– Вы верите в его дар?
– Да.
– А я думала, что такие просвещенные люди, как вы, не верят в колдунов и ведьм.
– Ниночка, я верю в силу. А как человек, обладающий ею, называет себя, мне не важно. Колдун, шаман или маг.
– Моя прапрабабка была ведьмой, – выпалила Нина и самой себе удивилась. Зачем сказала это? О таком обычно молчат…
– Не удивлен. И подозреваю, что вы на нее очень внешне похожи.
– Меня и зовут, как ее.
– В вас есть что-то ведьмовское. Я заметил это при нашем знакомстве.
– Вот спасибо, – пробормотала Нина растерянно. Он что, считает это комплиментом?
– На самом деле в этом нет ничего страшного. Слово «ведьма», как вы, наверное, знаете, произошло от «ведать», то есть знать. Получается, что эти женщины просто владели тайным знанием. И имели представление о том, как его применять.
– Ну да. Отбирать у коров молоко, у кур яйца, у овец шерсть, а также насылать болезни на людей. Я ради интереса заглянула в Википедию.
– О, а я читал «Молот ведьм». И кучу другой литературы.
– Зачем вам это?
– Просто интересно. Я вообще крайне любознателен. Хочу знать все обо всем.
– А меня эта тема до сегодняшнего дня не интересовала.
– Я признаюсь вам кое в чем, Нина. – Энгельс прокашлялся. – Дело в том, что моя мать вот уже двадцать лет находится в психиатрической клинике. После травмы головы она повредилась умом. Сейчас ей везде видятся бесы. Будто они овладевают телами людей, в том числе ее собственным. Поэтому меня и заинтересовала тема дьявольских слуг, к коим ведьмы тоже относятся. Кстати, во времена инквизиции мою мать сожгли бы на костре, как и вашу прапрабабушку. В Древней Руси на ведьм тоже совершались гонения и частые расправы над ними. Их убивали или калечили. Считалось, если ведьму ударить изо всей силы наотмашь, ее покинет колдовская сила, и она станет безвредна. Проделать это хотели многие деревенские жители. Ведь именно она, ведьма, была виновата в падеже скота или засухе. Женщин либо забивали до смерти, либо превращали в инвалидов. Однако в Сибири, например, существовали целые «черные» деревни. Там жили сразу несколько ведьм, которые подчинялись верховному колдуну или колдунье.
Нине было интересно слушать Энгельса, но она решила сменить тему:
– Давайте поговорим о другом. О вас, например. Я ведь даже не знаю, где вы работаете и кем.
– Преподаю в университете. У нас это семейное.
– Всегда этим занимались?
– Нет. Только последние два года.
– До этого бизнесом?
– Нет, Ниночка, что вы! Какой из меня деловой человек? Я такой, знаете ли, совок. Карикатурный и неисправимый.
– Извините, конечно, но откуда в таком случае деньги? У вас машина стоит как… Как… – Нина даже не знала, с чем сравнить. Ее траты исчислялись тысячами рублей, а не десятками тысяч.
– Я выиграл в лотерею.
– Машину?
– Очень крупную сумму. Это случилось два года назад. Получив деньги, я купил машину, кое-что по мелочи, одежду, технику, мебель, съездил посмотреть Европу, сыну оплатил учебу в Англии, а остальное положил в банк.
Нина мысленно присвистнула. Это сколько же он выиграл, раз после всех трат еще остались деньги.
– Теперь живу на проценты, ведь зарплату мне платят весьма скромную. Но я обожаю свою работу и несказанно счастлив от того, что могу заниматься любимым делом.
Принесли лазанью на квадратных белых тарелках. Порция оказалась настолько большой, что Нина испугалась.
– Я не съем столько! – сказала она.
– Вы просто еще не попробовали. Поверьте, это так вкусно, что я не удивлюсь, если вы попросите добавки.
Нина наклонилась над тарелкой. Пахло обалденно! Она пару раз ела лазанью. Один раз покупала полуфабрикат и грела в микроволновке, второй – заказывала в каком-то бистро на обед. Блюдо ей не понравилось. Обычная запеканка, похожая на макаронник, только называется красиво. Когда Нина ходила в сад и училась в школе, много раз пробовала что-то похожее. Оставшиеся со вчерашнего дня макароны перемешивали либо с фаршем, либо с овощами и запекали в духовке, посыпав сверху сыром. Есть можно, но не более того. Нина, отведав первый раз лазанью, пришла к выводу, что ее готовят примерно так же. Только не смешивают макароны с начинкой, а укладывают слоями.
Эта лазанья и пахла, и выглядела иначе. Пахла растопленным сыром, томатами и мясным фаршем, хорошо приправленным перцем. А выглядела как высокая многослойная, дышащая, сочащаяся соусом… Запеканка!
Именно так, с большой буквы!
А не какой-нибудь паршивый макаронник.
