Она вкратце пересказала Комарову содержание своего разговора с Володей, поведав также и о результатах расследования.
– Ты теперь понимаешь, что отпираться бессмысленно? Давай не будем терять времени. Я пришла сюда, чтобы выяснить, кто убил Сергееву, и я выясню это, можешь не сомневаться.
«Расколоть» Комарова было гораздо проще, чем его напарника, возможно, по причине физической слабости.
– Сначала я хочу уточнить, кто послал к тебе тех ночных молодчиков.
– Доцент… – выдавил из себя Комаров, – это был он. Он обещал, что рассчитается со мной.
– Чем же ты так насолил своему начальнику?
– Ха, – Комаров задрал верхнюю губу, обнажив зубы, – я же все дело ему запорол, – с горькой ухмылкой произнес он, – я вчера предупредил его, что не могу больше держать в себе все это.
– Ты говоришь о смерти Светы? – вкрадчивым голосом спросила Валандра.
Вместо ответа Комаров всхлипнул.
– Я не хотел никого убивать! Клянусь вам, не хотел! – лепетал он, захлебываясь слезами.
– Алискер, немедленно позвони ребятам в дежурку, пусть едут в НИИ! – приказала Валандра Мамедову.
Пока медсестра делала Комарову укол, а врач, укоризненно глядя на визитеров, мерил пульс своему пациенту, Вершинина звонила Маркелову.
– Вадик, ты на входе?! – Вершинина не замечала, что говорит слишком громко для находящегося в палате тяжело больного.
– Да, Валентина Андреевна.
– Пройди вовнутрь и удостоверься, Головинов действительно находится на своем рабочем месте. А заодно узнай, нет ли в здании черного хода. Сейчас к тебе приедут ребята. Головинова надо брать!
– Понял, Валентина Андреевна, все сделаю!
* * *
Маркелов сломя голову бросился к проходной.
– Я сотрудник службы безопасности! – крикнул он преградившему ему дорогу охраннику и сунул тому под нос свое удостоверение.
Воспользовавшись заминкой, Вадик прошмыгнул мимо него, проскочил через вертушку и понесся на второй этаж.
– Где Головинов? – голос Маркелова прерывался от быстрого бега.
– Дмитрий Сергеевич? – переспросила молоденькая девушка-лаборант. – Он только что ушел.
– Как ушел?! – на громкий голос Вадика начали собираться сотрудники НИИ. – Я стоял у входа весь день и не видел его!
– Молодой человек, – обратился к нему пожилой седовласый мужчина, который, судя по солидному брюшку, был на последним человеком в этом заведении, – незачем так шуметь. Дмитрий Сергеевич, наверное, вышел через другой вход.
– Где?! – еще громче завопил Маркелов, чувствуя, как его прошибает холодный пот.
– Если вы не прекратите шуметь, я вызову охрану… – начал было пузатый, но Вадик, не дав ему договорить, схватил мужчину за грудки.
– Где второй выход?
Пузатый от растерянности и испуга не мог вымолвить ни слова, ему на выручку пришла та самая молодая лаборантша.
– С другой стороны коридора, там есть лестница, спуститесь по ней и увидите дверь, которая ведет во двор, – затараторила она, для наглядности указывая нужное направление обеими руками.
Маркелов резко выпустил пузача, который, потеряв равновесие, влетел в стену, и бросился к лестнице.
Вылетев во двор, Вадик заметил молниеносно исчезающую из вида машину. Хотя ему не удалось разглядеть ее марки, а тем более номера, он не сомневался, что это автомобиль Головинова.
– Черт! – выругался Маркелов сквозь зубы и побежал к проходу, в котором исчезла машина.
Они не имел ни малейшего представления о том, что будет делать дальше. «Кайзеровская» машина стояла с другой стороны от здания НИИ, он понимал, что не успеет добежать до нее.
– Вадик! – услышал он голос Болдырева. – Маркелов!
Сергей и Шурик Антонов сидели в «шестерке» и неистово махали ему руками. Маркелов во весь дух помчался к напарникам.
– Он только что выехал! – сообщил он.
– Мы видели, – ответил Болдырев, срываясь с места, – догоним!
Зная, что в вождении машины Сергей не имеет равных, Маркелов сразу же успокоился. Теперь и он не сомневался, что они настигнут Головинова.
– Если бы Валандра нас послала на пять минут позже, ушел бы этот хмырь! – возбужденно говорил Антонов.
– Как вы здесь оказались? – спросил Маркелов, когда перевел дух.
Нам охранник сказал, что с той стороны есть еще один вход и что Головинов сегодня там оставил свою машину. Мы сразу туда кинулись, и как раз вовремя, – возбужденно рассказывал Шурик, – он в этот самый момент отъезжал.
