– Канализация засорилась. Отец вызвал слесаря, но тот придет только завтра. Мы уже неделю нюхаем эту гадость!
– Так что вы можете нам сообщить о вашем отце, уважаемая? – задал новый вопрос инспектор. Мелодия вздохнула.
– Наверное, лучше начать с самого начала? Иначе вам будет непонятно. Но примите во внимание, что многого и я не знаю.
– Хорошо, – ответил Мукомель. – Мы вас слушаем.
– Мой отец Александр Зудик – колдун. Он один из шести волшебников кровавого Братства Желтой Звезды! Он постиг самое страшное аксамитское чародейство. Много лет провел в Желтой стране, покрытой бесконечными песками Великой Желтой пустыни. Оттуда он и привез меня. Никто не знает, кем была моя мать. Даже я сама. Возможно, моей матерью стала какая-то имолка из пустынного племени.
Девушка смахнула слезинку с ресницы.
– Я помню, как мы жили в Аксамите – городе золотых куполов и белоснежных шпилей, уносящихся ввысь к лазурному небу, прочь от песка и грязных камней Великой Желтой пустыни. Там во дворцах, в садах, усаженных финиковыми пальмами, кипарисами и тамарисками, били кристальные фонтаны. Белые стены отражали солнечные лучи, сохраняя прохладу внутри домов. Удивительный город под знойным небом. Апельсины, маслины, миндаль…
Мелодия замолчала.
– Оттуда вы и привезли песчаную кобру? – нарушил тишину нотариус.
– Вы про Ирис? Да – это моя единственная подруга. Отец подарил мне Ириску, когда мне исполнилось пять лет. Она уже тогда была большой. Но кобры растут всю жизнь, а живут они долго – лет тридцать. Я играла с ней, она защищала меня от лихих людей, которых так много в Аксамите.
– Вы не боялись змеиного яда, уважаемая Мелодия? – удивился Мартиниус.
Девушка чуть улыбнулась.
– Отец удалил Ирис ядовитые зубы. Она не более опасна, чем собака.
– Зачем вы напугали змеей отца Кароля? – спросил нотариус.
– Месяц назад к отцу пришел отвратительный великан с нечеловеческим шипением вместо голоса. Это был некто Жасмин Лохматус – потомок бургомистра Крена и баронов Арнольди. Бастард, как его называл отец. Лохматус предложил отцу сто двойных флорианов в обмен на шкатулку, которая испокон веков хранилась в семье Зудиков. Отец сказал Лохматусу, что сейчас шкатулка, возможно, у среднего брата, соборного священника отца Кароля. Лохматус посетил священника, но тот его прогнал. Бастарду только удалось выведать, что шкатулка находится в Квакенбурге у старшего брата, доктора Зудика. Тогда отец, желая получить деньги, пообещал Лохматусу, достать для него шкатулку. Хотя он давно был в ссоре со старшим братом.
– Месьер Лохматус не сказал, зачем ему понадобилась шкатулка? – задал вопрос Мартиниус.
Мелодия покачала головой:
– Нет, но отец решил, что эта шкатулка – источник неведомой Силы. Понимаете, месьеры, мой отец живет в другом мире. В странном мире, наполненном демонами. Это непостижимый холодный мир.
Девушка замолчала.
– Что случилось потом? – спросил Мукомель. Он внимательно слушал Мелодию, но с его лица не сходило скептическое выражение. Заметно было, что это недоверие к словам девушки выводило ротмистра из себя.
– Отец придумал, как сделать так, чтобы доктор Зудик прислал шкатулку отцу Каролю. Для этого пригодилась моя Ириска. Когда отец Кароль увидел в соборе кобру, он подумал, что Темный Человек пришел за ним. Отец подсказал брату отправить доктору Зудику письмо с просьбой прислать шкатулку. Я сама отвезла письмо в Квакенбург.
– Вот как? – удивился инспектор. – А что делал в это время Жасмин Лохматус?
– Он тоже отправился в столицу. Видимо, хотел попробовать купить шкатулку у доктора Зудика. Но Лохматус опоздал. Когда он достиг Квакенбурга, мы уже ехали со шкатулкой сюда в Гвинбург.
– Но Лохматусу все же удалось догнать нас в Вилемусбурге, – заметил нотариус.
– А как вы напустили на нас ос? – поинтересовался Мельхиор. Этот вопрос не давал ему покоя.
Мелодия виновато посмотрела на бывших попутчиков.
– Отец поручил мне попытаться похитить шкатулку, если представится возможность. Я заметила, что возле «Отравленного путника» полно осиных гнезд и придумала, как отвлечь ваше внимание и завладеть шкатулкой. На ужин я поела мятного желе, потому что мята отпугивает ос. Когда все легли спать, я потихоньку выбралась из спальни на улицу. Разворошила несколько роев и брызгая в воздух свои фруктовые духи, привела ос к вашему окну. Оно было открыто.