Нина отрезала кусок, воткнула в него вилку и поднесла его ко рту. Лазанья оказалась очень горячей, пришлось подуть.
– Обалденно, – выдохнула Нина после того, как смогла положить кусочек в рот и прожевать.
– А теперь глоточек вина. – Энгельс подвинул к ней фужер с красным. Официант принес его вместе с лазаньей.
– Ой, я уже и так хмельная, – хихикнула Нина. – Признайтесь, вы хотите меня споить?
– Ни в коем случае. Просто я лично для себя понял – лазанья идеально идет с красным сухим вином. Сам бы с радостью выпил, да не могу.
– Сто граммов можно.
– Мне нет. Я же практически не пью, поэтому даже малые дозы на меня убойно действуют. – Он поднял свой фужер с минеральной водой и отсалютовал Нине. – Но душой я с вами!
Нина отпила вина, положила в рот еще один кусок лазаньи. Решила, что точно съест всю порцию, потому что необыкновенно вкусно! Она ела, а Энгельс смотрел на нее и улыбался.
Нине не очень это нравилось, но она старалась не замечать. На нее всегда мужчины пялились. Особенно в моменты приема пищи. Почему-то представителей сильного пола умиляло то, что она ест с аппетитом. Как-то один ухажер сказал: «Сейчас все женщины либо сидят на диете, либо делают вид, что голодают. Смотреть на то, как они едят, тоскливо. Ковыряются вилкой в еде. Но глазами сожрали бы все! Даже тарелку…»
Нина расправилась с половиной порции, когда Энгельсу позвонили.
Он извинился перед ней, взял телефон и отошел с ним на небольшое расстояние. Пока он разговаривал, Нина ела. Никак не могла оторваться. Она не сразу заметила, что Энгельс закончил диалог и вернулся к столику. Вид у него был расстроенный.
– Что-то случилось? – забеспокоилась Нина.
Энгельс кивнул.
– Мама в кому впала, – сказал он. – Звонили из больницы.
– Я вам сочувствую, Энгельс…
Он наклонился и пожал Нинину руку. Поблагодарил.
– Мне нужно ехать в клинику. Но вас я прошу остаться. Доешьте. Выпейте еще. И обязательно отведайте кофе с корицей. Я сейчас закажу его и еще бокал вина.
– Нет, нет, не стоит!
– Ниночка, не спорьте. Я пригласил вас на ужин и обязан вас угостить по полной программе.
Он взял ее руку и поцеловал, низко склонившись, как и подобает джентльмену.
– Жаль, что мне приходится вот так убегать, и я не смогу доставить вас домой.
– Ничего, доберусь как-нибудь. Спасибо, – сказала она.
– Мне было очень приятно провести с вами это время… – продолжил Славин.
– И мне.
– Я позвоню вам завтра на работу, хорошо? Номер у меня есть.
Водянова кивнула.
– Тогда до свидания, Ниночка. До встречи!
Они распрощались, Энгельс ушел. Но не сразу, задержался у стойки, где стоял официант. Сказал ему что-то, а затем отдал деньги.
Проводив Славина взглядом, Нина вернулась к лазанье и вину. Она уже чувствовала сытость, но не могла остановиться. А вот еще от одного бокала вина отказалась. Она была достаточно пьяна.
– Но ваш спутник расплатился за него, – заметил официант. Он оказался на удивление честным малым! – Предлагаю заказать что-нибудь на такую же сумму из еды. Вино дорогое, поэтому выбор большой.
– Боюсь, в меня больше ничего не влезет.
– А мы вам с собой завернем. Хотите пиццу?
– Хочу лазанью.
– Отличный выбор, – улыбнулся официант. – Кофе когда нести?
– Давайте сейчас.
Она не спеша доела лазанью. Затем выпила кофе. Официант тем временем принес ей коробочку с заказом. И спросил:
– Вызвать такси?
– Я на метро, спасибо.
– Ваш спутник оставил на этот счет указания. Велел вызвать вам такси и заплатить шоферу.
Нина была приятно удивлена. Какой молодец, обо всем позаботился! А манеры какие! Среди Нининых ровесников такие джентльмены не попадались. Тот же Акимин, хоть воспитан нормально, а из машины не вышел, когда Нина к ней подошла, дверцу не открыл. А как нагло присосался к ней в подъезде! Энгельс ни за что не позволил бы себе такого…
При воспоминании о том поцелуе Нину бросило в жар. Она не хотела признаваться себе в том, что окончательно потеряла голову именно после него. До этого была просто влюбленность. Сильная, но немного детская. Без страсти. Однако стоило Нине оказаться в объятиях Акимина, как все изменилось. Она стала плотски его желать. Даже когда сидела с Энгельсом, разговаривала, кокетничала, вспоминала Романа и представляла на места Славина его. И думала о том, как закончился бы их вечер…
