— Мне очень жаль, но я не знаю вашего имени, — сказал Руслан. — Меня зовут Руслан.
— Я — Кощей.
Кощей. Может быть, действительно бессмертный. Руслан припомнил один из эпизодов сериала «Горец», где Эдриан Пол в роли Дункана Маклауда столкнулся с хитрым бессмертным, который избегал традиционных схваток на мечах, предпочитая расстреливать себе подобных и уже потом отсекать головы. Возможно, если Руслан сделал неверные предположения, через несколько минут этот трюк придется испробовать на практике.
— И с какой же целью ты отрываешь меня от утренних ритуалов? — спросил Кощей.
— Мою невесту похитил Черномор, — сказал Руслан и выжидательно посмотрел на собеседника.
Тот в свою очередь ответил тем же!
— Я хотел спросить здесь совета.
— Я что, похож на искателя женщин? — Кощей смотрел сверху вниз, лицо не выражало эмоций.
Руслан покачал головой.
Тогда вот мой совет: повернись ко мне задом, а к лесу передом и иди куда глаза глядят. Пока жив.
Кощей отвернулся от гостя и медленно пошел на площадку, явно намереваясь продолжить экзерсисы. Пришло время доставать единственный козырь. Руслан, не убирая руки с рукоятки пистолета, сказал:
— Кощей, а не терял ли ты в последнее время коня?
Кощей остановился и обернулся. Взгляд холодных цепких глаз впился в лицо Руслана. Взгляд мог бы приморозить теплую плоть не хуже металла на морозе — Руслану показалось, что, сделай он сейчас попытку отвернуться, кожа лица оторвется лохмотьями, примороженная лютым взглядом.
— Говори, — сказал Кощей, и голос его зазвенел в пространстве колоколом.
Руслан имел опыт жестких и неформальных переговоров с не самыми приятными собеседниками, но сейчас по телу пробежали мурашки.
— Я получил в дар коня и решил, что он краденый. Возвращаю хозяину.
Некоторое время Кощей морозил Руслана взглядом, затем холодный пресс пропал. Кощей вытянул губы трубочкой, свист перешел в странную мелодию, какую не сыграть и на флейте. Донеслось отдаленное ржание, раздался треск лопнувшей веревки и топот копыт. Через несколько секунд из-за угла выскочил конь. Пламенный окрас сверкал в утреннем солнце, грива струилась раскаленной лавой.
Кощей раскинул руки, конь радостно всхрапнул и бросился навстречу. Рыжая голова легла на плечо хозяина, глазищи блаженно прищурились. Кощей погладил вытянутую морду и оборотился к Руслану — эмоций на лице не отразилось, но взгляд потеплел.
— Ты, наверное, и не знал, что, когда увели Огнегрива, и поклялся убить любого, кого увижу на своем коне.
— Предполагал, — ответил Руслан, улыбаясь.
Коварность Яги обернулась пользой, что не могло не радовать. Руслан чувствовал себя сорвавшим куш в русской рулетке. Теперь следовало не растерять выигранное преимущество.
— Конечно, я сторонник справедливости, но не без корысти… — начал Руслан.
— Я тебя прекрасно понял. Прошу быть гостем.
Они сидели в креслах посреди небольшой светлой гостиной. Лучи солнца проникали сквозь разноцветную мозаику витражей и падали на отполированный мраморный пол желтыми, красными и зелеными зайчиками. Из угла гостиной на них смотрел манекен — рыцарь в полном доспехе: выпуклый нагрудник сиял кривым зеркалом, темные щели забрала оставляли простор для воображения — не таится ли внутри жизнь? Кощей облачился после упражнений в просторный темный плащ и теперь слушал историю Руслана, время от времени вставляя поясняющие комментарии.
Когда речь зашла о Яге, Кощей поднял ладонь и сказал:
— Если принимаешь пищу в чужом мире, то начинаешь жить по его правилам. На твоей родине чар не существует — во всяком случае, в таком виде, как здесь, — и, когда ты отведал пищи, Яга смогла на тебя воздействовать. Досадный промах.
Руслан согласился и продолжил. Дослушав рассказ о Яге, Кощей покачал головой.
— Твоя невеста красива?
— Хм. Конечно.
— Я говорю о непропорциональной красоте, когда тело ослепительно, а душа мерзостна.
— Людмила хороший человек… а внешность, если уж на то пошло, достаточно скромная.
— Рад за тебя. — Кощей помолчал. — А Яга была прекрасна… Любой мужчина терял мысли, растворяясь в сказочной ночи ее глаз, а сочные вишни губ навечно клеймили сердца грезами о поцелуях. Тело воплощало абсолют изящества, а движения были насыщены грацией, словно наполненный до краев кубок вина. И вино это пьянило, воспламеняло кровь, испаряло разум. Вино разжигало жажду, но не утоляло ее. Оно было сладким ядом, но казалось единственным противоядием от лихорадки влечения и вратами в обитель наслаждения.