– А на подоконнике лежала медовая оладья, – закончил за девушку Мартиниус. – Я примерно так все и представлял.
Он погрозил пальцем Мелодии.
– Сестра Абигель видела, как вы уходили. Она не связала нападение ос с вашим отсутствием, моя дорогая, но я заподозрил, что это не случайно. Поэтому, решил не спускать глаз со шкатулки.
– Все это очень интересно, месьеры, но давайте вернемся к двум убийствам! – нетерпеливо перебил нотариуса Мукомель.
Глава двадцать шестая. Два убийства
Услыхав слова инспектора, Мелодия опять закрыла лицо руками и заплакала. Гильбоа угрожающе посмотрел на Мукомеля, потом перевел взгляд на девушку. Его большие усы грустно опустились, лицо страдальчески сморщилось.
– Вы разрываете мне сердце, моя прекрасная дева! – жалобно воскликнул ротмистр.
– Перестаньте плакать, мадемуазель. Пожалейте нашего дорогого друга, – подхватил и Мартиниус. Он вытащил откуда-то из складок своей одежды большой носовой платок и подал его Мелодии. Девушка, пробормотав благодарность, уткнулась в платок мокрым лицом. Немного придя в себя, Мелодия снова заговорила:
– Лохматус приказал своей шайке напасть на почтовую карету в Гвинском лесу. Он же не знал, что ротмистр едет с нами. Разбойники думали, что мы станем легкой добычей. Альфонс спас нам всем жизнь.
Гильбоа снова подкрутил, обвисшие было, усы. Мельхиор покраснел от возмущения. «Ротмистр, конечно, лихой вояка, но он-то, скромный помощник нотариуса, тоже вывел из строя одного грабителя!»
– Отец велел мне нарядиться прокаженным, чтобы следить за вами, – продолжала рассказывать Мелодия. – Пока вы были в соборе у отца Кароля, я проникла в «Беличье дупло». Обмануть хозяйку ничего не стоило. Мне и говорить ничего не пришлось. Просто зашла, протянула руку и помыкала, как немой. Пока добрая женщина ходила за милостыней, я нашла в спальне саквояж. У меня не было времени проверить, что в нем. Я просто принесла саквояж сюда. Отец открыл его и обнаружил, что саквояж пуст. Его гневу не было предела. Как он кричал на меня!
Девушка опустила голову и тяжело вздохнула.
– Отец подумал, что вы отдали шкатулку отцу Каролю. Однако подручные Лохматуса видели, как я приходила в пансион и вышла с саквояжем в руках. Бастард посчитал, что шкатулка теперь у нас. Он потребовал немедленной встречи. Прислал записку, полную угроз. Отец не ждал ничего хорошего от злобного негодяя.
Мелодия обвела всех своими бездонными черными глазами.
– Знаете, месьеры, что сделал мой отец? Он решил проклясть разбойника. Наколдовать ему смерть! Я, как могла, возражала отцу, но он меня не послушал.
Мукомель усмехнулся.
– Бросьте, мадемуазель. Этот здоровенный лось никакого проклятия не почувствовал бы!
– Вы не верите мне, месьер инспектор? Я сама присутствовала на ритуале! Это было поистине страшно!
Мелодия подошла к столу и достала из одного из ящиков маленькую картонную коробочку. Заметно трясущимися руками открыла ее. Все склонились над коробочкой. В ней лежала восковая фигурка человека со скрещенными на груди руками. В ее груди торчала простая швейная иголка. На лбу фигурки с трудом можно было прочитать слово: «Жасмин».
– Надпись сделана настоящей кровью, – прошептала девушка.
– А зачем Александр написал имя Лохматуса? – нотариус любознательно сунул нос в коробочку.
– Нужно обязательно написать истинное имя человека иначе проклятие не сработает, – объяснила Мелодия. Она спрятала коробочку обратно в стол.
– Полицейский врач установил, что месьер Лохматус был заколот, а отец Кароль отравлен неизвестным ядом, – сообщил Мукомель. – Всему есть рациональное объяснение. И никакой мистики, никакого Темного Человека, мадемуазель!
Мелодия изумленно посмотрела на инспектора.
– Этого не может быть! Я вам не верю! Мой отец могучий волшебник! Он может превратить человека в паука!
– Это он вам сказал, бедное дитя? – с сочувствием глядя на потрясенную девушку, проговорил Мартиниус.
Мелодия все еще не могла поверить в обман.
– Отец заговорил гвинбургскую хронику! Он сказал, что теперь каждый, кто ее коснется, умрет!
– Александр просто пропитал уголки страниц ядом. – ответил ей нотариус. – У отца Кароля была не очень красивая привычка облизывать пальцы, листая страницы. Яд попал ему в рот и он умер прямо на наших глазах.
