– Виктория, вы не оставили нам выбора. Вы так активно проводили расследование… Нам надо было вас остановить. До этого мы никогда не сталкивались с такой проблемой, – не стал скрывать сотрудник МВД. – Мы не преступный синдикат, мы не делаем ничего плохого. Мы вам не враги, с нами не надо было бороться. Мы даем людям препарат, он абсолютно безопасен, если правильно его использовать. Я бы хотел убедить вас отдать нам печатку и забыть об этом деле. Так было бы лучше для всех.
– А как же дядя Паша? – напомнила я. – Ему вы тоже не сделали ничего плохого?
– Видели бы вы, в каком виде его привезли сюда! Он не только связно мысли излагать был не в состоянии. Он разучился пользоваться вилкой и ножом. Мы его здесь лечили. Причем абсолютно бесплатно. Его семья не потянула бы затраты на приличную клинику. Да, мы проводили кое-какие эксперименты относительно его памяти, но, как оказалось, это пошло пациенту только на пользу.
Ну и ну! Этот господин из черного может соорудить белое. И сам в это поверить, и еще и других убедить. Однако я не успела высказать генералу очередное «фи», потому что за дверью послышался какой-то шум.
– Откройте, милиция! – потребовал строгий голос.
Мы с дядей Пашей переглянулись. Кто это? Как узнать – свои или чужие? Сообщники Ларионова или обычные люди в погонах? Ведь и те, и другие из милиции. Те, кто подкинул мне наркотики, тоже служат в МВД. Сейчас я бы предпочла увидеть здесь какого-нибудь участкового. Чем меньше чин, тем дальше он от генерала. Приближенные к власти нам здесь ни к чему. Как там звучит милицейская присяга? Служа закону, служу народу. Аминь!
– Вика Беда, сдавайся, больно не будет! – донеслось из коридора.
– Это ваша кличка? – удивился Ларионов. – Вы бандитка, что ли? Надо было по базе пробить…
У меня отлегло от сердца. Это не участковый, но и не плохой парень. Я узнала этот насмешливый голос. Вика Беда – чужие меня так не называют. Это Стас Дымов – начальник убойного отдела ГУВД Московской области. Риткин приятель, с недавних пор – и мой тоже. Юра, как всегда, все сделал правильно. Лучше даже я не придумала бы. Если просто позвонить по телефону 02, никто бы не поверил и сюда бы не примчался. Быстро и качественно выручить меня из психушки может лишь тот, кто со мной хорошо знаком.
Я бросилась к двери и принялась разбирать баррикаду. В коридоре действительно оказался Стас. Невысокий, в наколках, больше похожий на зэка, чем на стража порядка.
– Вика, ты превзошла саму себя, – прокомментировал страж. – Психушка! Что будет в следующий раз? Оттуда мне придется тебя извлекать?
– Ты же знаешь, жизнь непредсказуема. Тем и интересна, – подмигнула ему я.
– Как ты тут оказалась? Куда ты влипла?
– В международный заговор.
– Мне звонить в Интерпол? – напрягся он.
– Думаю, Стас, тебе предстоит сделать много звонков в самые разные места.
Генерал сдался без боя. Персонал больницы пребывал в такой растерянности, что не знал, что делать. Санитары все-таки – не специально обученные бойцы, хотя и привыкли подчиняться приказам Ларионова. Но они ничего не смогли противопоставить внезапной атаке дяди Паши. Стали куда-то звонить, с кем-то консультироваться, ждать распоряжений. И, пока они тянули, явился Стас, с которым связался Юра, и навел порядок.
– Я, конечно, ничего не понял из того, что мне твой парень наговорил, – признался опер, отвозя меня домой. – Но ведь речь шла о тебе. Так что пришлось бросить все свои уголовные дела и рвануть в клинику. А тут такие чудеса…
Еще бы: большой начальник из МВД оказался замешан в грязной истории. Службе собственной безопасности будет чем заняться в ближайшее время. Генерала арестовали. Предъявили ему обвинение в превышении должностных полномочий и организации покушения на убийство.
Особой проверки удостоилась и клиника. Перетряхнули всю документацию, чтобы понять, кого же там содержали. Оказалось, что в основном – пожилых людей, родственники которых неплохо платили за лечение и уход за больными. Определить, у кого склероз от старости, а у кого – от промывки мозгов, возможным не представлялось. Но пациентов типа дяди Паши больше не оказалось. Только он вернулся домой в более-менее ясном уме и твердой памяти.
Обрадовалась ли тетя Мила? Большой вопрос. Чтобы гулять, взявшись за руки в парке, нужно испытывать к спутнику нежность, а не обиду за предательство. Но, с другой стороны, у ее супруга имелось «химическое объяснение» своего загула.
