Я отложил газету в сторону.
Совершенно непонятно, что такое могло заставить неизвестного убийцу вырвать именно этот номер (в двойном экземпляре!) из подшивки. Банальные статьи и заметки на банальнейшие темы.
Я задумчиво гладил мирно урчащего Маврика. Что ж, разумеется, вполне возможна ошибка. Вероятно, и газета была выдрана вовсе не нашим убийцей, а кем-то абсолютно левым несколько лет назад, а может, просто кто-то решил оставить на память собственное поздравление или объявление о продаже дома.
Между тем на часах время шло к двум ночи, и после всех приключений этого бесконечного дня я чувствовал страшную усталость и выворачивающую зевоту.
Сладко потянувшись, хрустнув косточками, я поднялся и отправился в спальню, уснул в одно мгновение, едва коснувшись подушки головой (добавлю в скобках, что Маврик, казалось бы, дрыхнувший у меня на коленях в кресле без задних ног, стоило мне подняться, тут же вскочил и, обогнав меня, первым запрыгнул на кровать).
…Мне снова снился странный сон. И если накануне мне приснился сон, практически предсказавший мои ледяные приключения на балконе, то на этот раз тем более стоило задуматься над его содержанием: мне снился убийца. Я не видел его лица, не знал имени, я просто знал, что темный силуэт передо мной и есть убийца Америки и Сергея Трофимова.
Я брел по аллейке, что ведет к центральной площади Глухова, а впереди меня шел мужичок во всем темном. Он шел, глубоко засунув руки в карманы куртки, еле слышно насвистывая и пару раз оглянувшись на меня. При этом меня удивило, что я не увидел его лица – его словно и не имелось, как будто вместо лица была пустота. Осознав этот факт, я понял, что передо мной – убийца.
Не знаю, почему во сне эта связь (пустота вместо лица = убийца) казалась мне столь очевидной. Но я знал: впереди меня идет преступник, которого необходимо арестовать.
Я прибавил шаг. Расстояние между нами ни на сантиметр не сократилось. Я побежал, стремясь схватить парня за плечо. Все было бесполезно, он вроде бы все так же неторопливо шел, а я не мог приблизиться к нему, хотя все свои силы вкладывал в этот бег на месте.
– Стой! – из последних сил крикнул я. – Стой, гад, если не трусишь! Вызываю тебя на дуэль!
При моей последней, согласен, несколько мелодраматической фразе парень остановился и развернулся ко мне. Лица на положенном месте так и не было, но в тот самый момент я его узнал, и имя болталось у меня на кончике языка. Еще немного – и я произнес бы его вслух, как давно ожидаемый ответ, но…
Ночь открытий-2: лицо убийцы
Я резко проснулся, точно кто-то дернул меня за плечо. Комната была погружена в темноту, но я почти тут же отметил две странности. Первая: дверь комнаты, что вела из спальни на кухню, которую я ни разу не закрывал, сейчас была закрыта, из-под нее виднелся свет. Второе: до меня вновь доносилось чье-то негромкое пение.
Тут уж не надо быть продвинутым магом, чтобы сделать логический вывод: в доме, а конкретнее – на кухне в данный момент кто-то есть. Чужие в доме!
Я вскочил и, стараясь двигаться бесшумно, натянул штаны и футболку, огляделся, высматривая нечто вроде оружия, и ничего не найдя подходящего, я взял со стола стеклянную вазу, толкнул дверь и вошел в освещенную кухню.
Думаю, нет нужды объяснять вам, кого я тут увидел: разумеется, как я и подозревал-чуял всеми фибрами души, на кухне хозяйничала Арина-2. Дерзкая девчонка, засучив рукава, мыла посуду Маврика, беспечно напевая какую-то протяжную русскую-народную-блатную-хороводную песню. Увидев меня, она ни капли не испугалась, не вздрогнула, не дернулась в испуге, а всего лишь замолчала, уставившись на меня своими черными глазищами.
– Доброе утро, – проговорил я, мрачно разглядывая гостью. – Как я и подозревал, вы, любезнейшая, оставили себе лишний ключик от дома. Между тем я дал объявление о его продаже и постараюсь продать как можно быстрее. Намек понятен?
Чтобы все было как можно яснее и проще, я решительно поставил вазу на стол и протянул руку, чтобы Арина-2 положила на мою ладонь свой ключик.
Ничего этого не произошло. Нахалка домыла посуду, вытерла ручки полотенцем и налила благодарно вздернувшему хвост Маврику молока в чистую плошку. На меня она даже не взглянула. Напротив: действуя, как актриса в театре, намеренно меня не замечая, она огляделась с выражением «Ну, я все прибрала-помыла, все в порядке», сняла фартук и, взбив волосы, прошла в гостиную.
