Так же неторопливо Яша достал удостоверение работника телевидения и протянул его мужику с автоматом, очевидно командиру формирования.
– Пенкин, значит? Яша? – Недоверчиво произнес тот. – С телевидения? Спишь, значит?
– Спал, – уточнил Пенкин.
– Тоды пойдем ув хату.
По дороге ополченцы наперебой разъясняли свои обстоятельства. Какие они «справжние» казаки, как горят желанием приструнить проклятых чечен и надрать их черные задницы и как им нужно побольше автоматов и еще крупнокалиберный пулемет, а лучше – два… На милитаристской ноте они вошли в дом, но не в жилой, как предполагал Яша, а в милицейский участок.
– Садись, шестым будешь, – получил Яша необычное предложение.
Они стали играть в подкидного дурака. Проигравшему полагалось пролезть на карачках под столом, в то время как остальные хлестали его специально приготовленными лозинами.
Мужики играли профессионально, сказывалась немалая практика. Они перемигивались, пользуясь, очевидно, своим особым кодом, и московский гость регулярно отправлялся на экскурсию под стол. Обыграв Яшу раз десять подряд и утолив таким образом свое недовольство политикой российских властей или, возможно, нелюбовь к жителям столицы, хозяева сменили гнев на милость и отправили его спать на ободранный топчан.
Проворочавшись на скрипучих досках часа четыре, он снова сел за руль и в полнейшей прострации ехал еще часов десять. А тут этот мент со своим «Стоять!».
– Что случилось-то? – Перспектива работать буксиром и вытаскивать из кювета, а потом волочь на тросике до ближайшего города эту зеленую развалюху Яше не нравилась.
– Сержант Кукунин, – откозырял мент – рыжий, веснушчатый, лет сорока мужичок с красными волосатыми руками. – Произошло дорожно-транспортное происшествие, виновник скрылся. Будем преследовать.
Сержант влез на переднее сиденье, а безутешный бородач плюхнулся сзади.
– На чем же он скрылся? – недоумевал Яша, оглядываясь на сросшиеся на обочине автомобили.
– Так на моей машине. Вот пидор! – рявкнул мент. – Вон он. Догоним – удушу собственными руками.
Далеко впереди на шоссе виднелось облачко пыли, поднятой машиной угонщика. Яша выжал газ до упора и помчался следом. У него вдруг как будто открылось второе дыхание, и сонливость куда-то улетучилась. Бородач на заднем сиденье слегка успокоился и даже кривенько улыбался, очевидно предвкушая сладкую месть.
– Нет, ну ты представь, вот же ж падлюка. Еду я себе спокойно на дежурство, смотрю, этот на Москвиче меня обходит и вон мужику в задницу. Ба-бах! Из машины выскочил и этого тянет на разборку, значит, как будто это мужик виноват, что тот в него впилился. Ну, я подрулил, вышел. А он меня по морде хрясь, от самого самогоном разит за версту. Сиганул в мой «жигуленок» – и деру. Нет, ну кто он после этого? Пидор! Натуральный.
Яша, несколько обалдевший от крика разъяренного мента, пытался сосредоточиться на дороге и при этом не потерять из виду угонщика, который оторвался довольно сильно. Но понемногу расстояние сокращалось, и Яша уже мог различить в облаке пыли очертания синей «шестерки».
Быстро темнело. «Шестерка» шла с выключенными фарами и габаритными огнями. Старый потрепанный Вохин джип, одолженный Яше с условием, что он вернется все-таки своим ходом, тужился изо всех сил и казалось, что они вот-вот догонят злодея. Но когда расстояние сократилось метров до трехсот, угонщик высунулся из окна и открыл пальбу из пистолета, почти не целясь. Ему было жутко неудобно удерживать руль и стрелять одновременно. Других машин на шоссе не было, и злоумышленник, не опасаясь столкновения, отчаянно вихлял от одной обочины к другой.
– Козел вонючий! Где он ствол достал? Мой-то при мне. – Мент выхватил из кобуры ТТ и, приспустив стекло, открыл ответный огонь. – Я тебя, пидор, достану! Я своих покрышек не пожалею. Волчина позорный, ты в кого стреляешь?! – Сержант высадил всю обойму вслед своей машине.
Бородач на заднем сиденье сполз на пол и оттуда подзуживал мента:
– В голову ему стрельни, в голову!
«Шестерка», судя по всему, никаких серьезных повреждений не получила, но угонщик, которому надоело корячиться, высовываясь в окно, теперь палил через заднее стекло. Оно все покрылось сеточкой трещин, что явно не улучшало видимость, но тем не менее одна пуля пробила-таки лобовое стекло джипа и вошла в обивку переднего сиденья, на котором восседал сержант Кукунин. Его спасло только то, что он как раз высунулся в окно, прицеливаясь.
