Мисс Силвер кашлянула и заметила:
— Ясно.
Лэм ударил себя по колену.
— Послушайте, уж не думаете ли вы, что какой-то посыльный из прачечной вошел в квартиру, зная, где сэр Филип хранит револьвер, застрелил женщину и ушел, унося оружие, — и все это за какие-нибудь пять-шесть минут?
Мисс Силвер снова кашлянула.
— Застрелить человека можно за считанные секунды. Возможно, револьвер сэра Филипа тут ни при чем. Но убитая, предчувствуя опасность, могла броситься за револьвером — она наверняка знала, где он лежит. Совершив преступление, убийца вдруг понял, что, если он заберет оружие, подозрение падет на сэра Филипа. Но это всего лишь предположения.
Лэм гулко расхохотался.
— Хорошо, что вы это понимаете!
— Я хотела бы знать, заметил ли швейцар, как посыльный из прачечной покинул дом.
— Да, заметил. Швейцар как раз говорил по телефону, поэтому видел посыльного мельком.
— И посыльный по-прежнему нес на голове корзину?
— Конечно, — а что в этом странного? Он принес чистое белье и забрал грязное. Незачем дальше расспрашивать меня о нем — больше я ничего не знаю. Если хотите, обратитесь к швейцару, но и он ничего не сможет добавить. Нет, лично я считаю, что мотив и возможность совершить убийство имелись только у сэра Филипа. Вы хотите возразить, что мотив выглядит неубедительно — и все же это мотив. И прочие обстоятельства кажутся весьма подозрительными. Вот вам одно: он пробыл в министерстве с девяти до половины первого, мы проверяли, но уже без четверти час вошел в квартиру миссис Перри Джоселин, застал там мисс Армитидж, поначалу не заметил гостей — гостиная имеет форму буквы "L", сразу оглядеть ее целиком невозможно — и выпалил: «Энн умерла». Не добавив ни слова, он, словно вдруг заметив посторонних, развернулся и ушел. Он мог узнать о смерти жены лишь в одном случае — если убийцей был он сам. Но он объясняет это иначе, говорит, что сегодня он убедился, что его жена умерла три года назад. Что вы на это скажете?
— Он сообщил о смерти жены мисс Армитидж, думая, что в комнате они вдвоем?
— Насколько я понял, да. Но сам он этого не говорил, он вообще предпочел не упоминать про мисс Армитидж. О том, что он обратился к ней, я знаю со слов миссис Джоселин. Она позвонила сюда и спросила, что случилось. Она и упомянула про мисс Армитидж.
Мисс Силвер кашлянула.
— Должно быть, бедняжка была потрясена. С виду она совсем слабенькая.
— Вы знакомы с ней?
— Да, мы встречались. Очаровательная девушка.
— Думаете, между ней и сэром Филипом что-то есть? Пожалуй, да, если он примчался прямиком к ней. Но с другой стороны, это доказывает, что у него был серьезный мотив. Он был связан браком с женщиной, не знал, действительно ли это его жена, не мог доказать обратное… да, мотив серьезный, — Лэм сделал паузу и добавил: — И его револьвер пропал. Сэр Филип сообщил, что видел его вчера вечером. Какой отсюда следует вывод?
Мисс Силвер отклонила предложение сделать выводы, зато выразила свою убежденность в том, что дело на редкость интересное, к тому же им занимаются истинные профессионалы. Предоставив инспектору возможность различить в ее голосе искреннее восхищение, она дружески улыбнулась и продолжала:
— Я очень рада, что вы сообщили мне, как продвигается расследование. Признаться, оно меня заинтересовало — особенно после любопытного эпизода, случившегося вчера.
Фрэнк Эбботт ощутил прилив жгучего любопытства. Какого еще кролика Моди жестом фокусника собирается вытащить из шляпы? Он подавил улыбку при мысли, что подобное сравнение шокировало бы ее. Или нет? Трудно сказать. Моди оставалась для него загадкой.
Если Лэму и стало любопытно, то он не подал виду. С рассеянным видом он отозвался:
— Ах, да! Вы что-то хотели сообщить мне.
Мисс Силвер с едва заметным упреком объяснила:
— Я сочла своим долгом поставить вас в известность…
— В таком случае — рассказывайте. Мне уже пора уходить.
В голосе мисс Силвер отчетливее засквозила укоризна. Старшему инспектору вдруг почудилось, что он вновь оказался на школьной скамье и заслужил порицание очередной проделкой. Впечатление было настолько ярким, что на миг ему вспомнился класс в деревенской школе, где он учился азам грамоты — длинная комната с голыми стенами и рядами парт, сидящая за ними краснощекая деревенская детвора, крошечные окна, за которыми басовито гудели пчелы, доска, лицо учительницы… О мисс Пейн он давным-давно не вспоминал… Это видение явилось ему и исчезло, и инспектор обнаружил, что сидит и почтительно смотрит на мисс Силвер, продолжающую рассказ:
— …вчера днем. Из-за туч на минуту выглянуло солнце, и я подошла к окну. Эта женщина — ради удобства будем называть ее леди Джоселин — шла по улице.