Начиная заводиться от ее наглого поведения, я проследовал за ней. В гостиной Арина взяла брошенную на диван дубленку и слегка ее встряхнула. Надев ее, подошла к трюмо и повертелась в разные стороны, в общем и целом оставшись довольной собой и моим злым отражением. Она осмотрелась, все ли здесь на местах? И тут взгляд ее упал на газету, которую я оставил в кресле.
Сначала лицо ее не выражало ничего, кроме легкого удивления: «Заря Глухова» в этом доме? Потом ее взгляд на что-то наткнулся, и она внезапно нахмурилась. Словно тут же позабыв о рисовке передо мной, Арина-2 схватила газету, уставившись на последнюю страницу. Несколько секунд она неподвижно что-то там рассматривала, а потом подняла на меня свои глазищи, ткнув газету едва ли не в лицо мне:
– «Черный человек»! Арина так называла его!
Передо мной была четвертая полоса с объявлениями-поздравлениями и небольшой заметкой под заголовком «С юбилеем!». Под заметкой была фотография, какие делают для паспорта: невыразительный мужичонка неопределенного возраста – просто никакой. Увидишь такого и тут же забудешь. Человек без лица!
Беззвучно повторив мелькнувшую в подсознании фразу «Человек без лица», я несколько секунд смотрел на снимок, слыша, как начинает учащенно биться – грохотать! – мое сердце, понимая, что именно этот мужичонка и снился мне только что, что я его знаю, но…
Чтобы не мучиться, я нахмурился, постарался взять себя в руки и просто-напросто прочел заметку. В ней говорилось, что сотрудник редакции в эти дни отмечает свое пятидесятилетие, что это замечательный труженик, ответственный работник, милейший человек и, несмотря на скромный вид, настоящий спортсмен – обладатель коричневого пояса карате. Догадайтесь с трех раз, о ком шла речь?
Конечно, о нем – о скромном водиле по имени Вадик! В одно мгновенье у меня словно открылись глаза, заиграло воображение и я увидел документальный фильм о том, как все было.
Невзрачный Вадик, которого вряд ли кто когда-нибудь воспринимал как мужчину, тем не менее был не просто мужчиной, но мужчиной-воином, виртуозным каратистом, влюбленном в зеленоглазую Арину, которая с первого взгляда невзлюбила его, прозвав «черным человеком». И Вадик вполне оправдал это прозвище.
Наверняка он следил за парой Арина – Америка. Тенью следовал за ними, вызнавал новости и сплетни и уж точно первым прознал о том, что они подали заявление в ЗАГС. Разумеется, он не мог этого допустить, как сказала баба Арина: «Черный человек не терпит не своей радости». Он и не стерпел: пришел к Америке в разгар пьянки, когда оба приятеля уже дремали за столом, и убил счастливого соперника. Конец сказки!
Белая сказка завершилась горем и слезами, но спустя пять лет для Вадика началась черная сказка. В тот морозный солнечный денек он наверняка не ждал ничего дурного: на пару с Митей Угловым он затащил мешок муки в красный уголок родной редакции и увидел лицо обернувшегося парня, что просматривал подшивку газет. Возможно, он его не сразу узнал, а потому на всякий пожарный поинтересовался в приемной на счет посетителя; после этого он на пару с Митей вышел из редакции, но почти тут же вновь туда вернулся.
Никем не замеченный, он прошел в красный уголок, бесшумно подошел к парню и взглянул, что тот читает. А Трофимов, скорей всего, читал вот эту самую заметку – о пятидесятилетии Вадика, обладателя коричневого пояса карате! Быть может, за пять лет нахождения в зоне он, сто раз обдумывая-размышляя, кто мог его подставить, вспомнил некогда прочитанную заметку о юбилее водителя газеты, к которому наверняка относился снисходительно, а он между тем оказался отменным каратистом.
Вполне возможно, бедолага Трофимов также был в курсе ревности этого самого Вадика к Америке из-за рыжеволосой ведьмы. В таком случае в голове Трофимова могла родиться разгадка: так вот кто убийца! Получив свободу и вернувшись в родной поселок, он отправился в редакцию, чтобы найти ту самую заметку о юбиляре и убедиться, что ничего не напутал…
Пока он перечитывал старую заметку, Вадик стоял за его спиной. Сделав вывод о ходе его размышлений, недолго думая, убил его тем самым «фирменным» ударом по шее, после чего газетку на всякий пожарный вырвал и открыл подшивку на репортаже Мити Углова. И вновь подозрение недвусмысленно падало на другого – на автора статьи, который также заходил в красный уголок и который получил в наследство от убитого Америки квартиру…