– Он вас видел?
– Конечно! – Шурик даже усмехнулся, вспоминая, – Серега так круто завернул и резко затормозил, что чуть в грузовик не въехал, а этот тип как раз со двора выезжал. Мы с ним чуть ли не нос к носу столкнулись.
– Санек, пристегнись, – велел Болдырев, который напряженно смотрел вперед, держась за руль обеими руками.
Шурик безропотно повиновался. Маркелов, который сидел на заднем сиденье, покрепче схватился за переднее, да еще и уперся обеими ногами в пол. Все говорило за то, что Болдырев настроен серьезно.
– Вот он! – в один голос воскликнули Вадик и Шурик, когда «шестерка» выехала» на широкий проспект, запруженный общественным транспортом.
– Сам вижу, – отозвался Болдырев, который был вдвое спокойнее, чем оба его напарника, вместе взятые.
– Серега, он во втором ряду идет, – кричал Шурик.
– Не боись, на перекрестке перестроимся.
– Опасно здесь маневрировать, – заметил Маркелов, с тревогой озираясь по сторонам.
– Да ладно, чего ты, Вадька, Серега все путем сделает, – успокоил его Антонов, у которого от прилива в кровь адреналина исчезли все мысли об опасности.
Головиновская машина мчалась вперед, безбожно нарушая правила обгона. Однако Болдырев от него не отставал. Напротив того, он умудрялся нагонять преследуемого.
– Только бы на ментов не напороться, – продолжал беспокоиться Маркелов.
– Отобьемся, – решительно произнес Болдырев.
Когда Сергей ставил перед собой цель догнать преступника, никакая сила не могла заставить его изменить свое намерение, даже если бы это были представители ГИБДД. Вадик вспомнил – у Болдырева есть знакомства в этой службе, и это его немного успокоило. Потом ему в голову пришло, что Валандра в любом случае отмажет своих сотрудников, тем более, что и у нее, и у Мещерякова имелись серьезные знакомства в правоохранительной сфере.
* * *
Головинов свернул с Московского проспекта на улицу Архангельскую, а оттуда через колхозный рынок выехал на проспект Строителей.
– Это хорошо, что он в спальный район едет, – прокомментировал его действия Сергей, – там не так людно, легче будет его прищучить.
Напарники Болдырева как по команде полезли в карманы и приготовили пистолеты.
– Он, видно, сейчас на все готов, – заметил Маркелов, – но как мы будем средь бела дня стрелять?
– Не люблю я эту твою манеру – переживать раньше времени, – проворчал Шурик, хотя и его эта мысль не особенно обрадовала.
В эту минуту у Маркелова позвонил телефон.
– Как у вас дела? – услышал Вадик встревоженный голос Валандры.
– Преследуем Головинова, Валентина Андреевна, – бодро ответил Маркелов, стараясь показать начальнице, что он совершенно спокоен.
Однако бдительную и проницательную Вершинину не так просто было ввести в заблуждение.
– Он вас заметил?
– Кажется да, Валентина Андреевна.
– Не «кажется», а заметил, – уверенно произнесла Вершинина, – передай Болдыреву, чтобы он был предельно осторожен, никаких перестрелок, вам ясно?
– Ясно, Валентина Андреевна, – ответил Маркелов, пряча пистолет.
– Он все равно от нас не уйдет, – добавил Вадик.
– Я это знаю, ребята, но тем не менее, проявляйте максимальную осторожность.
– Где вы сейчас находитесь?
– На проспекте Строителей, Головинов вроде бы направляется в сторону Солнечного.
– Валандра велела, чтобы ты был осторожным, – сказал Маркелов, когда начальница прервала связь.
– Я и так осторожен, – ответил Болдырев, не отрывая глаз от дороги, – никуда он от нас не денется. Нужно только загнать его за выезд из города, а там возьмем тепленьким.
Как только Сергей произнес это, Головинов, воспользовавшись тем, что на дороге не было машин, круто развернулся и выехал на встречную полосу.
– Чего это он? – озадаченно спросил Антонов.
– Не нужно ему к выезду, – прокомментировал Сергей, обратно в центр хочет. Понял, что за городом мы его быстренько заластаем.
Болдырев сделал тот же маневр и оказался на встречной полосе.
– Дурака валяет, гад, – добавил он.
Автомобиль Головинова вилял из стороны в сторону, видимо, его владелец так нервничал, что с трудом справлялся с управлением.
– Может, он надеется, что мы будем за ним кружиться, да и врежемся? – предположил Шурик.
