– И как же их убили? Где? Когда?
– С неделю тому назад. Выстрел в затылок. Возле своего же подъезда, и первого, и второго. Дине пуля попала прямо в сердце. Вы что же, деточка, газет не читаете?
– Не читаю… Я же замуж собралась, – с трудом разлепив губы, прошептала Марго, не веря услышанному. – Надо же…
– Ну что, деточка, будете заказывать?
– Да… Только я не могу сейчас, мне надо прийти в себя…
И она, задыхаясь, как если бы воздух в квартире загустел и превратился в вязкое, дурно пахнувшее вещество – результат разложения органических тканей, – извинившись перед карлицей, буквально вылетела на лестничную площадку. Отдышаться.
Отстрел идет строго по списку. Как же так? Что происходит? Доктора Чудакова убили… Вот почему с Савченко никто не захотел говорить. О чем говорить-то? О ком? О том, кого уже нет в живых? Зачем бередить свежую рану? Но почему же тогда Савченко ничего не знает о смерти Монастырского? И почему не убили Зухру, которая тоже есть в списке? Видно, она была не так близка к Астровым и мало что о них знала. Или же ей тоже грозит опасность…
Она выбежала на свежий воздух и бросилась к машине.
* * *
Не выходя из своей машины, Савченко выяснил по телефону, где и при каких обстоятельствах произошли убийства Чудакова, Монастырского и Дины Январевой. Убийства совершены оружием разных марок, и было трудно определить, был ли убийца один или их было несколько. Выстрел в затылок – обычный почерк киллера всех времен и народов. Дину убили выстрелом в сердце. Но за что? За что были убиты эти люди из списка Савченко? И как могло произойти такое совпадение, что не успел он составить этот список, как по нему быстро начался, по выражению Январевой-старшей, отстрел?
– Кто-то не хотел, чтобы некоторые подробности из жизни Астровых, имеющие для кого-то значение именно сейчас, в эти дни, всплыли наружу. Возможно, это действительно связано с их возвращением в родные места. Ведь и доктор Чудаков, лечивший четверку, и портниха, и лучший друг Монастырский могли знать о том, когда и куда должны были Астровы отправиться весной, в марте… – рассуждал Савченко.
– Постой. Но если они приехали в марте, то тот пикник, который заснят на пленку, не имеет к этому визиту никакого отношения. Ведь в марте нет листвы, комаров…
– Значит, пикник был раньше. А может, Астровы приезжали в Синенькие каждый год?
– И те, кто часто общался с Мариной Мерцаловой и Ингой, могли знать если не о приездах Астровых, то хотя бы о том, что эти девицы время от времени навещают родовое гнездо Астровых… И если они не дураки, то догадывались о том, что в Синенькие Инга с Мариной ездят не для того, чтобы подышать свежим деревенским воздухом и полюбоваться на церковные купола… Это состоятельные женщины, могущие себе позволить отдохнуть на лучших курортах мира. Значит, в Синеньких у них происходили встречи с Астровыми, которые под вымышленными фамилиями и по подложным паспортам приезжали в Россию из той же самой Испании.
– Астровы, на мой взгляд, могли продолжать руководить своей империей, объявляясь, предположим, раз в году в Синеньких, куда Инга или Марина привозили им документы, отчитывались за проделанную работу и прочее, прочее… И вот в один из таких приездов в Синеньких появился некто, кто решил убить их. Некто посвященный…
– …и заинтересованный в том, чтобы Инга смогла получить наследство… Может, у нее есть друг, любовник, тот самый мужчина, который ломился к ней в квартиру и чуть не пристрелил ее соседку. Он мог быть злой не на Ингу, а на себя, свое бессилие… Ведь Инга – исчезла! И он в отчаянии пытался ее разыскать.
– Но зачем же тогда держать в квартире Марины Мерцаловой термосы с головами Астровых? Зачем?
– Если мы об этом узнаем, то сможем найти ответ и на главный вопрос: кто убил Астровых?..
* * *
Савченко отвез Марго к Лютову, чтобы она собрала свои вещи. «Будешь теперь жить у меня. Вечером приеду, заберу тебя. На Лютова не дави, он, кажется, влюбился… С кем не бывает». – И он впервые за все утро улыбнулся.
Лютова Марго нашла чуть ли не плачущим.
– Наконец-то, я уж думал, что ты никогда не вернешься… С Машей беда, не знаю, что произошло… Утром она чувствовала себя хорошо, все было просто замечательно, она попросилась на свежий воздух, сказала, что прогуляется здесь, неподалеку, зайдет в магазин купить что-нибудь к обеду… Ее не было около трех часов. А когда она вернулась, то, не сказав ни слова, кинулась в спальню и заползла… под кровать…
– Я же предупреждала тебя, что она больна! А ты даже слышать ничего не хотел. Увидел смазливую мордочку да длинные ноги и… вперед! Ненавижу вас, мужиков!
