Еще никогда он не видел Рауфа в таком состоянии. Обычно это был спокойный и добродушно-флегматичный человек. Теперь же он нервно барабанил пальцами по столу, взгляд его был мрачно-сосредоточен и буквально буравил Павла Андреевича. Бураков молча отпивал кофе и ждал ответа.
— Паша, — наконец сказал Рауф, — скажи честно — это ты убил Дашу?
— Что-о? — изумился Бураков. — Да ты что, Рауф? С чего ты взял?
— А кто тогда? — насупленно спросил Амирбеков.
— Откуда же я знаю! Я и сам голову ломаю над этим, если хочешь знать.
— У Эмиля в руке нашли пуговицу от твоего пальто, — проговорил Рауф, вытирая пот со лба. — Дверь она сама убийце открыла. И про деньги он знал. Кто же еще это мог быть, если не ты?
— Не знаю! — широко развел руками Бураков. — Я уж думал, что Ариф.
— Ариф был в ночном клубе, — мрачно напомнил Амирбеков.
— А я был дома, — парировал Павел Андреевич. — Можешь у жены спросить или у соседей. И вообще, ты же в курсе всей этой истории. Кому, как не тебе, знать, что я откупился от нее. Зачем мне было ее убивать?
Рауф не ответил. Он только вздохнул и вперил задумчивый взгляд в стену. Буракова насторожило его поведение. Господи, неужели кто-то может заподозрить в убийстве Даши его самого?
Павел Андреевич нахмурил брови и задумался. И тут на кухню заглянула Вероника.
— Привет, Рауф! — поздоровалась она, проходя и усаживаясь на стул. — Папа, я тоже хочу твоего кофе.
— Иди к себе, — сухо сказал Бураков. — У нас деловой разговор.
Вероника метнула на отца быстрый взгляд, в котором читались обида и гнев. Тем не менее она больше ничем не выдала своего состояния, молча поднялась со стула и вышла из кухни, аккуратно прикрыв за собой дверь. Повисла долгая пауза.
— Ладно, Паша, — наконец поднялся с места Рауф. — Извини, я сгоряча это сказал. У меня голова кругом идет. Я поеду к себе. Мясо привезу послезавтра, как мы и договаривались.
— Хорошо, — только и ответил Бураков, провожая его до двери.
Рауф уже взялся за ручку, как вдруг резко повернулся к Буракову и заявил:
— Я все равно найду того, кто ее убил…
…Послезавтра Рауф не появился. Не появился он и через несколько дней. Встревоженный Бураков поехал в Потаково, но жена Амирбекова как-то скорбно сообщила ему, что муж исчез, ни о чем ее не предупредив.
Бураков обзвонил всех бизнесменов, с которыми были связаны он и Рауф, но никто ничего не знал о его местонахождении. Буракову ничего не оставалось делать, как вернуться в Тарасов. На следующий день мясо ему привез младший брат Назы, и дела на консервном заводе пошли своим чередом. Но внезапное исчезновение Рауфа не давало покоя. В ушах отставного полковника звучали прощальные слова Амирбекова:
«Я все равно найду того, кто ее убил».
Он мучился мыслями о судьбе Рауфа несколько месяцев, пока не получил известие о его гибели. Лариса Котова, женщина, которую он нанял совсем с другой целью, принесла ему эту новость. Павел Андреевич вздрогнул, когда услышал сообщение, хотя в глубине души уже давно подозревал нечто подобное.
С того момента он совсем потерял покой. Слишком многое на него свалилось за последнее время. Не успел закончиться изматывающий, изнуряющий роман с Дашей, как ее убили. Не успел он отойти от этого известия, как Рауф обвинил его в убийстве, а затем исчез сам. Затем Вероника без памяти влюбилась в Арифа и просто потеряла голову. И пожалуйста, под занавес — смерть Рауфа. Было от чего сойти с ума…
Павел Андреевич все чаще обращался к мысли о том, кто совершил эти преступления. И не находил ответа. Вернее, он представлял убийцей Арифа, но отдавал себе отчет, что просто ему хочется так думать. Наверное, еще и поэтому он нанял Ларису Котову, чтобы та порылась в его прошлом. Надеялся, что попутно будет доказана вина Арифа в убийстве Даши. Но это так, подсознательные мотивы. Главное, чтобы Лариса помогла оградить его дочь от влияния мерзавца-альфонса.
Дочь — вот единственное, что у него осталось в жизни. И именно ей он посвятил все свое внимание, возможно, при этом осознавая, что действия его слегка запоздали. Пытаясь компенсировать собственные просчеты — отсутствие внимания в тот период, когда он был влюблен в Дашу, — Павел Андреевич с утроенной энергией принялся воспитывать дочь. Но было уже поздно.
