Тоня быстро настрочила записку Виктору, сунула ее в дверь и торопливо пошла по направлению к дому Капицы.
Час спустя участковый стучался в дверь Степаниды Семеновны.
— Степан, ты, что ль, ломишься? — открывая дверь, прокряхтела Степанида. — Так прошел бы, чай, открыто.
— Я, Степанида Семеновна, человек воспитанный, без приглашения не заявляюсь.
— Знаю я тебя, воспитанный! С чем пожаловал? Опять, что ль, из-за Глашки, упокой господь душу ее грешную? Так я уж все рассказала, только что паренек заходил — ничего я и не видела, и не слышала. Да и не верю я, что ее убили, чего-то ваши напутали.
— Наши не напутали, но я не про Рыбкину. С жильцом вашим поговорить хотел.
— С Женькой? А чего? — насторожилась старушка. — Он мужик хороший, тихий, мне помогает. С работой у него что-то в городе не получается, вот он у меня и живет пока, так я и не нарадуюсь. И душа живая в доме, и помощь от него: вот вчера только чайник у меня возьми да перегори, а он…
— Степанида Семеновна! — прервал словоохотливую старушку участковый. — Ничего плохого я не собираюсь вашему Женьке делать. Поговорить мне с ним надо, вот и все.
— За сараем он, полки мне новые мастерит.
— Полки? Это хорошо, — отозвался Капица и пошел по тропинке в глубь участка.
Степанида осталась стоять на крыльце, с волнением поглядывая в сторону сарая.
Участковый завернул за сарай и увидел Женьку, стоявшего в одной водолазке. Тот вертел в руках небольшую дощечку, поворачивая ее то так, то эдак.
— Что, Евгений Батькович, общественно полезным трудом занимаемся?
Женька вздрогнул, выронил дощечку и обернулся.
— А-а, это вы. День добрый, — кивнул он. — А ко мне ваши уже приходили, спрашивали. Женщину ту, значит, убили?
— Получается, так. А вы ее знали?
Женька покачал головой.
— Слышал от хозяйки про нее, а знать не знал. Я ведь ни с кем тут особо не общаюсь, кроме соседей, конечно. Хотя и с соседями не со всеми получается, некоторые и кивнуть не всегда могут, не то что поздороваться или там поговорить, — он покосился в сторону дома Орловых.
— А сколько вы уже у нас живете? — невзначай поинтересовался участковый.
— Да с августа, пожалуй, живу. Точно, с августа. Я в начале месяца приехал, числа пятого, что ли.
— А уезжать, припоминается мне, собирались в октябре? Загостились вы у нас в Калинове, Евгений Батькович.
— Не Батькович, а Григорьевич, — поправил его Женька. — А что, мешаю я кому или прогонять меня собираются? Живу я вроде тихо, ссориться ни с кем не ссорюсь.
— Да я не о том, Евгений Григорьевич, — заулыбался участковый. — Кто вас прогонит? А просто удивительно: приехал человек на два месяца, а живет уж четвертый. И на работу его не тянет, и денег он вроде бы не зарабатывает. Или наследство получили?
«Ну что, Евгений Григорьевич, разозлил я тебя? — присматривался к мужичку Капица. Тот наклонился, поднял доску и аккуратно положил ее на верстак. — Скажешь, чтобы я не в свое дело не лез?»
— Не в наследстве дело, — сказал наконец охотник. — А только что мне в Москве ошиваться? На работе у нас простой, я там сейчас не нужен, да и вообще, я так полагаю, придется мне новое место искать. А деньги у меня отложены были, еще с прежних заработков. Немного, конечно, но хозяйка — человек добрый, много с меня и не просит. Мне тут у вас нравится: и место тихое, и спокойно как-то на душе, что ли, стало. В Москве дерганый был и злой, а здесь пожил — вроде и успокоился. Даже и не знаю, как сказать. Мне, по совести говоря, всегда хотелось в деревне жить, да только денег на дом не было. А тут уж вроде как прижился. Бог даст, и до весны тут останусь, если Степаниде Семеновне не надоем.
Участковый слушал Женьку и понимал, почему Тоня отозвалась о нем с теплотой. И ведь внешне-то нелепый: рыхловатый какой-то, бороденка реденькая — клочки торчат из подбородка, а на щеках щетина, видно, и вовсе не растет. Голос высокий, так что даже удивительно — толстый, в общем, мужик, а только что не пищит. А при том и спокойный, и какой-то уверенный. Словно не просто груши в Калинове околачивает, а нужное дело делает. Впрочем, может, так оно и есть — Степанида-то вон как за него вступилась! Помогает он ей, сразу видно, взять хоть эти полки…
Женька замолчал, взял вторую доску и принялся ошкуривать ее. Капица постоял, посмотрел, а потом спросил:
— А что там с алкашом нашим было, с Евграфом? Чернявская говорит, вроде угрожал он ей.
— Это когда? — удивился было Женька. — А, когда я им забор ставил… Да странный он какой-то.
