Моя спутница остановилась перед этой дверью и проговорила нараспев:
– Ан-мабу-замбар-Мардук!
Маска упала на пол, откатилась к стене, дверь открылась.
Я переступила через порог…
И замерла в ужасе.
Комната, в которой я оказалась, была полна мертвых тел.
Недавно умершие, еще сохранившие живые краски человеческие тела, и полуразложившиеся, и окончательно истлевшие, и высохшие, лишенные плоти скелеты покрывали пол комнаты сплошным ковром. И самое страшное, при нашем появлении все эти мертвецы зашевелились, потянулись к нам полуистлевшими руками.
Я попятилась, попыталась переступить порог комнаты… но моя спутница остановила меня властным движением руки, извлекла из-за пазухи флакон розового стекла, отвинтила пробку и обрызгала мертвецов искрящейся, словно лунный свет, жидкостью и воскликнула, как перед дверью:
– Ан-мабу-замбар-Мардук!
И тут же мертвые тела ожили, высохшие скелеты покрылись живой плотью. Теперь комната была полна людей – молодых и зрелых, мужчин и женщин в пышных восточных нарядах. Все они низко кланялись нам и расступались, освобождая проход через комнату.
Там, в другом конце этой комнаты, была еще одна дверь.
Мы открыли ее без труда и проследовали дальше.
На этот раз мы миновали длинный темный коридор, взбежали по широкой мраморной лестнице, оказались в другом коридоре и словно в другом времени – вместо каменных плит и бронзовых дверей древнего храма перед нами был коридор обычного учреждения, покрытый линолеумом пол и обитые дерматином двери.
Моя провожатая толкнула одну из дверей, за ней оказалась лестничная площадка, мы сбежали по лестнице, открыли еще одну дверь и очутились в просторном помещении, заставленном статуями и скульптурами – гранитные быки и львы из розоватого песчаника, сказочные существа с птичьими головами и львиными лапами, крылатые драконы…
Ну да, это тот самый музейный зал, куда привели меня коротышка-гипнотизер и его слепой спутник. Да вот и они сами – стоят перед бронзовым креслом, в котором…
В котором я увидела саму себя – безвольно расслабленную, глядящую перед собой пустыми невидящими глазами.
Я оглянулась на свою спутницу, чтобы спросить ее, что все это значит, но она опять поднесла палец к губам, сделала несколько шагов в сторону и остановилась перед могучим каменным быком. Она взяла быка за рога и потянула их друг к другу.
Каменные рога выглядели монолитными, казалось, никакая сила не может сдвинуть их. Женщина прикрыла глаза и проговорила нараспев звучным красивым голосом то же самое, уже знакомое мне заклинание:
– Ан-мабу-замбар-Мардук!
И едва отзвучало это заклинание, рога каменного быка изменили свое положение, сдвинулись, соединились вместе, сложившись в каменную лиру, и в ту же секунду в полу перед быком открылся незаметный со стороны люк, за которым темнел глубокий колодец…
Женщина в черном одеянии повернулась ко мне и показала рукой на этот колодец.
И в ту же секунду я пришла в себя.
Я сидела в бронзовом кресле, передо мной стоял гипнотизер.
– Ну что, – проговорил он, привычно потирая руки. – Ты вспомнила?
– Вспомнила, – ответила я уверенно, поднялась с кресла и направилась к каменному быку.
Коротышка-гипнотизер переглянулся со своим спутником, удовлетворенно кивнул. Я остановилась перед быком, взялась двумя руками за его рога…
Они не только казались монолитными – они и были монолитными, выточенными из единого каменного блока, и никакая сила не могла бы сдвинуть их с места.
Почему я поверила женщине из своего сна? Почему вообразила, что она указала мне путь к свободе?
Я попыталась вспомнить то заклинание, которое она трижды произнесла – как там… Ан-магу… ан-ману… нет, все не так!
Я закусила губу, вспомнила женщину в темном шелковом одеянии, вспомнила ее голос, звучный и красивый…
И заклинание само сорвалось с моих губ:
– Ан-мабу-замбар-Мардук!
И едва эти слова слетели с моих губ, рога пришли в движение, соединились, сложившись в каменную лиру, а в полу перед передними ногами каменного быка распахнулся люк, за которым темнело отверстие лаза с металлической лестницей, уходящей в неизвестность.
Я оглянулась на гипнотизера и его слепого напарника.
Они стояли неподвижно с перекошенными изумлением лицами, даже не пытаясь двинуться с места – видимо, та же сила, которая открыла передо мной путь к свободе, приковала их к месту, парализовала, чтобы они не смогли меня остановить.