…Вероника росла хрупкой и ранимой девочкой. Сказывалось в первую очередь отсутствие рядом матери. И отец умышленно заставлял ее заниматься мужскими видами спорта — воспитывал сильный характер. Но после того как случилось несчастье и она не смогла продолжать занятия спортом, Павел Андреевич бросился в другую крайность. Он стал сюсюкать, нянчиться с ней, выполнять любые капризы — словом, усердно кормить свое чувство вины. Он начал готовить ее для того самого принца, которого, как он считал, дочка была достойна.
Ну почему она выбрала Арифа? Ведь он же совсем не принц! Она рабски отдалась ему. А он даже не уважает ее. И никто, кроме него, отца, не раскроет ей глаза.
Хотя кому раскрывать-то? Кто ей может помочь? Эти дуры, что ли? Ирина? Антонина? Тетя Таня? Балаболки хреновы! Щебечут и щебечут чушь какую-то, даже не думают, что несут! «Тебе бы только солдатами командовать! А Ариф — он хороший, по-своему добрый, а уж видный какой… Просто он не умеет перед всеми заискивать. Гордый он, говорит что думает». Ох и дуры!
Ну, Тонька-то понятно, у той всю жизнь в одном месте свербит. Этот козел ей самой небось приглянулся. Татьяна — та всю жизнь бесхарактерная, в огороде своем копается, ни черта больше не видит. Но и Ирина туда же! Словно не понимает, к чему девчонку могут привести все их бабьи потакания и ахи-охи. «Видный мужчина»!
Кем он себя возомнил? Кто он вообще такой? Замечания еще делать будет, щенок сопливый! Говорит, у нас женщины плохие. У русских, в смысле. У них, мол, на Востоке, женщины не пьют и не курят. А сам глохчет через край каждый вечер. Причем не на свои деньги.
Еще и командует: «Сделай то, убери-подай, молчи, не мешай, пойдем!» В общем, как собачонка, Вероника под ногами у него крутится и мордой трется об ноги, чтобы на руки взяли. А тому — то краски надо, то пожрать, то холсты закупить.
Нет, с этим определенно пора кончать. Нужно было принимать решительные меры, иначе все это может плохо кончиться. С Вероникой поговорить серьезно, раз и навсегда.
Однако Вероника все больше уходила из-под его контроля. Не действовало ничего — ни уговоры, ни угрозы, ни даже то, что он выгнал ее из дома. В результате Вероника с Арифом поселились на даче. Конечно, Павел Андреевич мог турнуть их и оттуда, но к тому моменту, видя непреклонное упрямство дочери, он уже испугался, что она уедет со своим кавказским «принцем» черт знает куда и тогда вообще он может ее больше не увидеть.
Павел Андреевич терялся в мыслях насчет того, как ему поступить, пока не услышал от своего знакомого Евгения Котова хвастливое высказывание, которое тот сделал, будучи под хмельком. Котов хвалился, что его жена — «лучший в мире частный детектив, раскрывший сотню, если не тысячу самых запутанных дел». Пропустив мимо ушей явные фантазии Евгения, Бураков навел справки и выяснил, что Лариса Котова и в самом деле компетентный в области частного сыска человек. И он решил нанять ее для того, чтобы она выяснила прошлое Арифа Гусейнова. В том, что оно было темным, полковник не сомневался.
Он верил в успех. И Лариса действительно сразу взялась за дело. Павел Андреевич был ею доволен. Он запретил себе думать о смерти Даши. И о смерти Рауфа, о которой он узнал позже от той самой Ларисы, тоже. Он думал только о судьбе дочери. И вот неожиданно она исчезла. Причем получалось так, что по его вине. Он не сдержался и устроил скандал. А в результате — Вероника уехала с Арифом.
Конечно, он искал ее. И Ларисе поручил то же самое. Он надеялся, что Вероника, одумавшись, вернется сама и все будет как прежде. Но она не вернулась. Время шло, но положительного результата не было.
Отчаявшийся, уставший от своих мыслей и переживаний, Павел Андреевич уехал на выходные на дачу, сказав жене, что хочет побыть один. Первый вечер его одиночества прошел тихо и довольно спокойно. А вот на второй…
На второй заявилась она. Его дочь Вероника. Она вошла тихо, как призрак, и Павел Андреевич не сразу понял, что перед ним стоит дочь, решив поначалу, что у него от постоянных мыслей о ней начались галлюцинации. Тем более что выглядела она и в самом деле, как призрак, — бледное лицо, горящие, воспаленные глаза в пол-лица…
Он сидел в спальне, когда она появилась на пороге. Неподвижно постояв у двери, шагнула ему навстречу. Павел Андреевич невольно поднялся и протянул к ней руки. Вероника, бросившись навстречу, упала ему на грудь и зарыдала:
— Папа, папочка! Мне так плохо! Пожалуйста, помоги мне!
— Что случилось? — попытался он оторвать ее лицо от своей груди и заглянуть дочери в глаза. — Что с тобой, девочка, успокойся… Расскажи мне, что произошло?
