Включил. Привычно отстранился от чувств и эмоций посторонних, сосредоточившись исключительно на возможном партнере по бизнесу.
И… Автоматически нацепив на лицо вежливую улыбку, Кирилл в сопровождении услужливо щебетавшей дамы-администратора двинулся к нужному столику, снова и снова пытаясь настроиться на Шустова.
И у него снова и снова ничего не получалось! Нет, он вовсе не разучился «слышать», чувства и эмоции всех остальных посетителей и работников ресторана сплетались в причудливый водоворот, оставаясь за возведенным блоком.
А там, где сидел глава фонда «Наследие», было пусто. Чувств и эмоций не больше, чем у стола. Или стула.
Бред какой-то! Он что, мертвый, что ли? Мумия? Зомби? Андроид?
Из недр подсознания рванулся активизировавшийся после звонка Кравцова инстинкт самосохранения и со всей дури принялся блямкать в колокола, горланя во весь голос:
– Аларм! Тревога! Вали отсюда, придурок! Немедленно! Плевать, что о тебе подумают, беги!!!
Наверное, начнись этот переполох там, в дверях ресторана, Кирилл так и сделал бы, он давно уже научился прислушиваться к не единожды спасавшему его инстинкту. Но не разворачиваться же в момент, когда тебе уже протянули руку для пожатия.
– Здравствуйте, Кирилл Константинович! Искренне рад нашей встрече!
Инстинкт выл все громче, практически заглушив слова Шустова. Он запинывал вежливость и цивилизованность мужчины, заставляя вздыбливаться почти весь волосяной покров. По спине рванули мурашки, ноги напружинились, готовясь уносить хозяина.
Но рука уже автоматически поднялась, отвечая на рукопожатие.
– Добрый день, Петр Никодимович! Я прошу прощения, но мне надо…
Кирилл запнулся и слегка нахмурился, с недоумением пытаясь вспомнить, что он, собственно, хотел сказать. Прикосновение сухой теплой ладони Шустова, сжавшей его руку с неожиданной силой, на мгновение словно выключило реальность.
А когда включило – все было как обычно. Вот профессор, вот он, они встретились, как и собирались. Шустов смотрит на него с ожидающей улыбкой, он вроде что-то начал говорить, но что?
– Простите, Петр Никодимович, я слегка отвлекся. Так о чем я говорил?
– Собственно, ни о чем. – Шустов отпустил ладонь мужчины и сел на свой стул. – Говорить мы еще не начали, только обменялись любезностями. Я прошу заранее меня извинить за, возможно, неуместный интерес, но позвольте поинтересоваться: и часто у вас такие проблемы возникают?
– Какие проблемы? – удивленно приподнял брови Кирилл, усаживаясь напротив собеседника.
– Проблемы с памятью, вот как сейчас. Вы начали что-то говорить, потом запнулись, вздрогнули и явно смутились.
– Если честно, – Кирилл озадаченно помассировал виски, – со мной впервые такое случилось. Прошу прощения. Сам не знаю, что это. Вероятно, переутомление. Я, кстати, с женой собрался на неделю к морю слетать, отдохнуть.
– Абсолютно правильное решение, – улыбнулся профессор, открывая папку с меню. – Давайте-ка закажем что-нибудь, а потом и пообщаемся. Согласны?
– Да, конечно. И еще раз прошу…
– Ну хватит вам, Кирилл Константинович, пустое это! Вы лучше подскажите, что в этом ресторане лучше заказать? Вы ведь здесь не впервые, насколько я понимаю?
– Это наш с женой любимый ресторан.
Сделав заказ, будущие партнеры по бизнесу приступили к обсуждению возникших вопросов. Шустов отвечал толково, по существу, и перспективы возможного сотрудничества вырисовывались все четче.
Потом принесли закуску, чуть позже – горячее, и разговор о делах на время прервался, уступив место дегустации блюд.
Все было очень вкусным, впрочем, как всегда, но Кириллу почему-то есть совсем расхотелось. Кружилась голова, во рту появилась горечь, щеки, а затем и все лицо начали гореть.
Шустов все внимательнее всматривался в сидящего напротив собеседника и хмурился все сильнее. Потом отложил столовые приборы и обеспокоенно произнес:
– Кирилл Константинович, с вами явно что-то происходит!
– Да, похоже, что я умудрился заболеть, – криво улыбнулся Кирилл. – Причем, судя по молниеносности ухудшения состояния, я подцепил какой-то вирус. Хотя вроде бы гриппа в Москве еще нет.
– Если это вирус, – Шустов недоуменно покачал головой, – то какой-то странный. Я ничего подобного еще не встречал, хотя имел дело, поверьте, с самыми разными, порой забытыми болезнями.
– Н-не понимаю, о чем вы? – сипло проклекотал Кирилл.
– Да вот ваше лицо…
– Что с ним?! – Кирилл вмиг задрожавшими руками принялся ощупывать свое лицо, но ничего не почувствовал – пальцы словно онемели.
