— Нет, я должен закончить эту голову. Хочу сегодня ночью ее раскрасить.
Голова, над которой работал Фрэнк, была Шнайдеру хорошо знакома. Он наблюдал за ходом работы изо дня в день уже три недели, так как Фрэнк корпел над ней в промежутках между набросками и ваянием бюста Форхауэра.
Череп, принадлежавший белому человеку за двадцать, был обнаружен фермером, который пахал на своем поле в Парадайсе, штат Пенсильвания, примерно в пяти милях от Ланкастера. Из-за того что череп находился в сильно унавоженной земле, он ужасно вонял, и что бы Фрэнк ни предпринимал, запах не исчезал. Он даже кипятил его в отбеливателях «Биз» и «Аксьон», а Джан жгла благовония и разбрызгивала дезодорант.
Фрэнк поставил отмытый череп на крышу, полагая, что просушка может помочь. Когда он через несколько дней полез, чтобы достать его, у основания лестницы стояли Том Рапоне и его заместитель Ален Курц.
— Что у вас в ведре? — спросил Рапоне.
— Голова, — ответил Фрэнк.
Рапоне нагнулся, чтобы взглянуть, но тут же отшатнулся. Вонь, как показалось, стала еще сильнее. Даже после того как череп был покрыт глиной, которая обычно наглухо запечатывает его, запах все равно просачивался наружу.
В течение следующих трех недель Шнайдер наблюдал за происходившими с черепом метаморфозами — от кости до глиняного бюста и гипсовой формы. Он видел лишь, как Фрэнк рисует процесс возрастных изменений, и ему было любопытно увидеть, как он лепит лицо умершего человека. Когда он заехал после ареста Форхауэра, бюст уже был выполнен в гипсе, но еще не раскрашен. Фрэнк сделал его молодым и симпатичным, со спадающими на плечи волосами.
— Теперь, когда нашли Форхауэра, — сказал Фрэнк, — было бы великолепно, если бы отыскали и этого парня.
Шнайдер подумал, что Фрэнк шутит. Он ничего не знал о ланкастерском деле. Несмотря на то что тело было обнаружено в Пенсильвании, мужчина мог приехать откуда угодно. Фрэнк с таким же успехом мог попросить его найти иголку в стоге сена.
— Вы ничего о нем не знаете, верно? — спросил Шнайдер.
— Не-а, ничего.
— При том что в стране пропадают тысячи людей, и еще тысячи, о которых мы, возможно, не знаем, вы хотите, чтобы я нашел этого парня?
Фрэнк улыбнулся, сверкнул его серебряный зуб.
— Если кто-то и сумеет, — сказал он, — то это вы.
Шнайдер из студии направился было домой, но в последнюю минуту решил завернуть к себе в офис на Аппер-Дерби. Из-за работы с федеральными маршалами он несколько недель не был в полицейском участке, к тому же хотел забрать свою почту.
Когда он зашел в здание участка, его окликнул коллега. Он только что получил информацию о парне по имени Эдвард Майерс, который, как он заявил, был убит бандой байкеров и затем зарыт в горах. Шнайдера знали как специалиста по байкерским бандам, потому коллега показал ему листовку с фотографией Майерса.
— Вот этот парень, — сказал он. — Знаешь его?
Шнайдер быстро взглянул на снимок.
— Ага, — отозвался он. — Видел его минут пятнадцать назад.
Коллега решил, что он шутит.
— Ты только что его видел? Но ведь считается, что он мертв.
— Ну, не знаю, жив он или мертв, — продолжал Шнайдер, — но я только что видел его бюст в студии у Фрэнка Бендера.
— На какой наркотик ты подсел?
— Да послушай, — отмахнулся Шнайдер. — Бендер сделал реконструкцию лица, и это твой парень. Я ему позвоню.
Шнайдер связался с Фрэнком по телефону и объявил, что уверен в обнаружении жертвы.
— Что вы имеете в виду? — опешил Фрэнк. Шнайдер всего меньше часа назад покинул студию.
— Мужчину с кукурузного поля.
Фрэнк на несколько секунд замолк.
— Шутите, да?
— Нисколько. Еду к вам.
Вернувшись в студию, Шнайдер показал Фрэнку фотографию Майерса, и они поднесли ее к бюсту. Единственной ошибкой в реконструкции была прическа — на фотографии волосы были короче.
Когда зубы черепа были сличены с зубными таблицами Майерса, полиция поняла, что он идентифицирован.
— Я знал, что вы сумеете сделать это, — заявил Фрэнк Шнайдеру в тот день, когда они везли череп в похоронное бюро, где в ожидании погребения находились остальные части тела Майерса.
Как только Фрэнк счистил с черепа гипс, он снова начал вонять, запах заполнял всю машину. Когда они подъехали к похоронному бюро, человек, который был там за главного, сказал, что остальные части скелета издавали такое зловоние, что им пришлось засыпать гроб активированным углем, чтобы как-то остановить запах.
