– Выстрел был сделан из автомобиля, а по тому, в каком направлении автомобиль двигался, можно с уверенностью утверждать, что стреляли с водительского кресла. И вот подумайте, как человек, управляя предположительно левой рукой, оборачивается, высовывает правую руку с пистолетом, практически не целясь, попадает, куда, вероятно, и хотел. После чего быстро уезжает. О чем это говорит?
Следователи не ответили, и тогда снова зазвучал голос адвоката:
– Мог, конечно, стрелять и другой человек, находящийся в машине. Но свидетель утверждает, что никого в автомобиле больше не было.
На самом деле Лена ничего подобного не утверждала.
Один из следователей наконец ответил:
– Преступник имеет хорошую стрелковую подготовку. Может, спортсмен, специализирующийся на стрельбе из пистолета. Или убийца прошел подготовку в спецподразделениях. Надо искать этот автомобиль, поднимать все записи с окрестных камер видеонаблюдения…
– А если стреляли не из автомобиля? Трассологи еще не сделали своего заявления.
Лена сидела на чужом диванчике, пыталась понять, о чем за стеной говорят мужчины, но смысл фраз не доходил до сознания. Мысли путались, но где-то в глубине ее сознания отчетливо звучала фраза: «Десяти дней не прошло, а рядом с тобой второй раз убивают человека».
Голос, произносящий эти слова, казался знакомым, но кому он принадлежал, вспомнить не удавалось… Мешал разговор в комнате.
– Лет двадцать назад в городе действовала банда Толика Робин Гуда, которая нападала на инкассаторов. Так главарь банды стрелял из движущейся машины в инкассаторов, выходящих из торговых точек и отделений банков с мешками. Тут же подлетала парочка сообщников на мотоциклах, подхватывала деньги и исчезала через соседние дворы…
– А почему Робин Гуд? – поинтересовался один из следователей. – Откуда такое погоняло?
– Просто члены этого преступного сообщества были убеждены, что половину добычи их главарь отдает на нужды церкви и ветеранам войны. Так он говорил своим подельникам. Тем это не очень нравилось, но они терпели. Они еще похищениями людей промышляли. Пара десятков эпизодов по всем преступлениям. При задержании сотрудниками РУБОПа было оказано вооруженное сопротивление, почти все преступники были тогда уничтожены. Кроме главаря, которого там не было или он непонятным образом ушел… Кстати, а почему вы вдвоем явились одного свидетеля опрашивать?
– Так участковые пошли других искать.
– Так они наверняка интересуются маркой и номером серого автомобиля, который ни при чем, как мы только что установили.
Следователи поднялись, вышли в коридор. Потом открылась и закрылась входная дверь.
«Второй раз кого-то убивают рядом с тобой», – снова прозвучал знакомый голос, и вдруг Лена узнала его – это был ее собственный голос, и от этого стало страшно.
В комнату заглянул Валерий Иванович.
– Похоже, у вас появился ангел-хранитель, – сказал он. – Но это не самая главная новость. А главная состоит в том, что сегодня адвокат господина Белканова принес в прокуратуру письмо своего клиента, в котором тот сообщает, что подследственный Зворыкин с ним до того случая не встречался и по телефону не общался. И, как теперь ему самому кажется, сел в его в автомобиль по ошибке. Завтра с утра прокуратура просмотрит видеозапись, и если будет установлено, что ваш муж ни слова о деньгах не сказал и вообще ничего не требовал, то, скорее всего, до конца дня он будет из следственного изолятора выпущен.
У Лены перехватило дыхание.
– И тогда на этом все закончится? – тихо спросила она.
Валерий Иванович даже не улыбнулся, но все же кивнул. А потом уж пожал плечами:
– Не могу утверждать, зная нашу систему. Если нет других подозреваемых, цепляются за единственного, кто подворачивается под руку, даже заведомо невиновного. Но наверняка выпустят, хотя пока что под подписку – дело-то никто закрывать не собирается, Белканов не отозвал свой иск.
С утра она твердо решила встречать мужа у ворот следственного изолятора, представляла, как он выйдет, она обнимет его, удивленного и счастливого. Потом они поедут домой – только не в эту квартирку Риты, а к себе, где можно будет забыть все, что происходило в последние недели. Можно будет дождаться звонка сына, а еще лучше не ждать, когда он залезет на какую-нибудь сосну, а самим, разузнав местонахождение их отряда, туда отправиться. Провести с Петькой несколько дней, делая то же, что и все остальные: откапывать вместе со всеми сбитый более семи десятилетий назад военный самолет, жить в палатках, готовить на костре еду… А потом уже вернуться втроем.
