Когда они выехали из города и перед ними раскинулось гладкое, ровное полотно нового моста через Волгу, Рита позвонила Марку.
– Марк, мы едем смотреть дом, помнишь, я говорила тебе? А что у тебя? Узнали, кому принадлежит номер телефона, который Пьянкова обнаружила на стене? Что? Кому-кому? Югановой Надежде Викторовне? Кто это такая? Пьянкова ее знает? Что? Не может этого быть! И?.. И ты до сих пор молчал и мне не звонил? Ничего себе! Хорошо, я перезвоню.
Рита повернулась к Мире.
– Кажется, становится «теплее». Твой Концовник… Понятное дело, что у них в доме ты не могла найти ничего такого, что свидетельствовало бы о связи доктора с убийцей, назначившей ему встречу на вашей квартире, все-таки он был женат. Ты говорила, что в его вещах царил строгий порядок, в записной книжке лишь записи о пациентах и так далее, да и жена его ни в чем таком не подозревает. Хотя у нее у самой рыльце, что называется, в пуху.
– Рита, не томи! Что сказал тебе Марк?! – подала голос Арина. – Я же вижу, ты сама не своя.
– Дело в том, что в кармане брюк Концовника была обнаружена записка, листок, вырванный из специального фирменного рекламного блокнота (такие блокноты прилагаются к большим партиям лекарственных препаратов, они есть и у фармацевтов, и у врачей), на котором написан номер телефона, совпадающий с тем, что обнаружила мать поэта Пьянкова на стене в доме сына. А это уже кое-что! Это и есть – общее.
– Так радоваться надо!
– Арина… Я бы и обрадовалась, если бы номер мобильного телефона действительно принадлежал Югановой Надежде Викторовне.
– Ну?! – воскликнула Мира. – Югановой?
– … живой Югановой. Но эта женщина умерла в прошлом году, представляете?
– Ты хочешь сказать, что Юганова имела телефон с тем самым номером, записанным в блокноте Концовника и на стене Пьянкова? Она умерла, а кто-то продолжает пользоваться ее номером? Хорошо придумано, между прочим!
– К тому же у всех жертв не было телефонов. Другими словами, даже в случае, если номер этого телефона и всплыл бы, вот как сейчас, убийца заранее позаботился о том, чтобы эта информация не коснулась непосредственно его. Или ее. Все концы в воду.
– А Марк ничего не сказал – кто такая эта Юганова?
– Он позвонил Пьянковой, матери поэта, близким и родственникам других жертв – никто и никогда не слышал эту фамилию. Юганова работала продавщицей в магазине спорттоваров. Это все, что удалось о ней выяснить. Умерла она неожиданно, совсем молодой – ей было двадцать пять лет – от воспаления легких.
– Думаю, она была знакома с убийцей, и убийца, предположим, ее родственник или родственница, позаимствовали у нее, у покойной, SIM-карту.
– Значит, надо теперь «работать» с окружением Югановой. – Мира схватилась за голову. – Не хотела бы я оказаться на месте Марка!
– Но все равно это уже кое-что. Арина, ты хорошо знаешь эти места, говори, куда сворачивать.
Дорога скатилась с моста и запетляла по дачным участкам, маленьким рыбацким деревням, пока не вырвалась на открытый простор к Волге, и машина помчалась вдоль берега к очередному поселку.
– Это здесь, – сказала Арина. – Посмотрите, какие дивные места!
Это был новый, застроенный миниатюрными и на редкость вычурными дворцами и замками поселок.
– Терпеть не могу такие постройки, – возмущалась Арина, – дом на доме и домом погоняет! Ни тебе садика, ни цветника. Сплошные стены, заборы и крыши. Тоска!
– Зато дороги хорошие, везде указатели, номера домов. Кажется, я вижу ее дом. Номер тридцать пять, улица Цветочная.
Рита притормозила возле зеленых металлических ворот, стягивающих мощный, блочной кладки забор, за которым высился красивый новый дом с высокими французскими окнами, малинового цвета черепичной крышей, изуродованной антеннами и проводами.
– Он сказал мне, что она откликается на любое имя, начинающееся на букву Г, – сказала Мира. – Вы только не выдавайте меня и постарайтесь так построить беседу, чтобы она хотя бы не сразу поняла, кто мы и зачем сюда приехали.
Они вышли из машины, Рита позвонила.
И почти тотчас на балконе появилась женщина. В синем халате, с белой шалью на плечах.
– Вы ко мне? – она была явно удивлена. – Вы кто?
У нее был красивый громкий голос. Судя по тону и тому, как держалась Гортензия, нрава она была бесшабашного: отчаянная, решительная и, как правильно заметил Караваев, немного вульгарная, что совершенно ее не портило.
– Нам сказали, что ваш дом продается, – спокойно ответила Рита, делая вид, что внимательно рассматривает дом. – Или мы уже опоздали?