— Ну-ка поподробней, пожалуйста, — попросил участковый. — Антонина Сергеевна интересные вещи рассказывает, может, и от вас что узнаю.
Но от Женьки узнать почти ничего не удалось. Впрочем, в целом он подтверждал рассказ Тони, только оговорился, что появился тогда, когда старик уже кричать начал.
— Алкоголик он, сразу видно, — закончил Женька. — Ничего особенного я в нем не заметил. Злобный разве что, на жену Виктора бросался. Не в том смысле, что…
— Да понял я, понял, — остановил его Капица. — Ну что ж, примерно то же и госпожа Чернявская мне поведала. Пожалуй, можно бы и отыскать нашего Евграфа Владиленовича, тем паче что давненько он у нас не появлялся. Ну, спасибо за беседу, Евгений Григорьевич, удачи вам в ваших начинаниях.
Когда Женька спустя полчаса зашел в дом, Степанида встревоженно спросила:
— Ну что, Жень? Чего он приходил-то?
— Да опять про Глафиру расспрашивал. Все нормально, Степанида Семеновна, вы не беспокойтесь. А мужик он вроде неплохой.
— Неплохой-то неплохой, только как прицепится — не отцепишь, чистый репей! Вот чего я, Жень, и боюсь — как бы не прицепился он к тебе.
— Не за что ко мне цепляться, — уверенно ответил Женька. — Да и не до того им сейчас будет. Они начнут искать, кто хотел ту бабу убить. Вот пускай и ищут.
После Женьки участковый решил поговорить с соседями Чернявских, которых накануне не застал дома. Конечно, дом не рядом стоит, а через участок, но, может, и слышали что-нибудь. Опять-таки собаки в доме есть.
— Хозяева! — позвал Капица, стучась в окошко. — Есть кто-нибудь?
Из дверей появилась женщина лет пятидесяти, полноватая, но ухоженная. На руках у нее сидела маленькая собачонка с большими умными черными глазами. Устремив их на Капицу, она коротко, но злобно тявкнула.
— Тише, Яся, тише, — успокоила ее хозяйка, поглаживая по шелковистому затылку. — Слушаю вас.
— Нет, уважаемая Лидия Семеновна, это я хотел бы вас послушать. Я участковый здешний, Степан Иванович меня звать.
— А я вас вспомнила, — неожиданно сказала Лидия Семеновна. — Вы же с нами уже заходили знакомиться, когда мы только приехали. Проходите, вы ведь, наверное, из-за этого убийства пришли?
— Из-за него, — признался Капица, заходя в просторную комнату.
Две точно такие же собачонки, как на руках у женщины, сидели на тахте, а третья разлеглась на коврике. Капица аккуратно обошел ее и уселся на стул.
— Боюсь, что я ничего не видела, — хозяйка подняла собачку с пола и положила тоже на тахту. Песик не шелохнулся. — Так что пользы от меня никакой.
— Да вы не торопитесь, не торопитесь. Подумайте: может быть, что-нибудь странное было в тот вечер? Или ночью?
Лидия Семеновна покачала головой.
— А собаки ваши? Они как обычно себя вели, не лаяли?
— Нет, не лаяли. Вот только Чунька моя ни с того ни с сего из дома удрала, но это потому, что она пакость какую-то в саду искала.
Лидия Семеновна неожиданно замолчала и нахмурилась.
— Что? — осторожно спросил Капица.
— А вы знаете, — медленно произнесла женщина, — когда я Чуню домой несла, мне показалось, что на соседском участке кто-то был. Точнее, просто… ну, не понравилось мне что-то, я даже сама не поняла что.
— Во сколько это было?
— Вечером, часов около одиннадцати, наверное. А может быть, раньше, я не знаю. Муж на городской квартире оставался ночевать, работал допоздна, а я как раз за собачкой выходила. Когда мне что-то показалось, я пошла вдоль ограды — посмотреть, может, мальчишки залезли и хулиганят. А там у сетки с другой стороны куча веток лежит…
Капице показалось, что при этих словах Лидия Семеновна немного смутилась.
— Да, куча веток, в общем. Я хотела поближе подойти, а Чуня как рванется в дом, и мне пришлось за ней идти. Вот и все, — огорченно закончила она. — Если бы не Чунька, я, может быть, и знала бы что-то, а так ничем помочь не могу.
— Лидия Семеновна, голубушка, я сейчас к вам сотрудника нашего отправлю, вы ему все это тоже расскажите. Хорошо? И место покажете, где шум слышали. Спасибо, на самом деле вы помогли.
Через два часа уже стало ясно, что убийца какое-то время прятался за заброшенным домом. Оперуполномоченный, молодой парень, с утра опрашивавший всех дальних и близких соседей, постарался на совесть, осмотрел весь участок и теперь с гордостью продемонстрировал Капице отпечаток следа на земле около кучи веток. Да и сами ветки были разбросаны как попало, а ведь соседка призналась, что это они сложили их сюда, правда, сделали все аккуратно. «Зачем нам разбрасывать, — вспомнил Капица слова смущенной Лидии Семеновны, — мы же убирать собирались, нам же хуже было бы».
