Свернувшись в позе эмбриона, я перекатываюсь по бетонному полу. Руками закрываю голову и лицо, пытаясь уберечь их от следующего удара, который сейчас последует. Но ничего не происходит. Я слышу, как один из охранников прокашливается. Потом поворот ключа в замке и скрип открывающейся двери.
Я поднимаю глаза. К нам присоединился Эд Напье. Он захлопывает дверь.
— Здравствуй, Франклин Эдисон, — улыбается он. — Ведь тебя именно так зовут? А ты не будешь возражать, если я буду называть тебя Кипом Ларго?
Цепляясь за бетон, я приподнимаюсь на колени.
— Да, пожалуйста, — соглашаюсь я.
— Я знаю, кто вы такой, мистер Ларго, — говорит Напье. — Вы аферист. Вы недавно вышли из тюрьмы. Вы отсидели пять лет в федеральной тюрьме за то, что обирали толстяков.
— Это неправда, — возражаю я.
Я хочу поспорить с последней частью его заявления. Раз уж Тоби и Джесс здесь, я хочу объяснить, что «Карточная диета» не была надувательством. Возможно даже, кому-то она помогла. Посадили меня за мошенничество со вкладами. Но у меня кровь во рту, да и дышать тяжело. Подробности я решаю опустить.
— Ты действительно думал, что сможешь обвести меня вокруг пальца? — удивляется Напье. — Ты вообще знаешь, кто я такой?
Я киваю.
— Скажи ему, — просит Напье охранника.
Тот подходит и бьет меня в грудь. Меня опять отбрасывает на пол.
— Он — Эд Напье, — громко говорит верзила.
Я пытаюсь откатиться подальше от своих мучителей. И замечаю за собой струйку крови.
— Ладно-ладно, — говорю я. — Я все понял.
— Так какую аферу ты придумал на этот раз? — спрашивает Напье. — Ведь нет никакой «Пифии», да?
— Хватит меня бить, — прошу я.
— Похоже, он не расслышал, — говорит Напье своему верзиле.
Тот подходит ко мне и бьет ногой в лицо. У меня в шее раздается хруст. Я опускаю глаза и замечаю на полу два зуба, валяющихся, как рассыпанные подушечки жевательной резинки.
— Мистер Напье задал тебе вопрос, — объясняет мне верзила.
— Пожалуйста, перестаньте, — снова просит Джесс. — Вы же его убьете.
— Интересный прогноз, — замечает Напье. — Думаю, вероятность этого составляет девяносто процентов.
— Перестаньте. Пожалуйста, — прошу я. Я дотрагиваюсь до рта. На пальцах остается кровь. — Ладно, вы правы. Нет никакой «Пифии».
— Так что ты хотел сделать? — спрашивает Напье. — Хотел обвести меня вокруг пальца? Да ты каким местом думал, идиот? Ты разве не знаешь, какие у меня есть друзья? Разве не знаешь, какие у меня есть партнеры?
Я откашливаюсь. Похоже, я могу потерять сознание. А потери сознания в моем плане нет. Да и удара ногой в лицо тоже. Ребята Напье явно переусердствовали.
— Все не так, как вы думаете, — объясняю я.
— Ну расскажи тогда, как мне думать?
Я опять кашляю. Издаю стон.
— Похоже, меня опять не слышат, — говорит Напье охраннику.
Тот подходит ко мне и заносит ногу для очередного удара.
— Стой, — прошу я. — Я все сейчас расскажу.
Напье поднимает вверх два пальца. Громила так и застывает с занесенной ногой, словно танцор, который боится завалить все представление.
— Это действительно афера, — признаюсь я. — В этом вы правы. Но деньги настоящие. И прибыль настоящая.
Громила глядит на Напье, словно спрашивая: теперь можно бить?
— У тебя есть тридцать секунд, чтобы все мне рассказать.
На лице охранника появляется недовольство. «Тридцать секунд? Не могу же я полминуты стоять с поднятой ногой». Он опускает ее на землю.
— Нам нужны ваши деньги, чтобы раскрутить дело. Мы не собираемся ничего у вас красть. Свои деньги вы получите. И ваш сегодняшний доход — настоящий.
— Врешь.
— Та программа действительно ничего не предсказывает. Нет там никаких генетических алгоритмов. И сетей нейронных нет. Все намного проще. Мы перехватываем брокерские заказы. Мы меняем маршрутизацию IP-пакетов. Это касается всех сетевых брокерских компаний — «Датека», «Америтрейда», «Е-Трейда». Мы перехватываем все запросы на сделки, которые идут через них. Эти запросы сначала приходят к нам. Мы держим их двадцать-тридцать секунд. Программа их за это время анализирует. Затем мы отсылаем собственный запрос на покупку акций, после чего пропускаем остальные.
— Так, еще раз, — просит Напье. — И помедленнее.
Я набираю воздуха, кашляю. Глядя на свою руку, замечаю на ней капли крови.