— Что?
Мисс Силвер кивнула.
— Она остановилась на противоположной стороне тротуара, глядя на Монтэгю-Меншинс. Некоторое время она просто стояла и смотрела на дом, где я живу. Конечно, меня она не видела — я стояла за шторой. Не знаю, хотела она зайти ко мне или нет. Если бы мы встретились, возможно, сейчас она была бы жива. Наверное, она считала, что совсем запуталась, а может, надеялась, что опасность не столь велика. Мне известно, что она звонила миссис Гарт Олбани — вы наверняка помните ее, до замужества она носила фамилию Мид — и узнала у нее мой адрес. Гарт Олбани приходится ей дальним родственником. Именно у него в гостях я познакомилась с мисс Армитидж.
Хмурясь все сильнее, Лэм не сводил с нее глаз.
— И это все?
— Отнюдь: за леди Джоселин следили.
— Что?! — снова выпалил Лэм.
— Да, девушка в поношенном буром пальто и коричнево-лиловом шарфе на голове. Она была еще совсем молода, не старше семнадцати лет, и, похоже, вышла из дома впопыхах, не успев переобуться в уличные туфли. Спрятавшись за крыльцо соседнего дома, она наблюдала за леди Джоселин.
— Но послушайте, откуда вы узнали, что видите именно леди Джоселин?
— С тех пор как она вернулась из Франции, в газетах несколько раз публиковали ее портрет работы Эмори. Благодаря этому я без труда узнала ее. Кроме того, ее поведение во время нашего разговора об этом случае…
— Так вы говорили с ней?
— По телефону — но я объясню все по порядку. Я уже знала, что причиной гибели мисс Коллинз признан несчастный случай, знала, что полицейские утратили всякий интерес к леди Джоселин, и потому удивилась, заметив, что за ней следят. К тому же девушка в буром пальто никак не могла быть сотрудницей полиции. Я сочла это происшествие любопытным и насторожилась. Моя бесценная служанка, Эмма Медоуз, как раз собиралась на почту. Я попросила ее проследить за этой девушкой и по возможности выяснить, где она живет.
— И что же?
— Эмма следила за незнакомкой и леди Джоселин, пока последняя не остановила проезжающее такси. Несомненно, она направилась прямо домой. Незнакомая девушка повернула обратно. Эмма последовала за ней, но потеряла ее на углу многолюдной улицы. Эмма уже немолода и не так проворна. Когда она наконец выбралась из толпы, незнакомки и след простыл. Она могла войти в какой-нибудь магазин, а могла и сесть в автобус.
— На какой улице это случилось?
Мисс Силвер ответила, Фрэнк записал ее ответ. Она продолжала:
— Позднее, после чая, я позвонила леди Джоселин.
— Зачем вы это сделали?
— Хорошенько поразмыслив, я пришла к такому заключению: если за ней следят, значит, ею интересуется не только полиция. Я задала себе вопрос о том, кто мог бы установить за ней надзор, и без труда ответила на него. У меня были причины полагать, что у нее имелись сообщники, я не могла поверить в то, что причиной смерти мисс Коллинз стал несчастный случай. В конце концов я поняла, что если ее сообщники, которые потеряли к ней доверие настолько, что установили за ней слежку, решат, что она пытается связаться со мной, ей грозит смертельная опасность. Мое имя неизвестно широкой публике, но после дела Харша его знают в том кругу, где вращается леди Джоселин. Обдумав все, я решила предостеречь ее. Если она намеревалась порвать со своими сообщниками, ей следовало оказать поддержку.
— Итак, вы позвонили ей. Что она сказала?
Мисс Силвер сокрушенно покачала головой.
— Во время разговора ее настроение менялось несколько раз. Сначала она уверенно заявила, что не понимает меня. Потом я все объяснила и предложила приехать к ней. Кажется, какое-то время она колебалась, но потом вежливо отклонила предложение и быстро повесила трубку. По-моему, она испугалась, но решила все-таки осуществить задуманное.
Лэм хмыкнул и встал.
— Ну, этого слишком мало, чтобы делать выводы.
После ленча Лилла Джоселин собралась в столовую, где работала волонтером. Проводив ее, Пелем Трент вернулся в гостиную.
— Вы не против, если я еще немного побуду с вами?
— Не против, — ответила Линдолл, сама не зная, правду ли говорит. Ей хотелось побыть одной, и в то же время она боялась одиночества. Хотелось оплакать Энн, но она не знала, сможет ли искренне скорбеть по ней. Оставшись она, она сумела бы воскресить в памяти давние дни, когда Энн была одной из тех троих, кого Лин любила всем сердцем. Чувство скорби нарастало в ней, растапливая лед потрясения. Да, ей надо побыть одной. Она вскинула глаза на Пелема Трента, и он заметил, что в них блестят слезы.
