— А она-то тут при чем? Теперь мы от нее не отвяжемся. Она наверняка узнала ваш голос. Спросите, что ей нужно.
— Сказать ей, что случилось?
Лэм буркнул:
— Сначала задайте вопрос!
Фрэнк заговорил в трубку почти заискивающим тоном:
— Простите, что заставили вас ждать. Шеф спрашивает, не могли бы вы объяснить нам, зачем вам понадобилась леди Джоселин.
В трубке отчетливо послышалось укоризненное покашливание мисс Силвер. Потом она добавила что-то — так тихо, что Лэм и Филип не разобрали ни слова.
— Хорошо, я спрошу у него, — отозвался Фрэнк и обернулся. — Она хочет повидаться с вами, сэр.
Лэм вскинул голову.
— Мне некогда встречаться с ней — так и передайте! И не вздумайте извиняться, просто скажите, что у меня нет ни минуты свободной. Можете сказать, что речь идет об убийстве. На этот раз настоящем, а не мнимом. Словом, пусть не мешает мне работать.
Убежденный в звуконепроницаемости своей ладони, сержант Эбботт принялся выполнять приказ.
— Шеф очень занят. В деле обнаружились новые обстоятельства… В нее стреляли… Да, убита… Нет, на самоубийство не похоже… Дел у нас невпроворот, и, как вы понимаете…
На другом конце провода мисс Силвер весьма решительно кашлянула.
— Я должна сообщить вам нечто чрезвычайно важное. Передайте инспектору, что я готова встретиться с ним через двадцать минут.
Фрэнк обернулся.
— Она повесила трубку, сэр, и уже выезжает. Говорит, что ей известно нечто важное. Вы же знаете, она никогда не обманывает.
Старший инспектор был готов выругаться, чего не делал уже много лет. Терпение этого благочестивого прихожанина и порядочного человека тоже имело пределы.
Тем не менее встреча с мисс Мод Силвер прошла в обстановке соблюдения всех правил приличия. Инспектор и пожилая дама обменялись рукопожатиями. Она расспросила Лэма о его здоровье, о здоровье миссис Лэм, о трех дочерях инспектора, при упоминании о которых он растаял. Мисс Силвер помнила, что они служат в женских вспомогательных службах различных родов войск, и не забыла, что Лили уже помолвлена.
Смягченный разговором, Лэм заметно успокоился. Фрэнк думал: «И самое удивительное, с ее стороны интерес отнюдь не притворный. Ей в самом деле хотелось узнать о женихе Лили, о том, как Вайолет поступила на службу. Лэм мгновенно распознал бы фальшь. Но она ведет себя совершенно искренне, выказывает подлинный интерес. Моди — удивительная женщина».
Лэм положил конец обмену любезностями, заявив:
— Знаете, мисс Силвер, у меня полным-полно дел. О чем вы хотели сообщить?
В квартире они остались втроем, Филип Джоселин ушел в министерство. Мисс Силвер устроилась на стуле с прямой спинкой, мужчины последовали ее примеру.
Фрэнк Эбботт, который вовсе не был белоручкой, вычистил камин и растопил его. Мисс Силвер одобрительно кивнула и заметила, что погода для такого времени года необычно холодная, потом кашлянула и обратилась к Лэму:
— Я была потрясена, узнав об убийстве. С самого начала я чувствовала, что ей грозит опасность, но не могла и подумать, что катастрофа неизбежна.
— Ну, насчет катастрофы не знаю, мисс Силвер. Видите ли, она заслуживала возмездия. Возможно, вам не все известно. Так вот, строго между нами — а я знаю, что вы не проболтаетесь: она была вражеской шпионкой.
— Боже мой! Какой ужас! Я подозревала нечто подобное, но доказательствами не располагала.
— Подозревали? Но почему?
Мисс Силвер недвусмысленно дала понять старшему инспектору, что, увлекшись разговором, он забыл о правилах приличия. Она сухо объяснила:
— Трудно сказать, как сложилось это впечатление. Доказательств у меня не было, но я считала, что она чувствовала себя отчасти виновной в смерти бедной мисс Коллинз…
— Причиной ее смерти стала случайность, — возразил Лэм, — несчастный случай.
Мисс Силвер кашлянула.
— Едва ли. По-моему, леди Джоселин…
Лэм снова перебил ее:
— Сэр Филип утверждает, что она не леди Джоселин и не его жена, а другая женщина по имени Энни Джойс.
— Для меня это не новость. Леди Джоселин осталась бы равнодушной к известию о смерти Нелли Коллинз. А вот для Энни Джойс оно представляло огромный интерес. Несомненно, мисс Коллинз знала какую-то примету и могла без труда узнать ребенка, которого вырастила. Значит, у Энни Джойс был весьма убедительный мотив.
Лэм хмыкнул.