Конечно, мои показания, данные следствию, поначалу воспринимались как фантастический рассказ. Но все факты подтвердил дядя Паша, позволив приобщать к делу свои записи. Впрочем, забегая вперед, отмечу, что эта история не получила большой огласки. Газеты не запестрели заголовками: «Разоблачен международный клуб самоубийц», «Чудо-таблетка опасна для пожилых мужчин и их молоденьких любовниц», «Закрытый клуб для пожилых сластолюбцев – закрыт!».
Скандальные подробности замяли, ведь клиентами Ларионова была все-таки элита. Хотя, конечно, уже не такая могущественная, как лет пятнадцать тому назад. Сейчас при власти и деньгах оказывается все больше молодых да ранних. Им таблетки пока что ни к чему. Да и сами средства для поднятия духа (и не только) теперь можно купить в любой аптеке. Причем побочных эффектов у них обычно не имеется, тем более, столь разрушительных.
По моим наблюдениям, клуб постепенно утрачивает свое влияние. Впрочем, всегда найдутся те, кто не захочет отказываться от второй молодости. Уж больно идея соблазнительная! Надеюсь, что до них дошли отголоски моих разоблачений. И члены клуба хотя бы заглянут в прейскурант. Чтобы не переплатить лишнего за удовольствие, как Корский.
Однако, если честно, меня эти члены мало волновали. Пусть сами позаботятся о себе. Их девицы тоже должны понимать: подобные связи опасны.
Что действительно имело значение, так это здоровье Лены. Из-за меня человек угодил в реанимацию, а ее малышка не может дождаться маму. Это меня страшно угнетало. Не давало расслабиться и отметить мою победу.
Вечером после описанных событий мы с Юрой пили шампанское прямо в постели.
– Спасибо тебе, ты все сделал правильно, – искренне поблагодарила я своего парня.
– Ты же устроила черт знает что! – он не собирался отвечать мне тем же. – Куда тебя понесло? С кем ты вздумала тягаться? Ты понимаешь, как это было опасно? У дяди Паши могло и не наступить прояснения сознания. Он мог не суметь раздобыть скальпель. Он мог не пересечься в коридоре с генералом. И тогда бы тебе никто не помог!
– «А удача – награда за смелость», – пропела я. – Хорошо то, что хорошо кончается. Я, конечно, понимаю, что с великими сыщиками в быту нелегко. И Холмс, и мисс Марпл были, по сути, одинокими людьми. Но мы как-нибудь с этим справимся, правда, любимый?
– Если ты обещаешь мне быть более благоразумной. – Юра продолжил воспитательную беседу.
– Но тогда это буду уже не я!
На следующий день я пораньше сбежала с работы и отправилась в больницу к Лене Корской. Накупила соков, фруктов и йогуртов. Хотя понимала, что все это не возместит ущерб, нанесенный ее здоровью.
Однако в медучреждении меня ждал еще тот сюрприз. Жертвы бандитского нападения там не оказалось.
– Но как же так? – недоумевала я. – Посмотрите, может быть, ее в другое отделение перевели или в другую больницу?
– Не знаю, что с ней, – пожимала плечами дежурная медсестра. – У меня в журнале написано: выбыла. И все тут.
– Господи, куда же она выбыла? Неужели в морг?! – похолодела я.
– Нет, если бы умерла, так бы и написали, – сжалилась надо мной женщина в белом халате. – Выписали ее, наверное.
– Как же выписали, если пару дней назад ее всю изрешетили пулями?!
Да что же это такое? Неужели Ларионов так и не успокоился, не отозвал своих наемников? И те похитили раненую женщину из больницы, чтобы выпытать, где печатка?
Рано я расслабилась. Эта организация – как спрут! И если даже ей снесли голову, щупальца продолжают оставаться очень опасными.
Что же делать? Напроситься на очную ставку к Ларионову и выбить из него признание под пытками? Где дочь Корского? Что вы с ней сделали?.. Я решила пойти к Лене домой. Вдруг туда будут звонить и требовать выкуп – тот самый перстень? Правда, и у меня его уже не было. Я торжественно передала его следствию в качестве вещдока.
Предполагая, что мне никто не откроет или же это сделает соседка, сидевшая с ребенком Лены, я все-таки позвонила в дверь квартиры. И подскочила на месте, когда мне открыла Лена собственной персоной.
Не может быть! Где же капельница?! Где послеоперационный период? Неужели ее так быстро выписали? Или выгнали долечиваться домой? Некоторые больницы теперь напоминают магазины советских времен: лекарств нет, шприцы в дефиците, за капельницы нужно доплачивать отдельно. А вот современные магазины, напротив, превратились в больницы, где раньше было все: таблетки, процедуры, вполне квалифицированный персонал. Теперь же на всем экономят и стараются побыстрее выписать больного. Да и пациенты предпочитают домашнюю обстановку обшарпанным палатам и очередям в туалет.
