– Насколько я знаю, у вас был составлен брачный контракт и Николай не имел никаких прав на ваш дом?
– Да, это так. Но я испугалась, что Николай мог что-то придумать и обойти этот пункт договора. Иначе зачем ему понадобился агент по недвижимости?
– Не знаю, но обязательно это выясню. После того как вы не застали Иванова дома, куда вы отправились?
– На дачу к Сергею. Он хотел увезти меня подальше, чтобы никто не смог нас найти.
– А где находится эта дача?
– Я не помню адрес.
– Тогда попробуйте нарисовать. Дорогу, по которой вы ехали, помните?
– Вроде да. Дайте мне карандаш.
Ира в течение нескольких минут чертила план, а Настя с тревогой посматривала на сестру. Было видно, что девушка держалась из последних сил. Карандаш в руке дрожал, и линии получались не очень ровные.
– Вот примерно так. А зачем вам это?
– Съездим, опросим соседей, – ответил Голубев. – Узнаем, действительно ли вы были на этой даче.
– Вы что, мне не верите? – возмутилась она.
– Мы никому не верим, пока не доказано обратное.
– Я не могу больше с вами разговаривать, – сказала девушка и поднялась с кресла. – Извините меня.
Ира покачнулась, и Настя тут же ее подхватила.
– Пойдем, я тебя провожу.
Настя обняла сестру за талию и помогла ей подняться по лестнице.
– Ну как, в ее рассказе все сходится? – поинтересовалась Мариша, когда сестры удалились из виду.
– Нет, не все, – покачал головой Голубев. – Вернее, мне не нравится, что они с Сергеем так складно рассказывают об этом эпизоде с избиением.
– А что тебе не нравится? – удивилась Мариша. – По-моему, все очень точно и логично.
– Вот именно! Слишком логично! Свидетели однозначно показывают, что Иванов был избит, а Ира с Сергеем этот факт отрицают. Это говорит только об одном. Они обсуждали эту тему и условились о том, как ее преподнести. А именно, они договорились, что не будут говорить об избиении. Иначе хотя бы один из них сказал бы правду. И это доказывает их вину. Хотя бы в этой части. Скорее всего, ни Ира, ни Сергей не знали, что за ними наблюдали, поэтому и не волновались насчет этого эпизода. А два их голоса против одного голоса Иванова могли бы иметь значение. К сожалению, им не повезло. Так что, если они могли договориться насчет этого момента, значит, могли сказать неправду и по поводу всего остального, – закончил Голубев и посмотрел на сыщика. – Эрик, вы со мной согласны?
– Смотря как посмотреть на эту ситуацию, – отозвался сыщик. – Вы считаете, что Ира и Сергей договорились, потому и отрицают эпизод с избиением. Но вы не учитываете один момент. Их показания могут быть одинаковыми еще и потому, что они говорят правду!
– Мне бы тоже хотелось в это верить, но как быть со свидетелями?
– Свидетели могут ошибаться…
– Я в это не верю. Оба парня уверенно говорят об одном и том же.
– Тогда можно рассмотреть и другой вариант – Иванов действительно мог притворяться. Вот только зачем ему это было нужно? – Эрик поднял глаза к потолку. – И здесь нам кроме него самого никто не поможет.
– Мне этот Иванов скоро сниться будет! – пожаловался Голубев. – Когда же он наконец отыщется?
Эрик не ответил и лишь развел руками.
– Мы могли бы расспросить врача травмпункта. Может, он сможет прояснить ситуацию?
– Точно! Мы его как-то выпустили из вида. Нужно обязательно с ним поговорить!
– Может, прямо сейчас поедешь? – насмешливо поинтересовался Эрик. – Ты все равно не женат, дома никто не ждет.
– Нет, увольте! Сегодня я поеду только домой! Времени и так уже немало, пока доберусь, пока домашними делами позанимаюсь…
– А я думал, ты трудоголик! Ни минуты без работы!
– Не смешно. Только куда деваться, если так обычно и получается? В нашей структуре либо работаешь, либо нет. Другого не дано. В общем, я сейчас домой, охране дам указания, чтобы Иру держали под наблюдением, а завтра с утра двинем к врачу. Иванов наверняка дал какие-то объяснения своим синякам.
– Если они у него были… – добавил Эрик.
– Конечно, если у него они были, – согласился Голубев. – В общем, до завтра! Маришка, я надеюсь, ты все-таки уже начнешь уделять время своей подруге. А то приехала отдыхать и не пользуешься такой возможностью. Я бы на твоем месте целыми днями валялся на солнышке и купался в бассейне!
– И кушал всякую вкуснотищу! – подсказал ему Эрик.
– Само собой! – кивнул следователь.
– Нет уж, не дождетесь, – твердо ответила девушка. – Я все успею. И расследованием позаниматься, и с Настей пообщаться. В конце концов, задержусь у нее на недельку-другую.