— Не знаю… может, вы и правы. Я попрошу при вскрытии обратить внимание на особые приметы. Так вы не сказали, как сложилось ваше «впечатление».
— Видимо, благодаря всем известным обстоятельствам. Я решила, что мы имеем дело с попыткой выдать себя за Другого человека, и поняла, что Энни Джойс не смогла бы разработать и осуществить этот план без посторонней помощи. Как она узнала, что сэр Филип в Англии? А она знала об этом, поскольку позвонила в Джоселинс-Холт из Уэстхейвена и попросила позвать Филипа. После смерти мисс Коллинз я снова перечитала статьи в газетах и обратила внимание, что мнимая жена вернулась из оккупированной Франции как раз после того, как сэр Филип занял высокий пост в военном министерстве. Ему была поручена секретная работа.
— Кто это вам сказал? — удивился Лэм.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Вы действительно ждете ответа?… Но пойдем дальше. Меня не покидала мысль о том, что немцам было бы очень полезно иметь агента в доме сэра Филипа Джоселина. Появление мнимой леди Джоселин было чересчур хорошо спланированным и своевременным.
Лэм уставился на нее. Мисс Силвер была одета в старый черный жакет с узкими плечами и потертым меховым воротничком и маленькую фетровую шляпку с букетиком лиловых анютиных глазок, пришпиленным слева. Руки в черных лайковых перчатках она сложила на коленях. Лэму невольно подумалось: «С виду кажется, что ее можно купить со всеми потрохами за какие-нибудь десять шиллингов… но в ней есть что-то особенное».
— Да, вы не ошиблись: она была шпионкой, — подтвердил Лэм. — Прошлой ночью она подсыпала сэру Филипу снотворное и перерыла его бумаги. Но он подозревал нечто подобное, поэтому заранее приготовил фальшивки. В разведке сняли отпечатки пальцев с бумаг и портфеля и убедились, что это ее отпечатки. Мы явились, чтобы арестовать ее, и увидели, что она лежит у стола в кабинете, убитая выстрелом в голову. Вопрос в следующем: кто ее убил? Может, сэр Филип в приступе ярости? Очень может быть. Но по-моему, он не из таких мужчин.
Мисс Силвер кашлянула.
— Если верить статьям в газетах, у него почти не было мотивов для убийства. Он мог бы застрелить ее, если бы внезапно узнал, что она шпионка, но он давно подозревал это и хладнокровно готовил ей ловушку.
— И все-таки что-то тут не так. Во всяком случае, сэр Филип утверждает, будто убитая была жива, когда он уходил из дома. Они выпили кофе вдвоем, она успела убрать в своей спальне, но не в спальне мужа, камин остался невычищенным. Врач определил, что она умерла несколько часов назад. Остальное мы узнаем после вскрытия. Сэр Филип ушел на работу без двадцати девять, швейцар видел его и сообщил, что как раз перед этим смотрел на часы — швейцар ждал рабочих, которые должны были починить слуховое окно в доме: взрывом выбило раму. Потому швейцар и стоял у двери и поминутно смотрел на часы. Он заметил, что Филип ушел без двадцати девять, он выглядел заспанным и хмурым. Рабочие явились в девять и сразу поднялись наверх. До половины первого они пробыли рядом с дверью этой квартиры и заметили бы, если бы кто-нибудь вошел в нее или вышел. Но дверь квартиры не открывали ни разу. Мы допросили рабочих, и они подтверждают это в один голос.
— Боже мой… — тоном глубокой задумчивости отозвалась мисс Силвер.
С легким оттенком превосходства старший инспектор продолжал:
— Как вы сами понимаете, это кое-что прояснило. Ее убили незадолго до девяти часов, до прихода рабочих. Значит, за двадцать минут, прошедших между уходом сэра Филипа и приходом рабочих, кто-то поднялся в квартиру, застрелил ее и ушел. Но швейцар стоял у двери, ожидая рабочих, и никого не видел.
Мисс Силвер кашлянула.
— Несомненно, вы подробно расспросили его. Но люди зачастую утверждают, что ничего не видели, на самом деле имея в виду, что не заметили ничего подозрительного.
— Верно. Да, я подробно расспросил его. Выяснилось, что, пока он ждал рабочих, в подъезд вошло и вышло три человека: почтальон, с которым швейцар знаком лично, разносчик молока и посыльный из прачечной.
— А она взяла молоко?
— Нет. Похоже, к тому времени, как явился молочник, она была уже мертва.
— В какую квартиру приходил посыльный из прачечной?
— Этого швейцар не знает. Посыльный пришел сразу после ухода сэра Филипа, пока швейцар был в вестибюле. Он нес на голове корзину с бельем, больше швейцар ничего не заметил. В трех квартирах недавно сменились жильцы, поэтому швейцар не знает, отдает ли кто-нибудь из них белье в прачечную.