— Все просто. Когда кто-то хочет купить акции в Интернете, мы перехватываем его запрос. Сначала запрос попадает к нам, а не к брокеру. Мы собираем тысячи запросов, сотни тысяч, и смотрим, какие акции люди собираются покупать. Если мы видим тысячу запросов на акции одной компании, мы посылаем свой запрос на покупку этих акций. После того как мы купили нужные акции, мы пропускаем остальные запросы. Из-за высокого спроса цена растет. И мы продаем акции, делая на этом деньги.
— То есть ты просто…
— Перехватываю информацию о сделках, прежде чем они осуществятся. Никто от этого не страдает.
— Это же незаконно, — удивляется Напье.
Я пожимаю плечами в ответ.
— А зачем весь этот спектакль с компанией «Пифия»? Я-то вам зачем понадобился?
— Нам нужны деньги. Много и сразу.
— Зачем?
— У нас есть месяц или два, прежде чем все обнаружится. Поэтому мне нужны деньги. За этот месяц нужно наварить как можно больше, пока брокерские компании ни о чем не подозревают. Если уж сыграть можно только несколько раз, надо играть по-крупному.
— Ты собрался меня обчистить, — не отступается Напье, хотя уверенности в голосе уже меньше.
— Нет, — отвечаю я. — Клянусь. Деньги настоящие. Мы делимся с вами, как и договаривались, пятьдесят на пятьдесят. Слушайте, вы же проверяли баланс своего счета. Там четыреста тысяч долларов. Я не пытаюсь вас обчистить.
— Если ты мне врешь, я тебя убью.
— Да не вру я.
— Я в любом случае могу тебя убить, — отвечает Напье.
Он сверлит меня взглядом, взвешивая все за и против. Я аферист, но при этом только что перевел на его счет четыреста тысяч. А это не те деньги, которые любой может вот так запросто достать из кармана.
— То есть программа все-таки есть? — уточняет Напье.
— Да, но это не верх компьютерной мысли. Она просто смотрит, что люди собираются сделать. А мы их опережаем. Самое сложное — это перехват запросов.
— И как вы их перехватываете?
— Могу показать, — предлагаю я.
* * *
Я сижу в самолете Напье, летящем на высоте три с половиной тысячи километров. Рядом со мной Питер. Тоби и Джесс — в хвосте самолета. Напье спит, храпит в кресле впереди. Быть может, ему снятся предстоящие выходные в Сен-Круа или раки на ужин где-нибудь в Палм-Бич. Напротив нас сидит громила в ботинках «Коул Хан», на которых остались следы моей крови. Он не спит и не сводит с нас глаз.
Во время предыдущего полета на этом самолете блондинка с огромной грудью разносила шампанское и икру. Теперь за мной приглядывает мускулистый итальянец с грубой кожей, из которого получился бы отличный исполнитель угловых ударов. Времена меняются.
Перед поездкой в аэропорт мне позволили привести себя в порядок. Точнее, мне разрешили подобрать зубы с пола и спрятать их в карман, а еще смыть кровь с лица холодной водой. Но, сдается мне, несмотря на все старания, когда мы окажемся в Нью-Йорке, владелец известного модельного агентства не заметит меня на оживленной улице и не предложит заключить с ним контракт.
Проведя в воздухе шесть часов, мы садимся в нью-йоркском аэропорту Ла-Гуардиа. У выхода нас встречают двое плотных ребят в костюмах. Они жмут Напье руку и почтительно кланяются. Нас ведут на парковку. Я ожидаю увидеть лимузин или на худой конец «роллс-ройс». Но нас сажают в синий фургон с логотипом компании «Консолидейтед Эдисон», на крыше — желтая мигалка.
— Все, как вы просили, — говорит один из встречающих.
Нас четверых сажают в заднюю часть фургона, заваленного мотками медного кабеля, кусачками и рабочими поясами с разным инструментом. Напье со своим громилой устраивается на заднем сиденье, нью-йоркские бандиты садятся вперед.
— Куда ехать, мистер Напье? — спрашивает водитель, отъезжая со стоянки аэропорта.
Напье оборачивается и переспрашивает у меня:
— Где это?
— На Манхэттене, — объясняю я. — Угол Пятой и Четырнадцатой.
Мы проносимся по Квинсу, а потом через туннель въезжаем на Манхэттен. Спустя полчаса после отъезда из аэропорта мы останавливаемся у пятиэтажного здания в стиле «арт деко». На стальной табличке у входа выгравировано: «Датек секьюритиз».
— Приехали, — говорю я.
Мы паркуемся на Четырнадцатой улице. Подручный Напье вылезает первым и идет выпускать нас.
Один из местных бандитов выходит из машины. Он раздает всем нам каски с логотипом «Консолидейтед Эдисон». Хотя мы все смотримся в них по-дурацки, но Эд Напье явно выглядит глупее всех: карибский загар, галстук Гермес, костюм Армани и белая пластмассовая каска впридачу. Но, с другой стороны, у меня выбито два передних зуба, а на лбу — смахивающая на свастику рана, из-за которой я выгляжу как Чарльз Мэнсон. Быть может, это Напье надо мной потешается.