И Марго бросилась в спальню. Опустилась на пол и увидела забившуюся под кровать Машу. Свернувшись клубком, та чуть слышно всхлипывала.
– Ты видел сумку, с которой она ходила? Может, там какие билеты, талоны, жетоны, чтобы мы могли понять, что с ней произошло? Что ее так испугало?
Марго вернулась в прихожую, увидела пластиковый пакет, а в нем – маленькую деревянную коробку с подольской меловой пастелью, набор карандашей. Нехорошее предчувствие закралось в душу Марго. Она погрузила руку поглубже в пакет и выудила оттуда узкий магазинный чек. Быстро пробежала его глазами.
– Лютов, смотри… Чем хороши подобные чеки? В них проставлена не только дата, но и время, когда был отпущен товар. «Универмаг «Люблино», канцтовары». Еще комментарии нужны?
– Люблино? Но почему? Она ездила туда? За пастелью?
– А теперь взгляни на время! Вспомни, когда она вышла из дома?
– Где-то в половине десятого.
– Правильно, а через час с четвертью она была уже в этом универмаге. А вернулась она гораздо позже, что означает лишь одно: она сначала зашла в универмаг, а уже потом ТУДА…
– Куда?
– В ту самую квартиру, и не делай вид, что ничего не понял… Она была там! Какая же я дура! Господи!
Она потащила Лютова на кухню и зашептала ему прямо на ухо, чтобы ее не услышала Маша:
– Посуди сам. Марк Аврелий подбирает с улицы девушку с явными признаками психического отклонения. У нее проблемы с речью, нервами… Она перенесла психологическую травму. Маша рисует пастелью. Марк – продает. Говорит, что Маше нужны деньги. Разве душевнобольному человеку нужны конкретные деньги?
– Больные люди непредсказуемы…
– Согласна. Но давай рассуждать дальше. Марк внезапно погибает. Я верю, что он упал со стремянки сам. Тем более что рядом была книжка… Все сходится. Потом мы натыкаемся на эту квартиру с термосами и аквариумом. А в комнате Маши вдруг ни с того ни с сего я нахожу рисунки, на которых изображены мертвые головы… Ты еще ничего не понял? – Марго даже отпихнула его от себя в сердцах, уже не владея собой и раздражаясь его тупостью. – Да никакая это не Маша, а Марина! Марина Мерцалова! Это ее квартира, равно как и Инги Новак. И она, живя с Марком, который наверняка знал ее настоящее имя, время от времени наведывалась в Люблино, чтобы полить цветы… Она копила деньги для того, чтобы похоронить близких ей людей.
– Она? Марина? Но тогда почему бы похоронами не заняться самой Инге Новак, сестре погибшей Валентины Астровой?
– Резонно, – согласилась Марго и наморщила лоб. Она запуталась. Действительно, почему Марина, а не Инга?
– Очень просто, – сказала она, немного подумав. – Она боится Ингу. Приехав в квартиру и обнаружив ее вещи, она испугалась! Понимаешь? Все сходится! И Астровых, похоже, тоже могла убить Инга… Она же – наследница! Убила там, в Синеньких, куда наши «испанцы» приехали для того, чтобы залечить свою ностальгию и попить молочка, а заодно и решить свои финансовые дела… А Марину заставила молчать…
– Не проще ли было ей, убив двоих, порешить и третью? – проронил Лютов и сам испугался своих слов.
– Не знаю. Вероятно, она была ей зачем-то нужна.
Марго замолчала. Ее сознание отказывалось воспринимать реальные факты: Маша, Люблино, рисунки с мертвыми головами и кладбищенским крестом…
– Собирайся, поехали…
– Куда? Я же не могу бросить ее там, под кроватью…
– Хорошо. Тогда давай ее вытащим оттуда, дадим ей успокоительных и снотворных таблеток и поедем к Большому театру… или на Арбат, туда, где у Марка покупали ее пастели… На каждой работе автор проставляет свое имя. Вот увидишь, там будет написано: «Марина Мерцалова», две «м» или что-нибудь в этом роде.
– Но ведь и Маша тоже начинается на «м», – заметил расстроенный Лютов. Он и сам теперь не знал, как относиться к словам Марго – уж слишком очевидными были факты причастности Маши к этому запутанному делу.
Они вернулись в спальню, и Лютов силой вытащил зажатую как пружина Машу (или Марину?) из-под кровати. Она стояла истуканом, лицо ее ничего не выражало. Она была явно не в себе.
– Вот выпей, – Марго принесла ей таблетки и стакан с водой.