– Что? Что вы сказали? Подождите, я сейчас спущусь. Вот дьявол!
Она спустилась быстро, подбежала к воротам и распахнула калитку, впуская нежданных гостей.
– Проходите, пожалуйста. Вы сказали, что этот дом продается? – Гуля прикусила губу.
Мира посмотрела на нее долгим ревнивым взглядом – Гортензия была удивительно молода, хороша собой и напоминала яркий и сочный тропический цветок. Кожа, глаза, черные густые локоны, тело… На редкость красивая женщина.
– Ну да, продается. Вот и адрес дали – Цветочная, тридцать пять.
– А кто вам дал мой адрес? Я первый раз слышу, чтобы мой дом продавали! Это муж мой дал вам этот адрес? Вы с ним знакомы? Вот сволочь!
– Я не знаю, этот адрес мне продиктовала моя мама. Она уже была здесь.
– Никого здесь не было, – жестко произнесла Гуля.
– А можно мне в туалет? – жалобно попросилась Арина.
– Боже, да вам с вашим животом вообще надо сидеть дома, – вдруг спохватилась Гортензия и предложила ей войти в дом. – Проходите, пожалуйста. И вы заходите. Я послушаю – что еще интересного происходит в этом мире и кто еще собирается побольнее уколоть меня? Муж, брат, отец? Все они – против меня! Говорят, мне лечиться надо, раз я не смогу сама бросить пить. Но вот посмотрите на меня – разве я пьяная? Я сегодня ни капли в рот не брала.
– Где у вас туалет? – Арина вздохнула и с извиняющимся видом отправилась вслед за хозяйкой в глубь дома.
– Какая она красивая, – захныкала Мира на ухо Рите, пользуясь отсутствием Гули. – И с ней мой муж провел целую ночь, представляешь? Да я просто уверена, что она имеет отношение ко всему этому! Здесь что-то на так, какая-то тайна.
– Тс-с… – Рита приложила палец к губам.
Вернулась Гуля.
– Так, значит, ваша мама дала вам этот адрес. Отлично. Только этот дом не продается. Он записан на мое имя, я – полноправная хозяйка и заявляю вам еще раз: дом не продается!
– Ну, хорошо. Вы только не волнуйтесь. У меня есть еще один адрес, правда, это уже в Пристанном. У вас неприятности, я вижу? Вы извините, что мы вас потревожили. Вообще-то, у нас не совсем серьезное мероприятие. Это для моего мужа мы вроде как поехали с подругами смотреть дом, – говорила Рита, – на самом же деле мы просто собрались, чтобы вместе весело провести время… без мужчин.
– Это правильно. Как я вас понимаю и завидую. Вас трое, вы – подруги, а вот у меня подруг нет. Со мной никто не хочет дружить, да это просто невозможно. У меня отвратительный характер, я ужасно скандальная, неуравновешенная. Думаю, это от недостатка воспитания. А еще, думаю, у меня что-то с головой, я же в детстве с качелей упала. – Она грустно улыбнулась, и невозможно было понять, шутит она или нет. – И мячом еще ударили, опять же – по голове. Шучу, – и она вдруг, удивляя своих гостей, заразительно и очень открыто, заливисто рассмеялась. Даже Арина, появившись в гостиной, улыбнулась такому проявлению чувств.
– Так вы присоединяйтесь к нам. Поехали, покатаемся, устроим пикник где-нибудь на берегу. Правда, мы ничего не купили. Вырвались на свободу, так радовались тому, что мы все встретились.
– Ничего и не надо. У меня все есть. И я с удовольствием с вами поделюсь, вернее, угощу вас. Вы что будете пить: водку? Коньяк, виски?
– Нет-нет!
– Хорошо, тогда кофе, чай, колу? Соки разные? У меня полный холодильник. Подождите, я сейчас все принесу.
Она куда-то ушла, а когда вернулась, все заметили, как блестят ее глаза – она явно выпила. В руках у нее был поднос со стаканами, коробками сока.
– Может, вы перекусите?
– Девочки, у нас же с собой целый пакет еды, как же мы могли забыть? – сказала Арина. – В машине.
– А я бы выпила, – тихо сказала Мира, не спуская взгляда с Гортензии. – Вас как зовут-то? Мы даже не познакомились.
– Один мой знакомый называет меня Геранью, представляете?
Мира покраснела.
– Вообще-то, меня зовут Глафира. Глаша.
Через пару минут на столе появились бутылки с виски, мартини, широкие толстостенные стаканы и коробка со льдом.
– … но я позволяю называть себя и Галей, и Гулей, и Гортензией. Гортензия мне нравится больше всего – обожаю этот цветок…
– Гортензия так Гортензия, – согласилась Рита. – Вы и сами похожи на цветок.
– Вот спасибо, – усмехнулась Гуля. – Нечасто услышишь такое от женщин. Женщины вообще меня не любят, поэтому и подруг нет.
