А теперь, увидев эту злополучную ручку, вспомнил сцену на ночном перроне, вспомнил, как та женщина бежала от своих спутников и звала на помощь…
Он вспомнил ее несчастное лицо, ее слабый, умоляющий голос. Вспомнил свою безуспешную попытку прийти ей на помощь. Ее спутники перехитрили Леню и исчезли из поезда в неизвестном направлении. И вот теперь эта женщина снова появилась, на этот раз в качестве пациентки известного онколога…
Нет, что-то тут не так. И Леня просто обязан выяснить, что за всем этим кроется.
За этими мыслями он поднялся по лестнице, открыл дверь и вошел в свою квартиру. Лолы дома не было, и Леню в прихожей встретил кот Аскольд.
Аскольд всегда умудрялся заранее почувствовать возвращение хозяина по каким-то одному ему известным приметам и всегда поджидал Леню на пороге. При этом он придавал своей усатой морде выражение совершенного безразличия и делал вид, что оказался в прихожей совершенно случайно, просто заглянул сюда по каким-то своим кошачьим делам. Тем не менее раз уж оказался здесь, он подходил к Лене и принимался тереться о его ноги, отчего все Ленины брюки были покрыты кошачьей шерстью.
– Аскольд, не надо этого, я тебя очень прошу! – проговорил Леня, нашаривая ногой тапочки.
Тем не менее внимание кота доставляло ему удовольствие, и он почувствовал себя просто обязанным угостить Аскольда чем-нибудь вкусненьким – в данном случае он достал ему из холодильника кусочек форели горячего копчения.
Ветеринар, конечно, говорил, что коту нельзя давать копченую рыбу, но для чего нужны рекомендации врачей, если не для того, чтобы изредка их нарушать?
Услышав, что Аскольда чем-то угощают, на кухне немедленно материализовался Пу И, а вслед за ним прилетел и Перришон, который всегда боялся пропустить что-нибудь интересное. Пришлось дать песику немножко его любимого орехового печенья, а попугаю насыпать горсточку арахиса.
Звери дружно занялись угощением, и Маркиз подумал, что тоже заслужил небольшую порцию положительных эмоций, заправил в кофеварку порцию молотой арабики, а в тостер – два кусочка зернового хлеба…
Только через полчаса импровизированный банкет закончился, и Леня вспомнил о своих планах.
Первым делом он набрал номер владельца потерявшейся кошки, но услышал сообщение, что телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа.
Тогда он решил заняться таинственной пассажиркой поезда.
Для начала Маркиз расположился за своим письменным столом, положил перед собой разлинованный лист бумаги и ту самую ручку, которая оказалась у него после поездки, выписал все, что ему известно об этой женщине.
Во-первых, он видел ее паспорт и паспорта ее спутников.
Правда, эти паспорта показались ему фальшивыми, но все же проверить их надо.
Память у Лени была отличная, и он выписал на своем листке имена пассажиров того купе:
Ирина Анатольевна Самохвалова,
Павел Андреевич Самохвалов,
Алексей Анатольевич Шевырев.
Как нетрудно было догадаться, гражданин Шевырев играл роль родного брата Ирины Анатольевны, а Павел Андреевич Самохвалов – ее мужа.
А может быть, они вовсе не играли никаких ролей? Может быть, они действительно везли в Петербург свою душевнобольную родственницу? А то, что она пыталась ночью сбежать из поезда и звала на помощь, – это всего лишь проявление ее болезни?
Нет, это, конечно, самое простое объяснение, но далеко не всегда самое простое оказывается верным.
В это объяснение слишком многое не укладывается – и подозрительное поведение «родственников», и их исчезновение вскоре после проверки документов…
Но самое главное – с этим объяснением совершенно не стыкуется появление в телевизионной программе женщины, удивительно похожей на ночную пассажирку.
Прежде всего Леня включил компьютер и запустил программу поиска людей по базам данных областных управлений МВД.
Программа была хорошая, Леня за большие деньги купил ее у хакера, который скачал ее прямо из центрального компьютера Министерства внутренних дел. Задав параметры поиска, Леня напряженно уставился на экран.
Через несколько минут компьютер выдал ему длинный список Самохваловых и Шевыревых, обладающих нужными инициалами. Однако среди них не нашлось ни одной гражданки Самохваловой, которая до замужества носила бы фамилию Шевырева. И тем более у которой был бы брат по имени Алексей.