Кощей умолк, глядя перед собой, тонкая улыбка коснулась губ и тотчас растворилась, словно капля меда в колодце с ключевой водой.
— Я, заморский барон, держал тогда в своих кулаках власть, золото и чародейские знания. Конечно, она стала моей. Хотелось бы сказать, что я был молод и глуп, но юность тогда уже прошла. Я посвятил время своих дней высоким наукам и тайным искусствам, не научившись разбираться в людях. Яга оказалась в моих руках…
Руслан не прерывал очередную паузу. Кощей поднял взгляд и сказал:
— Не стану утомлять тебя подробностями несчастного брака. Скажу только, что годы пролетели, красота Яги улетучилась, как зеленые листья по осени, и в моих руках осталась только грязь — такой была сущность Яги. Содержимым сосуда ее тела являлась темная личность, покрытая наростами пороков и бурлящая чирьями злобы. Я отрекся от нее, и теперь проклятья не сходят с ее уст.
— Соболезную, — сказал Руслан.
— Благодарю. Кстати, именно с моей подачи слово «брак» стало означать не только супружество, но и дефект изделия, несоответствие норме, — относится это к моей супруге и таким, как она.
— Ага, «хорошее дело браком не назовут». А я все думал, почему так… теперь ясно.
— Возможно, именно Яга подсказала Черномору идею с похищением Людмилы…
— Зачем вообще похищать у меня невесту? — спросил Руслан. — При чем тут я?
— Здесь двойное дно. Черномор решил примерить роль спасителя Лукоморья от Горыныча. План гладок и хорош: Змей просыпается, Черномор отдает Людмилу ему на съедение, Змей засыпает, а Лукоморье признает Черномора спасителем. Это будет очередным шагом к мечте Черномора — правлению народами Лукоморья.
— Так он у вас вроде кандидата в президенты?
— Можно и так сказать.
— И кого ты поддерживаешь в этой игре престолов?
— Никого. Пропуская через Себя сотни лет жизни, я не могу оставаться в душевном равновесии, реагируя на все события мира. Я нашел спокойствие сердца и целостность разума в позиции нейтралитета.
— Это радует. Но почему понадобилась именно моя Людмила? Она что, какая-то принцесса?
— Люди раздают друг другу титулы, вешают ярлычки, но это ничего не значит. Создателем определены человеческие касты, и сущность каждого человека принадлежит одной из них.
— Не понял…
— Очень просто. Ты, наверное, замечал различие между дворником и бизнесменом?
— Замечал. Особенно запах.
Кощей чуть улыбнулся.
— А между бизнесменом и офицером?
Руслан задумался.
— У одного деньги, у другого — честь?
— Неплохое наблюдение. Бизнесмен бы так не сказал. Чем, позволь узнать, ты занимался на родине?
— Ну, так-то, бизнесом, — улыбнулся Руслан, будто говоря: «Ты промахнулся».
— Так-то? — улыбнулся в свою очередь Кощей. Улыбка говорила: «Не спеши с выводами».
— Хм… Если честно, строил долгосрочные планы — собирался баллотироваться в мэры.
— Зачем же? Я так понимаю, денежные перспективы у тебя имелись и без этого.
— Хотелось взять наш городок за шкирку и хорошенько встряхнуть. Вытрясти все дерьмо. Вытащить из прозябания, облагородить. Я и так стараюсь способствовать развитию города, но отсутствие регалий сковывает руки.
— Вот видишь, ты не бизнесмен. Ты — из правителей. Такова твоя сущность, и к этому влекут глубинные инстинкты. Согласен?
— Может быть…
— И так с каждым человеком. Принадлежность к определенной касте пропечатана в сердце. Отними у бизнесмена все и брось в трущобы — он станет богатым. Заставь офицера трудиться среди рабов — он поднимет военное восстание. Но если ты дашь крестьянину книгу — он не станет ученым, дашь меч — не станет воином. В каждом случае он продолжит копать землю. Понимаешь?
— Да… Я давно замечал подобное, но не мог найти рационального объяснения — почему так, от чего это зависит?
— О-о, я буду рад побеседовать об этом в будущем, но вернемся к теме. Людмила тоже принадлежит к касте правителей.
Действительно, ее можно назвать принцессой. В Лукоморье подобных ей не осталось: лишь орды псеглавцев-воинов да поселения прирожденных земледельцев. Потому Черномор и наведался в Пресный Мир.
— Понятно. Я намереваюсь дать ему по рогам и вернуть свою принцессу. Я слышал, что, если отсечь ему бороду, он потеряет силу.
