Женщина ненадолго отошла от нее и вернулась с хрустальным стаканом в руке.
Лиза взяла этот стакан, поднесла к губам, сделала глоток…
Это была не вода, и не квас, и не крюшон. Питье в стакане немного напоминало домашний лимонад, который Лиза пила на дне рождения кузины Натали, но гораздо вкуснее. Правда, этот напиток немного горчил, но эта горечь оказалась приятна, в ней чувствовался аромат южной ночи, запах цветущих лимонных деревьев, запах нагретой за день сухой глинистой земли…
После второго глотка Лизе послышалось пение птиц в ветвях олеандра… «Почему олеандра?» – подумала она. Ей никогда не доводилось видеть олеандр, она даже не знала, как он выглядит.
А еще она услышала негромкий стук копыт по каменистой тропе, звяканье серебряных бубенцов на поводьях…
Тут Лиза сообразила, что показалось ей странным в словах доброй незнакомки. Та сказала, что Лиза скоро вернется к тетушке… но Лиза ничего не говорила ей о своей тетушке, откуда же она знает о ней?
Впрочем, это казалось уже вовсе не важным. Важно было сделать еще один глоток чудесного питья, и еще один… Лиза пила глоток за глотком и допила весь стакан. Поставила его на стол и увидела свою руку…
Это была рука не девочки-подростка, а взрослой, даже стареющей женщины: узкая рука с тонкими, хрупкими пальцами, с маленькими острыми ноготками, похожими на птичьи коготки.
Лиза удивленно взглянула на добрую незнакомку… Но перед ней была не она, а девочка Лизиного возраста, Лизиного роста. Девочка с такими же, как у Лизы, немного растрепанными темными волосами, с симпатичным, немного веснушчатым лицом…
С лицом, которое Лиза каждый день видела в зеркале.
– Что это? – хотела спросить она. – Как это? Что со мной случилось?
Но вместо таких простых слов из ее уст вырвалось только невнятное бормотание, как тогда, когда во рту находился кляп.
Девочка с темными волосами и милым веснушчатым лицом подошла к ней, ласково погладила по голове и сказала таким знакомым голосом:
– Не переживай и не бойся! Тебе не будет больно! О тебе будут заботиться… садись, садись сюда!
Девочка подвела ее к креслу, усадила в него и аккуратно оправила пышные рукава платья.
С некоторым усилием Лиза – или уже не Лиза – оглядела себя. Она была взрослой, даже стареющей женщиной в дорогом красивом платье. Той самой женщиной, которую видела прежде неподвижно сидящей в кресле. Да собственно, она и была той женщиной…
А девочка, которая стояла перед ней?
«Кто ты?» – хотела спросить ее Лиза. Но теперь она не могла даже пошевелить губами.
Однако девочка каким-то образом услышала ее вопрос, а может, прочла его в глазах.
– Кто я? – проговорила она задумчиво. – Иногда я сама это забываю… я родилась давно, очень давно… почти шестьсот лет назад, в далекой жаркой стране… меня звали тогда Инес… с тех пор я сменила много имен, многие из них я уже забыла, но то, самое первое имя я все еще помню. Меня звали Инес де Кастро… И еще я помню тот день, когда встретила его – моего принца, моего возлюбленного. Он ехал на гнедом коне, серебряная сбруя звенела нежными переливами, но не звон сбруи заставил замереть мое сердце, а его взгляд, взгляд моего прекрасного принца… Я никогда не забуду его! Этот взгляд проник в самое мое сердце и заставил его биться живее… Между нами встало множество препятствий, но я преодолела их все. Я преодолела саму смерть – ибо мне пришлось умереть и снова ожить, чтобы быть с ним, чтобы принадлежать ему. Мне помог в этом чародей, мавр, который знал древние тайны. Он дал немного чудодейственного снадобья, которое помогло мне прикинуться мертвой, а потом снова ожить… И я принадлежала ему, принадлежала моему принцу, я была его возлюбленной, была его женой, а когда он стал королем – я стала его королевой. Он приказал всем своим вассалам, всем своим придворным присягнуть мне – и они подчинились. Я была счастлива. Но это счастье длилось недолго – я стала быстро стареть. Должно быть, виной тому было то снадобье, которое помогло мне прикинуться мертвой, а потом снова