В самом начале Леня угодил в тупик.
Впрочем, он и не слишком рассчитывал на успех поиска – ведь, как уже сказано, паспорта странных пассажиров сразу показались ему фальшивыми…
Что же у него остается?
И тут Ленин взгляд упал на ручку. На ту самую дешевенькую ручку, которую он подобрал на полу купе.
В отличие от паспортов эта ручка была самой настоящей. Никому и в голову не пришло бы ее подделывать.
А это значит… это значит, что в прошлом году в городе Зауральске действительно проходил очередной областной конкурс самодеятельных хоров. И таинственная пассажирка имела к этому конкурсу какоето отношение.
Правда, были и другие варианты – женщина могла совершенно случайно прихватить чужую ручку в банке или каком-нибудь офисе, с самим Маркизом это случалось десятки раз – то он забывал отдать чьюто ручку, то кто-то по рассеянности уносил его собственную… однако вариант все же был довольно перспективный, особенно если учесть, что никаких других у Лени просто не было.
Тут Леня немного отвлекся от дела, потому что сообразил, что его компьютером недавно пользовались. Причем сделать это могла только Лола, звери в данном случае были вне подозрений. Хотя кот Аскольд умел находить пульт от телевизора, а попугай – переключать программы, до компьютера они еще не доросли.
Леня без труда определил, что Лола пользовалась поисковыми программами. Следовательно, хотела найти какого-то человека. Вот интересно кого, и удалось ли ей это? Мелькнула мысль, что надо бы ему с Лолкой серьезно поговорить, однако это потом, когда она явится.
Итак, Леня задал поисковой программе запрос: «Третий межрайонный конкурс самодеятельных хоров. Зауральск».
Вскоре на экране появилось несколько ссылок.
Леня открыл наиболее подходящую.
На экране появилась романтическая заставка – ветка кедра, несколько кедровых шишек и синее лесное озеро. Тут же из динамиков полилась известная песня:
Гляжу в бассейны синие, в полях растенья рву…
Прозвучал один куплет, после чего пение прекратилось, и приятный женский голос сообщил Лене, что он оказался на официальном сайте Зауральского хорового общества.
Леня ознакомился с картой сайта и выбрал страницу «Участники хорового конкурса».
Однако на этой странице оказался перечень из нескольких десятков хоровых коллективов.
Здесь были хоры мужские, женские и смешанные, хоры мальчиков и коллективы малого состава, то есть квартеты и трио.
Кроме того, хоры делились по репертуару – классические, исполнявшие произведения Моцарта, Баха, Рахманинова и других выдающихся композиторов прошлого, народные хоры и хоры современного репертуара.
Одного только здесь не было и быть не могло – поименного состава исполнителей. Потому что такой огромный список сделал бы сайт совершенно непригодным для чтения.
Леня печально просмотрел список хоров.
Среди лидеров конкурса числился мужской хор областной прокуратуры, женский хор зауральского городского аптекоуправления и смешанный классический хор ликеро-водочного завода с выразительным названием «Трезвость». В репертуаре последнего, как ни странно, числились «Застольная» Бетховена, «Заздравная» Дунаевского и оратория «Выпьем с горя» современного композитора Неплюева.
Не получив на этой странице никакой полезной информации, Леня перешел на страницу «Пресса о нас».
Здесь он сразу же наткнулся на многочисленные упоминания о скандале, случившемся во время хорового конкурса.
Во время отборочных выступлений один из вокальных коллективов, а именно хор раскаявшихся рецидивистов, созданный под эгидой областного управления исполнения наказаний, произвел на жюри очень благоприятное впечатление.
Бывшие домушники и карманники с большим чувством и несомненным мастерством исполнили популярную народную песню «Коробейники».
Хор включили в основную конкурсную программу: кроме высокого качества исполнения, жюри учло большое воспитательное значение участия в художественной самодеятельности бывших уголовников, твердо вставших на путь исправления.
В первый день конкурса в зале собралась очень представительная публика. Кроме любителей пения и профессиональных преподавателей вокала, здесь были областные чиновники самого высокого ранга, деятели культуры, представители крупного и среднего бизнеса и даже церковные иерархи из местной епархии.
Учитывая воспитательное значение, хор раскаявшихся рецидивистов выпустили на сцену одним из первых.