Эрик поднял голову и расхохотался.
– И нечего смеяться! Считайте, что меня к вам прикрепили по программе обмена. И отделаться от меня, прежде чем будет закончено дело, вы не сможете.
– Похоже, так оно и есть, – хихикнул Голубев, – только объектом обмена выступают мои нервы.
– И желудок! – снова подсказал Эрик, закончив смеяться.
– В этом плане мне повезло больше. Здесь мне жаловаться грех.
– Значит, программа обмена проходит удачно?
– Будем считать, что да. Пока меня кормят, – добавил Голубев.
– На сегодня твой лимит исчерпан! Дуй домой!
– Уже лечу. Завтра в девять встречаемся в отделе.
– Хорошо, мы будем вовремя.
– По-моему, этот Голубев оказался совсем неплохим парнем! – заметила Мариша, когда за ним закрылась дверь.
– Он и в самом деле неплохой! – согласился Эрик. – Умеет спрашивать, довольно терпелив. И слушать тоже умеет.
– А почему ты ничего не спрашиваешь?
– Не вижу смысла. Все нужные вопросы задает Голубев. А то, что можно услышать еще, я и так слышу. В целом мне все понятно. Единственное, что меня беспокоит, – Иванов. Куда он пропал? По идее, он давно должен был появиться дома.
– А может, он уже вернулся?
– Вряд ли… У меня имеется информатор, ты не забыла?
– Не забыла. А вдруг Антонина потеряла визитку или у нее вылетело из головы, что она должна тебе позвонить?
– Скажешь тоже! Я людей насквозь вижу. Она теперь и день и ночь будет наблюдать за квартирой Иванова, и, если он появится, сразу даст мне знать!
– Но ты не думаешь, что Мальцев избил его слишком сильно? Мне кажется, подобные мысли проскакивают в твоей голове.
– Что-то вроде этого. Я волнуюсь за этого человека. От него сейчас многое зависит.
– А если он даст показания против Мальцева?
– Значит, мы перестанем доверять Мальцеву, вот и все.
– Мне кажется, Голубев уже не доверяет.
– Алексей всегда немного торопится. Он любит все упрощать. Ему легче принять ту версию, которая вписывается в дело, а насколько она истинна, его мало волнует.
– Знаешь, Эрик, а я совсем растерялась. Конечно, я верю Скорикову. Ему врать незачем. Все это время, пока мы ждали Иру и Сергея, я надеялась, что они смогут объяснить, зачем Сергей избил Иванова. Но вместо этого все еще больше запуталось. Они рассказывают совершенно другую историю! И им я тоже верю! Хотя знаю, что так не могло быть! Видимо, я не умею сдерживать свои эмоции. Ты все время говоришь мне, что настоящий сыщик должен уметь разделять эмоции и работу. А у меня не получается! Я хочу, чтобы Ира и Сергей оказались невиновны в этом преступлении. И стараюсь себя в этом убедить! Что же мне делать? – Мариша тоскливо посмотрела на Эрика.
– Ты должна научиться доверять себе в первую очередь, – тихо ответил Эрик. – В твоей жизни ведь случаются такие моменты, когда ты в себе ни капли не сомневаешься?
– Да.
– И ты чувствуешь, что может быть только так и никак иначе?
– Да.
– Откуда ты это знаешь?
– Просто знаю, и все.
– В работе сыщика тоже нужно просто знать. Это не каждому дано. Основная масса людей не умеет слушать себя. Они идут на поводу у случайных индивидов, бездоказательных слов, неверного восприятия… И в итоге все это сбивает их с истинного курса. Но если научиться слушать внутренний голос, то рано или поздно ты научишься быть объективной и перестанешь сваливать все в одну кучу. Тебе будет видна истина, и каждый новый факт будет ее или подтверждать, или опровергать. Все просто!
– Тебе легко говорить! А у меня в голове полный сумбур!
– Потому что ты себе не доверяешь! Отпусти от себя всю известную тебе информацию, примерь на себя ситуацию заново, а потом осторожно, один за другим, начинай прикладывать факты.
– Это трудно!
– А кто сказал, что должно быть легко? Конечно, у меня с этим трудностей нет. Я с детства учился смотреть вглубь себя. С того момента, как узнал, что мой дед – Эркюль Пуаро.
– А когда ты это узнал? – полюбопытствовала Мариша.
– Довольно рано. Сколько себя помню, столько и знаю. Но осознал в полной мере лет в шесть, наверное. Я просил бабушку почитать мне сказку, а она взяла книгу «Убийство в восточном экспрессе» и начала читать. Я был в диком восторге! После этого я начал читать Агату Кристи сам. Перечитал все, что было в нашем доме. И тогда я понял, что обязан продолжить дело своего деда. Кстати, когда я пошел в школу, я всегда знал, чего хотят от меня учителя, и мог точно сказать, спросят меня сегодня или нет.
