Я испуганно вскрикнула и шарахнулась назад, к двери кладовки.
Но он перебежал мне дорогу, сложил руки в молитвенном жесте и воскликнул на этот раз по-русски, хотя и с сильным акцентом:
– Не бойся, принцесса! Я – твой верный слуга, твое посещение – большая честь для меня! Ты озарила мое скромное жилище своим присутствием! Прикажи, что я должен сделать для тебя, – твое слово для меня закон!
– Да ничего мне не нужно! – пробормотала я растерянно, удивленная таким бурным приемом. – Можно я пойду домой?
– Как тебе будет угодно, принцесса! – ответил он, заметно разочарованный. – Только сначала возьми вот это, я берег это для тебя много лет…
С этими словами он снял со своей шеи цепочку, на которой висел небольшой медный ключ, и протянул мне.
Я машинально взяла ключ и спросила чучельника:
– Что это? От чего этот ключ?
Он пожал плечами и ответил:
– Мне это неизвестно, принцесса. Мне доверили этот ключ и велели сохранить его для тебя. И запомни, принцесса, в этом доме ты всегда отыщешь защиту и гостеприимство, во мне ты всегда найдешь верного и преданного друга!
Я поблагодарила чучельника и спросила его, почему он называет меня принцессой.
– Потому что ты и есть принцесса, – ответил он уверенно.
Я удивленно выслушала его и хотела задать еще какие-то вопросы – а у меня было очень много вопросов, но в это время в магазин вошел какой-то пожилой человек и спросил хозяина, готов ли его заказ.
Чучельник вступил в разговор, а я отошла в сторону и попыталась привести в порядок свои мысли.
Что со мной происходит? В какие странные места попадаю я последнее время, с какими странными людьми встречаюсь! Даже обычные вещи и хорошо знакомые люди поворачиваются ко мне неожиданной стороной! У моего мужа обнаруживается другая жена, моя мать оказывается чужим человеком, а совершенно посторонние люди клянутся мне в любви и преданности…
Неожиданно я почувствовала спиной чей-то взгляд, пристальный и неприязненный. Я обернулась.
За спиной у меня никого не было, только чучела – лисы и барсуки, рыси и волки – смотрели на меня стеклянными глазами с острым неприязненным любопытством, как будто ждали, когда же из меня сделают такое же чучело, когда же я займу место среди них…
И тут на стене позади полок с чучелами я увидела старую афишу.
На ней был изображен клоун, клоун с нелепо размалеванным лицом и чересчур красными, словно вымазанными кровью губами. Под изображением клоуна было напечатано всего одно слово: Metamorphose.
Я уже говорила, что с иностранными языками у меня плохо, но уж это-то слово я поняла.
Метаморфоза. Превращение. Превращение безобразной гусеницы в прекрасную бабочку – или наоборот? Превращение привычных, давно знакомых людей в опасных незнакомцев… превращение привычного, пусть не слишком доброго ко мне, но и не слишком опасного мира в незнакомый, удивительный, полный опасностей и неожиданностей…
Чучела на полках магазина следили за мной с нарастающим любопытством. Казалось, им было интересно, как далеко зайдут мои размышления, пойму ли я что-то самое главное.
Ведь и их коснулась метаморфоза – из мертвых, дурно пахнущих зверьков они превратились в чучела, красивые, но неживые, наделенные только иллюзией жизни, кажущиеся не тем, чем они являются на самом деле…
И этот клоун…
Клоун на афише был как две капли воды похож на клоуна из музыкальной шкатулки, на клоуна из моего сна…
Я вздрогнула, вспомнив этот сон. Вздрогнула – и бросилась к выходу из магазина.
Никому нельзя верить! Все, с кем я сталкиваюсь последние дни, прикидываются не теми, кто они есть на самом деле! И этот чучельник – кто знает, что скрывается под его приветливой улыбкой, под его маской…
Выскочив на улицу, я бросила взгляд на вход магазина, чтобы на всякий случай запомнить это место.
Обычная застекленная дверь, и над ней – вывеска:
«Вторая жизнь. Чучела и аксессуары».
Слева от этой лавки был самый обыкновенный кондитерский магазин, справа – обувной. Люди входили и выходили оттуда с пакетами, сумками, коробками, они жили обычной жизнью – делали покупки, пили кофе, разговаривали. Им и в голову не приходило, что совсем рядом с ними происходят странные и удивительные вещи, поклонники древних богов борются за свои реликвии…
Какая-то женщина средних лет, нагруженная покупками, налетела на меня и уронила одну коробку. Наклонившись, чтобы поднять ее, она неприязненно прошипела:
– Смотреть надо, куда идешь!