Реальная возможность погибнуть от руки пьяного урода несколько отрезвила сержанта.
– Сбавь обороты, браток, – попросил он Яшу, – я его таки тормозну.
Яша слегка снизил скорость и повел машину по разделительной полосе, увеличивая тем самым угол обстрела. Мент подпер локоть второй рукой и, слегка высунув язык, тщательно подводил мушку под задний бампер.
– Погоди, там впереди еще кто-то, давай обойдем. – Яша вдруг заметил, что синяя «шестерка» нагоняет неизвестно откуда взявшуюся «шестерку» белую.
Но сержант его не слышал. Задержав дыхание, он трижды выстрелил по колесам и, по крайней мере, один выстрел достиг цели. Пробитая правая задняя покрышка злодея захлопала по асфальту и машину резко повело вправо. Угонщик потерял управление, и синяя «шестерка» оттерла белую на обочину. Обе с визгом съехали в придорожную канаву.
Яша остановился, и сержант с пистолетом наготове бросился к своей машине. Бородач не торопился покидать укрытие и только с любопытством наблюдал за происходящим, мстительно усмехаясь. Яша пошел проверить вторую машину.
Водитель, молодой парень, неподвижно лежал грудью на руле, и по его лицу стекали струйки крови. Рядом сидела беременная женщина, укрытая пледом. Она тоже была без сознания и тихо стонала. Никаких видимых повреждений у нее не было, возможно, просто сильно испугалась.
– Эй, Кукунин, – позвал Яша.
Сержант медленно подошел, почесывая в затылке и озадаченно рассматривая свой пистолет:
– Убил я его, представляешь. – У мента, видимо, случился нервный припадок. Губы и руки его мелко дрожали, в глазах стояли слезы, лицо покрылось испариной. Оружие он с отвращением отбросил в траву. – Представляешь, подхожу, а у него дырка в затылке…
Кукунин присел на землю и стал лихорадочно шарить по карманам в поисках сигарет.
– Вот же пидор, – причитал он, – я убил пидора. Никогда раньше, представляешь, не убивал. И вот убил пидора.
– Там раненые, – сообщил Яша, – пойдем поможешь.
Сержант бросил на него совершенно бессмысленный взгляд, и тут закричала женщина.
Она вопила заунывно прерывающимся сдавленным голосом, и этот дикий крик вернул Кукунина к жизни. Яша бросился к ней, сержант следом.
– Ма-а-а-ма! Мамочка! Умираю-у-у!
– Рожает, – определил сержант.
Они вытащили женщину из машины и уложили на плед. Кукунин осмотрел парня за рулем. Тот был жив, но нога, стоявшая на педали, была сломана.
– Сиди здесь, – распорядился сержант, – я за помощью.
– Эй, ты что? – попытался остановить его Яша, – она же родит сейчас.
Но мент не слушал. Он уже влез в джип и рванул с места, увозя с собой и бородача, который не пожелал вылезать из машины. Женщина закричала снова.
– Ма-а-а-ма!
Совсем стемнело. Яша, осторожно подвинув парня за рулем, включил фары, перетащил женщину на освещенное место и присел рядом, не зная, что ему делать.
– Тебя как зовут?
– Та-а-аня! Ой, бо-о-ольно!
– Ну, успокойся, Танечка. – Яша гладил ее по волосам и уговаривал. – Сейчас приедет «скорая». Мы поедем в больницу. Там врачи… Хорошие… Они тебе помогут. Обязательно.
– Витя! Витя где?
Яша решил, что она зовет мужа.
– Да жив он, жив, успокойся.
Она вдруг действительно успокоилась и задышала ровнее:
– Не успеют они, до города далеко. А у меня уже. Так что ты должен.
– Должен что? – не понял Яша.
– Пить… – простонала она.
Единственная жидкость, которая была у Яши с собой, – остатки коньяка во фляжке. Он дал ей глоток, но она даже не почувствовала вкуса.
– Двойня у меня… через две недели должно было. Витя меня в больницу вез… А-а-а-а! Ма-а-а-ма! Мамочка!!!
Женщина приподняла голову, обхватила руками колени и, кусая губы, застонала:
– Принимай…
Яша окаменел с открытым ртом, но все оказалось не так уж страшно. Через пятнадцать минут два крупных горластых скользких пацана были у него в руках. Оставалось перерезать пуповину.
Но чем? Под рукой не было ни ножа, ни тем более ножниц. Заставить себя перегрызть это Яша не смог. И тогда он вспомнил о кукунинском пистолете.
– Закрой уши, – попросил он совсем обессилевшую Татьяну и, кое-как заткнув новорожденным ушки, дважды выстрелил.
Когда приехала «скорая», новорожденные – один завернутый в Яшину куртку, другой в рубашку – с удовольствием питались. Очнувшийся Витя икал от счастья:
– Имя твое как?
– Яша.
