кажется, я услышала, как он борется с желанием попросить меня не ехать. — Ещё что-то?
— Нет. Это всё, — я первой положила трубку.
Дописала запросы по городам. Пришла экспертиза кончика ножа. Стандартный сплав, массового производства. И часть экспертиз по Перми. В их деле была записка: «Помогите». Её приобщили, как записку от жертвы. Но наша каллиграфическая экспертиза показала, что это не почерк жертвы.
— Интересно… — я набрала Андрея.
— Ало.
— Андрей, привет, — мы, в какой-то момент, когда обсуждали провокацию для маньяка по ТВ, перешли на ты.
— Привет.
— У тебя сегодня есть возможность проконсультировать меня по делу?
— Я буду в управлении в 18:00. Но у меня встреча. В 19:00 тебя устроит?
— Да. Вполне, — ещё и лучше… Позже домой вернусь.
— Тогда до встречи.
— Пока.
Сегодня даже сходила на обед. Точнее, сходили.
— Ребята, вы вообще отдыхаете? — мне ответил Миша:
— Завтра будем, — хм…
— А вместо вас кто? — на этот вопрос ответил Денис:
— Алексей Николаевич не сказал, — так-так-так…
После обеда занималась другими делами. В 18:00 пошла налить воды и видела Андрея с Алексеем, у его кабинета. В 19:00 раздался стук в дверь.
— Входите.
— Привет, — поздоровался Андрей.
— Привет. Присаживайся.
— Предлагаю сразу к сути, — он сел.
— Хорошо, — я протянула ему записку. Он взял и посмотрел на неё. — По ней пришла каллиграфическая экспертиза. Изначально, её сочли запиской жертвы. Но почерк не её… Он взглянул на меня, и мне на мгновение показалось, что я увидела тревогу в его глазах. — Что?
— Как её обнаружили? — ответил он вопросом на вопрос.
— Была свёрнута и находилась в руке жертвы. Единственная ручка в доме, была найдена в сумке жертвы, в другой комнате. Наши эксперты проверили, чернила не совпали. Пермские нашли смазанный отпечаток на записке. Но не смогли его обработать. Сейчас этим занимаются наши спецы, — он снова посмотрел на записку. Видно было, что он что-то обдумывает.
— Я могу её забрать? И отчёт по каллиграфии?
— Зачем?
— Хочу изучить её более детально, — я смотрела на него очень внимательно. — Как я говорил, маньяк непредсказуем. Вероятно, наличие какого-то расстройства… — я с минуту подумала.
— И что ты получишь, изучив записку?
— Ну, в отчёте есть информация по почерку писавшего. Сопоставлю с тем, что знаю о деле. И, возможно, смогу очертить круг вероятных расстройств. Это нам кое-что даст. Об убийце, а, возможно, и о том, как его поймать, — я чуть помедлила.
— Хорошо.
Мы оформили улику на Андрея. И уже уходя, он спросил:
— Твоё обращение ещё крутят в новостях?
— Да.
— Думаю, стоит прекратить. Но об этом я с Алексеем поговорю.
— Стой. Почему? — я догнала его уже за пределами моего кабинета.
— Мы позволили тебе сунуться в это, не имея достаточно данных об этом человеке. Это было плохой идеей. И, если он ещё не видел тебя, то лучше, чтобы и не видел, — прозвучало как-то пугающе, поэтому я не нашлась что ответить. Он пошёл к кабинету Алексея. А я вернулась и села за стол. Время было 19:18. Кажется, пора идти домой… — с тревогой подумала я. Через несколько минут, снова стук в дверь.
— Войдите.
— Ты ещё не уходишь? — с порога спросил Алексей.
— Собиралась. А что?
— Я решил, что к следователю завтра отвезу тебя сам. Поэтому отпустил на завтра ребят. Но… — я приподняла вопросительно бровь. — Андрей заходил, — будто это что-то проясняло для меня. — Рассказал о записке. Я найду тебе охрану понадёжнее. А до этого, я от тебя ни на шаг не отойду, — я всмотрелась в его лицо внимательнее, он выглядел очень серьёзным и встревоженным. — Завтра справлюсь сам. Мы только туда и назад. А потом будешь под присмотром лучших.
— Думаешь всё так плохо? — я задала вопрос, заканчивая рабочие дела.
— Док обеспокоен не на шутку. А он спец в своём деле, — я посмотрела на него. Он так поджал губы.
— Что такое? — не удержавшись, спросила я.
— Зря я позволил тебе совершить это… — вот только не чувство вины… Это я вынудила его согласиться помочь.
— Я точно помню, что это было моим решением, а не твоим. Кроме того, если маньяк неуравновешен, он должен был уже напасть. Но всё спокойно. Так что… Или док ошибается. Или маньяк не видел репортажа. По-моему, нет причин так волноваться, — убеждала я его. Он немного помедлил, прежде чем ответить:
— Пока он не будет пойман, я не смогу жить спокойно. Надеюсь, ты не будешь против и позволишь мне позаботиться о твоей безопасности, пока угроза не будет устранена? — это был даже не вопрос, скорее просьба. Он изучал моё лицо с какой-то надеждой.
— Ну, хорошо, — решила я уступить ему в этом вопросе. — Встреча завтра в двенадцать. Приезжай к десяти… — ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он отвечал:
— Я же сказал, до момента, пока не будет лучшей охраны, я от тебя не отойду, — в его глазах я увидела неподдельное переживание и решимость добиться своего. Кого-то мне это напоминает… Мне эта идея была не по душе. Но, кажется, это было важно для него…
— Ну, тогда можно отпустить ребят сейчас. Ты же меня защитишь, — под конец фразы интонация получилась Ангелина — говняха. Тяжело принимать чью-то заботу, когда не знала её слишком долго. Я вздохнула и хотела извиниться, но он опередил меня.
— Да, ты права, — и он пошёл к выходу. Я так и осталась стоять с полуоткрытым ртом. Слышала, как он отпустил ребят. Потом он вернулся. — Можем ехать? — я как раз закончила собираться домой.
— Да.
Мы вышли из управления. Ребята ещё не уехали. Подождали пока мы сядем в машину.
— У тебя дома из еды то же, что вчера? — спросил мой босс, и по совместительству охранник.
— И того меньше.
— Ну, тогда нам нужно за продуктами.
Мы купили продукты, добрались до квартиры.
— Я могу приготовить… — предложил Алексей, проходя на кухню.
— Может лучше я? Как в старые времена… — я не поняла, он испугался или удивился. Я засмеялась. — С тех пор я перестала смешивать несмешиваемое, — он улыбнулся.
— Можем вместе, — неожиданно воодушевлённо предложил он. Да. Как, когда мама просила нас помочь накрыть на стол. Мальчишки это не очень любили… Когда ещё был Олег. Когда было весело и хорошо… Наверное, на моём лице отразилась боль от воспоминания. Потому что он подошёл ко мне с вопросом: — Всё нормально?
— Да, — я спешно развернулась и пошла в спальню.
Когда вернулась, он уже готовил. Закатал рукава и хозяйничал у плиты. Я остановилась в дверном проёме и на меня накатили воспоминания. Когда четырнадцать лет назад он ушёл, я сначала