– Оно… – Профессор поморщился, пытаясь подобрать слова. – Оно словно воск, к которому поднесли свечу. Деформируется прямо на глазах!
– Господи, нет!! – Кирилл закрыл ладонями лицо, пряча его от любопытных глаз остальных посетителей ресторана, привлеченных его воплем. – Неужели снова… Но этого не может быть… мне обещали!
– Тише, прошу вас. – Шустов успокаивающе сжал предплечье собеседника. – Пойдемте-ка отсюда, на нас уже обращают внимание.
– Да-да, конечно. Мне надо срочно позвонить своему врачу…
– Разумеется, и как можно скорее. – Профессор поманил рукой официанта: – Счет, пожалуйста! И побыстрее!
– Расплатитесь вы, я деньги позже верну. – Кирилл поднялся и, прикрыв пылающее лицо папкой меню, собрался уходить.
– Ну куда же вы? – предплечье, как оказалось, все еще было в плену крепкой ладони Шустова. – Я вас одного никуда не отпущу! В таком состоянии за руль нельзя!
– Но мне надо…
– Вам надо в первую очередь получить срочную медицинскую помощь.
– Клиника, в которой я заканчивал курс реабилитации, недалеко отсюда, я смогу туда добраться сам. Так что еще раз прошу прощения, я вам перезвоню, как только смогу.
– Но мне совсем не сложно отвезти вас туда, куда вы скажете…
– Пустите, мне надо уйти отсюда! – Кирилл сбросил-таки с предплечья руку профессора и почти бегом направился к выходу, прикрывая лицо.
– Да, конечно, уже уходим. – Шустов торопливо положил деньги в папку со счетом и устремился за собеседником, уже достигшим выхода.
Выбежав на улицу – правда, пришлось отдать спасительное меню метрдотелю, Кирилл низко наклонил голову и направился к своей машине. Холодный октябрьский воздух немного остудил пылающее лицо, и с каждой минутой нахождения вне душного пространства ресторана Кириллу становилось все лучше.
Теперь скорее заглянуть в зеркало. То, что описал профессор, очень походило на овеществление его главного страха. Означавшее конец всему: любви, бизнесу, жизни…
Потому что снова жить уродом Кирилл Витке не собирался. Если ему не смог помочь гений медицины, значит, он обречен.
Обречен навсегда остаться в шкуре чудовища.
– Кирилл Константинович, постойте! Вам нельзя за руль!
Странно, но от голоса профессора снова вернулся гул в ушах и полыхнуло лицо. На ослабевших вдруг ногах Кирилл доплелся до своего автомобиля и, пытаясь унять взбесившееся сердце, заглянул в боковое зеркало.
Откуда на него пялилась мерзкая рожа того, уже казалось навсегда забытого урода…
А потом все завертелось с бешеной скоростью, сворачивая пространство и время в гигантскую воронку.
И затягивая в эту воронку его, Кирилла…
Неумолимо. Безнадежно. Навсегда.
– Да, подруга… – Лена Осенева, высокая гибкая брюнетка с глазами оттенка весенней листвы, сочувственно покачала головой, разглядывая скуксившуюся Лану. – Что-то ты совсем расклеилась!
– Ничего подобного, – буркнула девушка, равнодушно листая красочный рекламный буклет. – Это в принципе невозможно.
– Ну да, конечно, ты же у нас суперженщина, Мисс Стальная Воля и Фрейлейн Железные Нервы!
– Осенева, я не могу расклеиться исключительно по одной причине – я не на клею! Все части тела у меня свои, лично выращенные, приклеивать до сих пор ничего, кроме вежливой улыбки, не приходилось! И металлических протезов внутри нет, так что засунь свои инсинуации в мечту многих самцов, обильно закапавших слюной твое жизненное пространство!
– Вот что значит хорошее образование! – восхитилась Лена. – Она даже гадости говорит так куртуазно, что вместо вразумляющего тычка хочется прикрыться веером и конфузливо захихикать.
– А потом все же ткнуть этим веером, – грустно усмехнулась Лана.
– Ланка, да что ж такое-то! – посерьезнела Осенева. – Я тебя не узнаю! Неужели до сих пор отойти не можешь от наших северных приключений?
– Предположим, свихнувшегося Ярика, едва не зарезавшего меня на жертвеннике, сложно назвать банальным словом «приключение»…
– Слушай, Олененок… – подруга передвинула стул поближе к Лане и обняла съежившуюся девушку за плечи. – Колись: что случилось? Да, триллер на Олешином острове основательно потрепал нам нервы и подкорректировал внешность – помнишь, как мы боялись, что придется к пластическим хирургам обращаться, но ведь все обошлось. К тому же эта жуть была вовсе не первой в твоей жизни, ты успешно справлялась с засадами и пострашнее. И меня вытягивала, помнишь? Или твоя хандра связана с чем-то другим? – Осенева нахмурилась, а оттенок весенней зелени потемнел. – Неужели Кирилл?..