Как бы там ни было, мне не следовало терять времени.
Я нырнула в открытый люк и полезла вниз по металлической лестнице. И как только моя голова оказалась ниже края люка, этот люк с металлическим лязгом захлопнулся, отделив меня от музейного зала и двух фантастических персонажей, которые привели меня туда.
Я медленно спускалась по металлической лестнице, осторожно нащупывая каждую ступеньку ногой. Собственно, это были не ступеньки, а вбитые в стены колодца железные скобы.
Сначала мне показалось, что в этом колодце совершенно темно, но вскоре я осознала, что с трудом различаю его стены, значит, какой-то свет здесь все же есть. Это открытие прибавило мне сил и оптимизма, и я продолжила спуск заметно быстрее.
Нащупывая ногой очередную ступеньку, я ее не нашла.
В первый момент я запаниковала – решила, что лестница кончилась и я повисну в темноте над бездонным колодцем. Однако, перегнувшись вниз и вглядевшись в темноту под ногами, я увидела совсем недалеко, в полутора-двух метрах, дно колодца. Спустившись, насколько позволяли ступени, я разжала руки и спрыгнула.
Ничего себе не отшибла и приземлилась на бетонный пол.
Передо мной был коридор, уходивший вперед. Где-то далеко в этом коридоре горел тусклый светильник. Именно этот свет, проникая в колодец, по которому я спускалась, едва заметно разгонял там темноту.
Приободрившись, я двинулась вперед, к тусклому свету – другого выхода у меня все равно не было.
На мое счастье, пол в коридоре был ровный и сухой, так что идти можно было довольно быстро. Скоро я поравнялась со светильником, укрепленным на стене. Это была простая слабая лампочка в защитном корпусе из металлической сетки. Впереди виднелся еще такой же светильник, дальше – еще…
Я продолжала идти.
Мне показалось, что коридор идет немного вверх, что тоже поднимало настроение.
Вскоре мои сомнения отпали: коридор довольно круто поднимался, в нем становилось суше, воздух – свежее. Хотя идти вверх было труднее, но я прибавила шагу – уж очень хотелось мне скорее выбраться к воздуху и солнечному свету.
Наконец коридор закончился, передо мной была крутая бетонная стена, по которой поднимались вверх металлические скобы – такие же, как те, по которым я только что спустилась в это подземелье.
Я перевела дыхание перед подъемом и принялась карабкаться по лестнице.
На этот раз лестница была не такой длинной. Я подтянулась на очередной ступеньке и уперлась головой в потолок.
И что теперь делать? Как мне выбраться из этого колодца? Неужели я зря проделала весь этот путь по подземелью?
Я поднялась еще немного, уперлась в потолок плечами, поднажала…
И он неожиданно легко поддался.
То, что в первый момент показалось мне потолком, было крышкой люка или чем-то наподобие. Эта крышка откинулась, я дернулась вверх и чихнула от попавшей в нос пыли.
Помотав головой и сказав самой себе «будь здорова», я огляделась и с удивлением осознала, что нахожусь в большом старом сундуке. Крышка, которую я откинула, была крышкой этого самого сундука, в его дне было большое круглое отверстие, вокруг которого лежали пыльные меховые шкурки.
Подтянувшись, я выбралась из сундука.
Теперь я оказалась в просторном полутемном помещении, при виде которого у меня по спине побежали мурашки.
Казалось бы, за последние дни я побывала в очень странных местах, но это помещение всем им дало бы сто очков вперед.
Вокруг меня застыли в естественных позах волки и лисы, зайцы и барсуки, ястребы и коршуны. Казалось, какой-то волшебник заколдовал их, коснувшись своей палочкой, приказав застыть в неподвижности, пока другой чародей не расколдует их.
На полке прямо у меня над головой сидела, приготовившись к прыжку, большая рысь, в другом конце комнаты скалил зубы крупный пятнистый леопард. Все эти звери пристально и недоброжелательно смотрели на меня, как будто пытались понять, с какой целью я проникла в их заколдованное царство.
Вскоре первый испуг прошел, и я осознала, что все эти звери – всего лишь чучела, очень хорошо изготовленные, казавшиеся почти живыми, но – чучела.
Я невольно рассмеялась над своим испугом – и мой смех странно и дико зазвучал в этом мертвом мире. Я еще раз огляделась по сторонам и на всякий случай громко проговорила:
– Есть здесь кто… живой?
Звери настороженно молчали, и никто другой не отозвался на мой голос. Зато в дальнем конце комнаты, рядом с чучелом леопарда, я увидела дверь.