По привычке, Зворыкина приготовила завтрак, села за стол, только смотреть на еду не хотелось. За окном был двор чужого дома, стояли автомобили, и на детской площадке сидели возле колясок молодые мамы, что-то увлеченно обсуждая. Может, произошедшее здесь убийство? Сделав глоток остывающего чая, Лена взяла телефон. Набрала номер Валерия Ивановича, но его мобильный был отключен. Она несколько раз набирала номер, но результат был один и тот же. Чтобы как-то убить время и сократить ожидание, она села за компьютер, собираясь начать новую книгу для Кадилова, но как только вспомнила их последнюю встречу, решила ничего не делать для этого человека. Ничего, а это значит, что придется уйти из его института, забыть о предложенной работе в мэрии, искать что-то другое – пусть не такое престижное и прибыльное место, но зато спокойное и необходимое простым людям.
Поглядывать на циферблат настенных часов было невыносимо муторно: хромоногая минутная стрелка спотыкалась на каждом делении, а часовая не двигалась вовсе.
Около полудня раздался звонок. На экранчике мобильного высветился номер Майоровой. Отвечать не хотелось. Телефон продолжал трезвонить, потом стих, но через несколько секунд зазвучал с новой энергией. Вероятно, Тамара хотела сообщить что-то очень важное. Пришлось ответить.
– Не спишь? – поинтересовалась школьная подруга и тут же начала делиться новостями. – Депутат бросил Ирку, как я и предполагала. Я только что позвонила ей на работу и пригласила на выходные в гости. Она было отказалась, а потом сказала, что придет одна… Ты понимаешь? Все, как я и…
– Потом, – прервала ее Лена, – я сейчас занята.
– Только не забудь перезвонить, когда освободишься, – не обиделась Майорова, – а я пока подробности разузнаю.
Звонка от Валерия Ивановича не было, и его телефон по-прежнему был отключен. Это вызывало недоумение, ведь он знает, как она ждала этого дня. Зато позвонила Вика. И то, что она сообщила, удивило еще больше.
– Только что Виктор Васильевич заскочил домой, – сказала девочка, – вошел в квартиру, и ему кто-то позвонил. Он снимал в коридоре ботинки и переспрашивал: «В самом деле освободили? Прямо в зале суда? Но дело-то остается, там ведь и видео имеется…» Именно так и говорил – слово в слово. Я сразу подумала, что это о вашем муже идет речь.
– Виктор Васильевич сейчас дома?
– Пока еще у себя в кабинете. С кем-то по телефону болтает. Хотите, чтобы я подслушала о чем?
– Ни в коем случае. Я сама с ним свяжусь.
Сердце колотилось так громко, словно где-то рядом проносился поезд и от стука его колес закладывало уши. Колю освободили, а он почему-то не звонит ей, и Валерий Иванович тоже молчит. Неужели что-то случилось? Но что может случиться, когда Коля уже на свободе? И у кого можно узнать, кому звонить? Не Кондакову же, в самом деле! То, что случилось сегодня, казалось совершенно невероятным, но ведь и все, что происходило в последние дни, тоже было какой-то иной реальностью. Люди, которых она, как ей казалось, знала очень хорошо, стали вдруг другими, не похожими на самих себя прежних. Хотя кто изменился – Кадилов, Пышкин, Топтунова с Майоровой? Они остались прежними – изменилось лишь представление о них. Раньше Лену мало волновало, какие люди ее окружают – не делают ей зла и того достаточно. Но ведь и добра в ее жизнь они тоже не принесли. Максим Максимович, очевидно, считает, что Зворыкина ему обязана – за работу, за книгу, которую она за него написала, и за те другие, которые еще напишет. Но ведь Кадилов получит за книгу куда больше, чем заплатил ей – своей подчиненной… И считает при этом, что имеет какие-то права на нее…
Пикнул мобильник, сигнализируя о том, что поступило сообщение. Лена открыла его и удивилась:
Спускайтесь. Жду вас в машине. Ася.
Лена не сразу поняла, кто прислал ей это послание. Посмотрела на часы – почти три часа дня. Потом вспомнила, что Ася – это подруга Валерия Ивановича. Только зачем она ей понадобилась? Но когда поняла, что, возможно, внизу, возле подъезда, стоит машина, в которой сидит не одна Ася, а рядом наверняка адвокат и, может быть, Николай, тут же побежала к выходу.