ожить. Тогда я снова пошла к тому мавру, тому чародею, но он не хотел мне помогать, уверяя, что ничего не может сделать. Я приказала своим людям схватить его и пытать до тех пор, пока не даст мне новое снадобье. Он дал, но после этого умер. Его снадобье помогло мне, но ненадолго. Я снова стала стареть, и теперь мне не к кому было обратиться. Однако верные мне люди узнали, что в горах живет еще один чародей… Я нашла его и попросила помочь. Он сказал, что не может вернуть мне юность, но может переместить мою душу в молодое тело. Сначала я не согласилась и прогнала чародея. То, что он мне предложил, показалось кощунственным, противным Божьим заповедям. К тому времени мой король, мой возлюбленный умер. Сначала я не хотела жить без него. Умереть не страшно, если жить не для кого. Но потом мое лицо покрылось морщинами, кожа стала дряблой, волосы редели и седели… Я старела день ото дня, и это было так ужасно, что я не выдержала и снова призвала чародея, сказав ему, что согласна. Тогда он велел мне найти девушку, в чье тело я хотела бы переселиться. Я вызвала одну из своих служанок – самую юную и красивую. Чародей всыпал в бокал вина волшебный порошок, и я велела служанке выпить содержимое этого бокала. Она не посмела ослушаться. Потом он налил и мне такого же вина. Мы обе выпили зелье – и случилось невероятное. Сначала у меня начались судороги, в глазах потемнело, и на какое-то время я лишилась чувств. А когда пришла в себя, увидела свои руки… они были белыми и гладкими, как много лет назад! Я подошла к зеркалу – и увидела свое лицо. Нет, это было не мое лицо, это было лицо юной служанки, прекрасное и свежее, как майская роза. Радости моей не было конца… Только налюбовавшись своим новым лицом и телом, я взглянула на ту, которая прежде была служанкой. Это была стареющая, увядающая женщина – та, которая совсем недавно была мной. Она в ужасе разглядывала свои руки, свои седые, посекшиеся волосы… И только тогда я осознала, что, обретя новую молодость, я утратила свой королевский сан, свою власть и богатство. Осознала, что теперь я – бедная, безродная девушка. Больше того, я поняла, что мне нужно как можно быстрее бежать из дворца, покуда бывшая служанка не поняла, какой властью отныне обладает, и не использовала свою власть против меня…
Девочка с Лизиным лицом хотела еще что-то сказать, но вдруг растерянно замолчала, словно не могла подобрать слово. Удивленно округлив глаза, она пролепетала:
– Что со мной? Я начинаю терять память… с каждым разом, с каждым преображением мне все труднее и труднее вспоминать свое прошлое, но сейчас я, кажется, забыла самое главное… я забыла, где спрятала свое чудодейственное снадобье…
Вдруг послышались быстро приближающиеся шаги. Девочка вскрикнула и выбежала из чулана.
Дверь распахнулась, и вошел высокий дородный мужчина в английском сюртуке, с темными блестящими волосами и маленькой бородкой клинышком.
– Ты зде-есь, душа моя! – протянул он, подходя к креслу, в котором сидела Лиза… или не Лиза, а стареющая женщина с узкими тонкими руками. – Кто тебя привез в эту комнату? Впрочем, неважно, сейчас подадут лошадей, и мы поедем на прогулку…
– Это не я! – хотела сказать Лиза. – То есть, наоборот, это я, а не та страшная женщина!
Но она не могла сказать ни слова, не могла даже пошевелить губами. Она была обречена на пожизненное заключение в чужом теле.
В целом воскресенье прошло спокойно. Муж проспал до полудня и проснулся бодрый и голодный. Надежда приготовила ему плотный завтрак – омлет из трех яиц с ветчиной и сыром и большую чашку кофе с молоком. Потом он принял душ и спохватился, что не дали чаю с лимоном. А уж после чая и солидной порции песочного печенья, которое Надежда дальновидно прихватила в пекарне на углу, сказал, что чувствует себя гораздо лучше, и удалился в кабинет.
Кстати, апельсины и правда были очень вкусные, не обманула продавщица.
Только в понедельник, проводив Сан Саныча на работу, Надежда перевела дух и смогла сосредоточиться на расследовании.