— Но и это не помогло, — добавил он. — У нас еще не было такого вонючего трупа.
Быстрый арест Форхауэра раззадорил маршалов. Они загорелись желанием столь же быстро схватить человека, с которым тот бежал из тюрьмы в Грэйтерфорде, — Роберта Наусса.
То, что сначала занялись Форхауэром, было тактическим решением, хотя Наусс столь же опасен и жесток. Будучи выходцем из обеспеченной семьи, он связался с «Ворлокс», бандой байкеров, контролировавшей наркотики и проституцию, и в скором времени стал одним из ее главарей. В конце концов его судили за убийство подружки, Элизабет Ланде.
Во время суда над Науссом выяснили, что он убил Ланде в 1971 году, когда она пригрозила, что уйдет от него. Он подвесил ее тело у себя в гараже и даже показал его нескольким приятелям. Один из них помог закопать труп, хотя Наусс, опасаясь, что сообщник может выдать, вернулся на место один, выкопал тело и разрубил его на куски, которые зарыл в разных местах.
Тело Ланде так и не нашли, но Наусса все равно признали виновным, в связи с чем он стал первым человеком в истории Пенсильвании, которого приговорили за убийство, не имея ни одного свидетеля и даже трупа. В дополнение ко всему Наусса обвинили в грабеже, изнасиловании, вымогательстве и транспортировке наркотиков и приговорили к пожизненному заключению.
На этот раз Том Рапоне хотел, чтобы Фрэнк занялся не рисунками, а скульптурой. Прошло четыре года с тех пор, как двое мужчин бежали из тюрьмы в сосновом шкафу, а последняя фотография Наусса, которую также использовали в листовке «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», была сделана, когда его сажали — в 1977 году. На снимке десятилетней давности был типичный байкер с волосами до плеч и клочковатой бородой. Наусс был ростом в пять футов девять дюймов и имел карие глаза. Во время побега ему было 35 лет и он весил 85 килограммов. Из татуировок самыми приметными были большой синий попугай на правом предплечье, а также девушка и свастика — на левом, и там же повыше был изображен череп с кинжалом и надпись «РОЖДЕН, ЧТОБЫ ПРОИГРАТЬ».
Фрэнк несколько дней повсюду ездил с Полом Шнайдером, чтобы побольше узнать о байкерах. Шнайдер, как специалист по «Ворлокс» и «Паганс», изначально вошел в спецгруппу.
Правоохранительные органы вели борьбу с бандами байкеров с 1970-х годов, и многие из главарей оказались за решеткой. Округ Делавэр, лежащий между округами Филадельфия и Честер, на границе штата Делавэр, был не только местом расположения штаб-квартиры «Паганс», «Мазерс-клаб», но и одним из последних оплотов байкерских банд в стране.
Однажды Фрэнк отправился со Шнайдером к эстакаде Уайт-Тауэр над шоссе I–95, где частенько тусовались байкеры. Когда они подъехали, у обочины стояли с десяток мотоциклов, и Шнайдер вышел из машины, чтобы порасспросить байкеров. Фрэнк, который редко перед кем-то робел, все сильнее ощущал себя не в своей тарелке, стоя рядом с копом. Трое из байкеров были в банданах, и все четверо имели бороды и татуировки.
Желая сохранить для себя побольше деталей, Фрэнк вернулся к машине и сделал несколько быстрых набросков — мужчины на мотоциклах, пьющие кофе, стоящие небольшими группами, — постоянно ощущая, что они наблюдают за ним.
Фрэнк никогда не принижал значения чистого везения и удачи. В последнее время ему достаточно было подумать о том, как Полу Шнайдеру показали листовку с Эдвардом Майерсом через каких-то тридцать минут после того, как он увидел бюст мужчины с кукурузного поля. Или о том, как сам, вместо того чтобы лепить Наусса, поехал на ежегодную конференцию Американской академии судебной медицины. Если бы не поехал, то никогда не встретился бы с Ричардом Уолтером.
Конференция проходила в Филадельфии в отеле «Бен Франклин». Нельзя сказать, что Фрэнк был большим поклонником академии, и на то имелась причина. По правилам, он мог выступать перед делегатами, но, не имея диплома колледжа, не мог стать ее членом. Тем не менее он любил ходить на мероприятия, где мог встретиться со специалистами в области судебной медицины и поболтать о делах, над которыми они работали. Никогда не знаешь, какие могут всплыть наводки и идеи.
А Фрэнк отчаянно нуждался в идее. Оказалось, что при реконструкции лица Наусса почти все время приходится опираться на догадки. С Форхауэром все оказалось намного проще. Он присоединился к расследованию, когда оно было в полном разгаре, и ему удалось отделаться рисунками, в которые он вносил изменения по мере поступления информации. Бюст Форхауэра, хотя Фрэнк позже его и закончил, не фигурировал в деле.
