маленький Роман оказался круглым сиротой, но не поддался обстоятельствам, вырос, выучился, а потом начал и успешно развил свой цветочный бизнес.
Но теперь получается, что все наоборот? Родители, по крайней мере мать, у Романа есть, а вот бизнеса-то как такового и нет? Но если у Романа есть мать, то почему ее не было видно на свадьбе?
Между тем Залесный продолжил разговор. И теперь голос его звучал увещевающе:
– Ну же, Филипп, не пытайся меня убедить, что ты не знал об истинном положении дел. Кто угодно, но только не ты. Прежде чем дать согласие на брак дочери и Романа, ты должен был досконально проверить и прошлое жениха, и особенно его финансовое состояние. Ты не мог не знать, что дела у молодого человека, за которого ты отдаешь свою дочь, увы, обстоят совсем не блестяще. Единственный источник дохода для них с матерью – это маленькая цветочная палатка, где даже наемных работников нет, всю работу выполняют они сами.
Слышавшая все это Алена прямо оторопела. Ее так и подмывало просунуть голову в дверь и громко спросить: какая еще цветочная палатка? А как же розы из Африки, идущие нескончаемым потоком через оптовые цветочные склады, принадлежащие Роману? Выходит, ничего этого нет?
Но Алена понимала: стоит ей сделать нечто подобное, как захватывающей беседе, свидетельницей которой она стала, тут же придет конец. Так что она взяла себя в руки и продолжила слушать.
Алена не пожалела о своем решении, потому что разговор в комнате с каждой минутой становился все более и более захватывающим.
– Так что? – продолжал Залесный. – Имя Юлии Николаевны тебе ни о чем не говорит?
– Нет.
И, помедлив, Филипп произнес:
– Я понимаю, тебе кажется странным, что я ничего не знаю о своем зяте, но дело в том… Моя дочь…
– Твоя приемная дочь. Ты женился на матери Евлалии, а девочку удочерил.
– Какая разница? – огрызнулся Филипп. – Приемная, родная… Я люблю Евлалию, всегда любил ее мать. Да, девочку мне пришлось удочерить уже в трехлетнем возрасте, но что с того? Она моя дочь по закону и перед людьми!
– А что же Роман?
– Так вот, про него я и пытался тебе рассказать, если бы ты меня не перебивал. Дело в том, что Евлалия уже не так молода и, увы, совсем не так красива, чтобы претендовать на знатных женихов. Тем не менее замуж ей надо. Но дочь не желала идти за голодранца или урода. А таких кандидатов, чтобы были одновременно и богаты, и хороши собой, не находилось даже в молодости. Что уж говорить про сейчас!
– И ты сознательно закрыл глаза на то, что Роман отнюдь не тот, за кого себя выдает?
– Более того, это была моя идея!
– Ты велел Роману сыграть роль успешного предпринимателя и бизнесмена?
– Да, я! И денег ему дал, чтобы прилично оделся и мог водить Евлалию по хорошим ресторанам. Машину подарил. Даже с бизнесом собирался им с матерью помочь.
– И все это для того, чтобы очаровать Евлалию?
– Да! И все это для того, чтобы сделать мою дочь счастливой! Как всякому отцу, мне хотелось видеть свою дочь благополучной. А для женщины благополучие – это прежде всего удачное замужество.