Я машинально извинилась и поплелась по улице. На углу взглянула на вывеску – это была хорошо знакомая мне улица Некрасова, я бывала здесь тысячу раз и наверняка проходила мимо магазина чучел, но не обращала на него внимания…
Появилась маршрутка. Я машинально подняла руку и села в нее. Только устроившись у окна, поняла, куда еду, – домой, то есть на Шестую Советскую, в квартиру над антикварным магазином.
И еще я поняла, зачем я туда еду.
Ключ.
Маленький медный ключ на тонкой цепочке.
Этот ключ не давал мне покоя. Я думала о чем-то другом, машинально отвечала на чьи-то вопросы, но в моей голове пульсировала единственная мысль, мною владело единственное чувство.
Этот ключ должен открыть передо мной дверь тайны. Он должен помочь мне завершить метаморфозу – из невзрачной гусеницы я должна превратиться в бабочку…
На автопилоте я доехала до Казанской улицы, прошла через двор, открыла дверь магазина. Проходя через него, подумала, что здесь нужно прибраться, но потом, потом, когда будет завершено самое главное, когда я узнаю…
Что узнаю?
Я боялась додумать эту мысль до конца.
Поднялась на второй этаж, вошла в свою квартиру и прямым ходом направилась к теткиному комоду.
Потому что с самого начала, с той минуты, когда я попала в эту квартиру, я знала, что здесь, в этом комоде, в его среднем, запертом ящике таится разгадка.
А когда чучельник отдал мне этот ключ, я поняла, что это – ключ от запертого ящика. Ключ от моего прошлого. Ключ от настоящего. Ключ от будущего.
Под ноги мне бросился с оглушительным мяуканьем Казимир.
– Потом, потом! – отмахнулась я от кота. Но он заглянул мне в глаза с такой неподдельной мукой, что во мне проснулась совесть. Когда я кормила его последний раз? Можно ли так бессовестно обращаться с бессловесным животным?
Я подошла к холодильнику, достала пакет молока, налила в блюдечко. Кот посмотрел на меня осуждающе: хорошая хозяйка непременно подогреет молоко, да еще положит в него кусочки колбасы! А у тебя вообще молоко скоро скиснет!
Тем не менее он вылакал молоко до капли – видимо, не знал, когда я еще раз его покормлю.
А я подошла к комоду, достала заветный ключ и замерла в нерешительности…
Ну что это со мной? Только что я мчалась сюда, не разбирая дороги, а теперь стою, сжимая ключ в дрожащей руке… потому что боюсь, призналась я себе, боюсь того, что могу найти в этом ящике.
Боюсь себя самой.
Я встряхнула головой, сбрасывая оцепенение, и вставила ключ в замочную скважину.
Он вошел в нее, но повернуть его мне не удалось.
Я пыталась повернуть в одну сторону, в другую, прилагала все силы, но ключ не поворачивался. Так и сломать его недолго…
Я выпрямилась, перевела дыхание…
И внезапно поняла, что чувствую облегчение.
В глубине души я обрадовалась тому, что не смогла открыть этот чертов ящик. Потому что боялась того, что в нем может оказаться.
Да что же это такое! Сколько можно прятать голову в песок? Сколько можно скрываться от самой себя? Нужно довести дело до конца, нужно открыть ящик!
Я снова взялась за ключ, попыталась его повернуть, и снова безрезультатно.
– Черт! – выдохнула я и в сердцах добавила: – Ан-мабу-замбар-Мардук!
Не знаю, почему эта фраза слетела с моего языка, – должно быть, так я выплеснула раздражение от собственного бессилия. Но как часто в безвыходных ситуациях помогает крепкое выражение – так на этот раз помогла мне эта странная фраза.
Едва я произнесла ее, ключ с негромким щелчком повернулся в замочной скважине, и ящик открылся.
Я застыла в изумлении, пытаясь осознать, что же сейчас произошло.
Странная фраза, подслушанная в гипнотическом сне, помогла мне открыть ящик, как прежде она же помогла мне сдвинуть рога каменного быка и открыть потайной люк в музейном зале. Странная фраза, которую передала мне, как эстафету, величественная женщина в темном одеянии…
Величественная женщина, лицо которой показалось мне удивительно знакомым.
Наконец я решилась и выдвинула злополучный ящик.
Он не был заполнен, как два других.
В нем было всего несколько предметов. Несколько удивительных предметов.
Первое, что я увидела, – фотография в старинной серебряной рамочке. На этой фотографии были изображены четыре человека – трое взрослых и ребенок.
Я внимательно пригляделась к ним.
На первом плане сидела в кресле красивая молодая женщина с ребенком на руках. За ее спиной стоял высокий мужчина с густыми, слегка вьющимися черными волосами и тонкой полоской усов. Его рука ласково и заботливо лежала на плече молодой женщины.
